Карать карателей. Хроники Русской весны - Егор Холмогоров

И тем страннее выглядят в этом контексте те охранители, которые сперва приписывают Кремлю низкие поступки и стремления, а затем начинают угодливо придумывать для них «обоснование».

Мол, не царь, а вы, холопы, виноваты.

Вот уже несколько дней известные и малоизвестные российские политтехнологи затянули такую песню. Оказывается донбасское восстание «угрожает внутренней стабильности России», его возглавляют сплошь смутьяны, экстремисты и карбонарии, а потому главная задача РФ — это поддержать «социально близкий» режим Порошенко и сделать так, чтобы споры донбасской «заразы» ни в коем случае не попали на территорию нашей страны.

Когда на фоне смертей, бомбежек, артобстрелов один автор заявляет, что главная задача российского консерватизма состоит в том, чтобы никто из донбасских революционеров не пересек границу России, то есть лишь слегка завуалированно призывает к их уничтожению, это звучит какой-то особой музыкой «стабильности», моему пониманию недоступной.

Но разберем эти аргументы пусть и с заслуженным гневом, но без пристрастия.

Прежде всего, является ложным утверждение, что политический режим России и криминально-олигархическая хунта в Киеве (а с приходом Порошенко нелегитимный режим никуда не делся, просто добавился еще один фигурант) — это какие-то «родственные» политические образования. Некоторое родство имелось бы, если бы президентом России стал бы в результате переворота и «болотной революции», к примеру, М.Б. Ходорковский.

А так сущность политического режима России на протяжении всей ее истории, начиная с реформы Государева Двора Федором Басенком в середине XV века — неизменна. Это военно-служилое государство. Оно успешно существовало в Московский и Имперский периоды. Стремительно реставрировало себя в Советскую эпоху. И вновь самовосстановилось в новейший период.

С той политической корчмой на майдане, в которую выродился украинский режим, русский государев двор не имеет и не может иметь никакого социального родства.

Далее, совершенно ложно утверждение, что русское восстание на Донбассе угрожает импортом нестабильности в Россию. Напротив, впервые за все последние годы мы не импортируем, а экспортируем нестабильность. Вместо того чтобы залетные иностранцы раскачивали нас, некоторые наши граждане, повинуясь своим убеждениям, раскачивают их.

Поскольку этот экспорт нестабильности касается Украины, которая и прежде проводила недружественную к России политику, а в последние месяцы и вовсе сменила ее на открыто враждебную, оснований оплакивать подобный ход событий у меня лично нет.

Все последние годы, кстати, никакой «стабильности» в РФ не существовало. Напротив, мы двигались ко все более серьезному внутреннему кризису, связанному с русским вопросом.

Межнациональное напряжение в стране, недовольство русских своим положением, рост националистических настроений по всей линейке от умеренных до крайних проявлений заметны были даже слепому.

Никакого другого исхода, кроме внутрироссийского конфликта, угрожающего как минимум отделением ряда регионов, это напряжение, казалось, не имело. И вдруг — из исторического небытия воскресло классическое русское решение. Не отсоединение, а воссоединение. Не «хватит кормить», а «волим под руку царя Московского!»

Все долгое время репрессируемая энергия русской нации оказалась направленной на воссоединение.

Разумеется, такой вариант развития событий повышает, а не понижает нашу стабильность. При этом наиболее пассионарные и наиболее непокорные, вольные, агрессивные элементы нашего общества получают и пространство для своего размещения, и абсолютно оправданную для них цель.

Секрет практически безграничного расширения России состоял в том, что рядом со стальной вертикалью служилого Двора всегда существовало вольное казачество. То самое, у которого с Дона выдачи нет. Многие уже забыли, что казачество — это не ряженые с лампасами и не этнографическая, а социальная и военная категория — сообщество тех, кто, признавая суверенитет России и родство с нею, был волен в подчинении и неподчинении чиновничьей иерархии. И на крыльях этой свободы распространял русский мир далеко за пределы официальных границ.

Сегодня на Северском Донце, в том самом Диком Поле, возрождается русское казачество именно в этом не ряженом социально-историческом смысле. Если Россия восстанавливает свое историческое могущество, она неизбежно должна восстановить и традиционную двуединую форму этого могущества, действующую как слаженный двухтактный механизм.

Порой казачий фактор был для русской истории и фактором нестабильности, провоцировал бунты. Но с учетом того, что 3/4 территории современной России, включая все основные источники ее современных природных богатств, приобретены казаками, жаловаться, право же, грех…

Бывали, конечно, времена, когда царь не мог принять под свою руку земли, взятые казаками, вспомним, например, героическое Азовское «осадное сидение» 1637–1642 годов. Тогда Земский собор решил, что Россия не готова воевать за Азов с турками. Но даже, наверное, самому сумасшедшему холопу не пришло тогда в голову предложить царю помочь туркам подавить и разгромить казаков на том основании, что они «бунтуют против законного султана и несут России мятеж».

Вообще, приписывание лидерам восставшего Донбасса какой-то маргинальности и оппозиционности само по себе абсурдно. Оно может родиться только в мозгу, навсегда отформатированном идеей, что «мейнстрим» — это те, кого зовут на вечеринки «Эха Москвы», а все, не прошедшие либеральный фейсконтроль, — маргиналы.

Сейчас это давно уже не так. Именовать «маргиналом» сына знаменитого философа успешного корпоративного юриста Александра Бородая или офицера Игоря Гиркина… Во всем этом сквозит некоторое… э-э-э… непонимание того, в какой стране мы живем. Это представители не «контрэлиты», а именно полноценной русской элиты, не усеченной до формата либеральной тусовки.

В том, что нестабильность, связанная с этническим ренессансом русских, начала экспортироваться из России на Украину, вина только самой Украины, выбравшей откровенно русофобскую политику. Почему об этом должна переживать Россия, впервые за много лет испытывающая хотя бы частичное снижение этнической напряженности, — мне непонятно. Но если кто боится, что, вернувшись с Донбасса и обучившись ополченческим навыкам, русские пассионарии начнут трясти за грудки здешних чиновников, то у него есть один выход.

Не придумывать отвратительные планы уничтожения восставших на российской границе, а помочь ополченцам закрепиться там, где они сражаются сейчас, беречь донбасские республики как зеницу ока, как ценнейший резервуар человеческой энергии и школу жизни.

Если мы хотим, чтобы наш Государев Двор был бы так же эффективен, как в былые времена, то нам обязательно нужен и свой Дон.

Опубликовано: «Известия»

11 июня 2014

Станет ли Донбасс Галицией?

Самопровозглашенный министр обороны Украины Михаил Коваль заявил на днях, что всех беженцев с Донбасса пропустят через фильтрационные лагеря: «Будет проводиться полная фильтрация, для этого будут проводиться специальные фильтрационные мероприятия, чтобы не было тех, кто связан с сепаратизмом, которые совершали преступления на территории Украины».

Угроза эта, конечно, больше теоретическая — подавляющее большинство беженцев идет не в сторону Киева, а в сторону России, где никого не фильтруют, а напротив — принимают с радушием. Но зато слова Коваля предсказывают Донбассу его судьбу в случае, если восставшие сдадутся, поверят Киеву и позволят сопротивлению народных республик пасть. Фильтрационные лагеря, эскадроны смерти — вроде «голубого сала» пана Ляшко — похищения, допросы третьей степени, пытки. И, как итог, полная замена этнического состава населения Донбасса. По сути — геноцид. О планах переселения западенских «селюков» на Юго-Восток говорят в Киеве уже не только радикалы.

Ничего удивительного в этом на самом деле нет. Именно так — лагерями, казнями и депортациями с заменой населения была создана сто лет назад Галичина — ныне цитадель русофобии и охватившего Украину неонацистского безумия. Еще сто лет назад — это была страна, где жили поляки, евреи, русины и, в сельских районах, украинцы. Русинское население Галичины было в основном русофильским и с надеждой смотрело на Российскую империю как на освободительницу. Напротив, на «украинофилов» во Львове смотрели как на странных маргиналов, нужных в основном австрийской полиции, чтобы противостоять непокорным русским.

Всё изменилось ровно 100 лет назад. С конфликта Австрии и России вокруг Сербии началась Первая мировая война. И на русофилов Галиции была объявлена охота. В горах под Грацем австрийцы построили концлагерь Талергоф и по доносам украинофилов туда начали отправлять всех, кто симпатизировал России. Первое время узники жили вообще под открытым небом, их морили голодом, оставляли без медицинской помощи, наконец, просто казнили. Только за первую половину 1915 года казнены были 3800 человек — православные и греко-католические священники, писатели, историки, журналисты… «Русофильская» Галиция была физически уничтожена.