Миры обетованные - Джо Холдеман

Этот день Виолетта решила посвятить осмотру достопримечательностей, имеющих отношение к великим писателям и их творчеству, и я потащилась вслед за нею, хотя имела довольно смутное представление о том, что такое английская литература.

Абсолютно не жаль времени, потраченного на посещение дома Диккенса. Дом буквально дышит атмосферой девятнадцатого века, он полон антиквариата. Судьба некоторых достопамятных вещей, продемонстрированных нам, была напрямую связана с Америкой. Диккенс, как известно, не испытывал к юному государству никаких чувств, кроме презрения, но, очевидно, не гнушался американскими долларами, которые получал за публикации своих произведений в США. Из дома писателя мы направились в его любимый паб, где и выпили по паре пинт настоянного на литературе пива, заложив крепкий фундамент завтрашнего похмелья.

Особняк Самуэля Джонсона был построен на два столетия раньше диккенсовского. За века деревянные ступени стерлись под подошвами туристов, бесконечными вереницами снующих вниз и вверх по старой лестнице. Дом выглядел как музей. Конечно, не станешь с благоговением относиться к жилищу литератора, когда ты не читала ни строчки из его произведений. Наш путеводитель зазывал в любимый паб Джонсона с такой же настойчивостью, с какой зазывал в любимый паб Диккенса. Во времена Джонсона ресторан назывался забегаловкой. Эта «забегаловка» кормила и поила посетителей с 1667 года. Мы в неё не попали, так как пришли к ресторану в, обеденный час – толпа поклонников Бахуса запрудила весь проулок, перегородив проход к дверям.

Утро выдалось ясным. На улице было не по-зимнему тепло. Но начиная с полудня подул холодный порывистый ветер и с неба посыпал дождь вперемешку со снежной крупой. Мы решили, что по такой погоде самое благоразумное – спрятаться где-нибудь под крышу. По дороге в Кенсингтон мы забрели в музей Виктории и Альберта. В музее мы разошлись – Виолетта отправилась изучать залы живописи, а меня потянуло к коллекции старинных музыкальных инструментов. Коллекция оказалась превосходной. Причем все инструменты были действующими. Через наушники вы могли слышать, как они звучат – современную запись произведений, дошедших до нас из глубины веков.

Мое внимание привлек охотничий рог. Он выглядел как кларнет, сработанный фанатиком-кубистом, и звучал так, словно где-то здорово простудился. Я стояла и рассматривала этот рог, когда кто-то вдруг легонько хлопнул меня по плечу. По-моему, от неожиданности я даже подпрыгнула. Я обернулась и увидела Джеффа Хокинса.

– Боже, Джефф, как ты меня напугал! – выдохнула я.

– Извини, – скороговоркой пробормотал он. – Знаешь, за весь день ты – первый знакомый человек, которого я встретил.

– А как ты провел день? – спросила я.

– Ходил-бродил по городу, катался на метро, – сообщил Джефф. – Посетил Скотленд-ярд. Хотел пробиться в Тауэр, даже в очереди стоял, но не выстоял. Слишком холодно. – Хокинс вскинул голову. – Столько впечатлений… А ты как?

Я поделилась с ним своими впечатлениями.

– День, посвященный литературе? Звучит интересно, – сказал Джефф, улыбаясь. – Уже спланировала, где и с кем будешь ужинать?

Мы с Виолеттой собирались ужинать в индийском ресторане. Его порекомендовал нам торговец, продававший на улице сандвичи. Джефф спросил меня: не могли бы он и его приятель присоединиться к нам вечером? Я ответила: да, конечно, а про себя подумала, что этот приятель окажется, скорее всего, приятельницей, и тотчас почувствовала, как в душе у меня зарождается и растет волна раздражения. Наверное, это был приступ ревности.

Я ошиблась. С Джеффом в ресторан пришел парень. Вероятно, Джефф пригласил его, дабы он составил пару Виолетте. Я была удовлетворена. Вечером Джефф принадлежал мне, это тешило мое самолюбие.

Однако время оглянуться. Что бы случилось, если бы там, в музее, у меня было иное настроение? Если бы меня покоробила прямота, с которой Джефф навязал себя в мои спутники? Что бы случилось, если бы он не оказался тогда в музее? Или, представим, не поехал в круиз? Или не поступил в университет? И вообще не родился? Моя жизнь была бы проще… Хотя без Джеффа я, наверное, просто умерла бы.

Глава 32

Из дневника путешественницы

23 декабря. …Соус «карри» (мясо, рыба, овощи, куркумовый корень и пряности) по вкусу и качеству напомнил мне тот, который я привыкла есть дома. Разве что овощи поначалу показались мне пресноватыми, словно повар забыл приправить их специями, и вообще поперчить. Но он не забыл, как выяснилось. Через несколько минут у меня во рту все запылало. Чтоб погасить пламя, пришлось выпить чуть ли не бочонок пива и съесть массу хлеба. Все это сказывается на моем весе – он подбирается к пятидесяти двум килограммам.

Несколько граммов сбросила, танцуя. Мы занимались этим славным делом в Восточном Кенсингтоне, в дансинге с миленьким названьицем «Алко-холл-денатурат». Плясали на дощатом полу в большом, круглом, залитом светом зале, где вдоль стен стояли столы и стулья. В Англии все ещё популярен мэш, поднадоевший танец. Мода в Лондоне меняется не так быстро, как в Нью-Йорке. Здесь отводят душу, становясь в круг. Физического контакта между танцующими нет, если не считать касания ладонями. Шаг довольно сложный и напоминает па, выделываемые ребятами из «Биг эппл» – нас с их творчеством знакомили на семинаре по развлечениям. Мэш идет под музыку середины прошлого века, под «Битлз».

Мы без устали хватали друг друга за руки, а мне хотелось, чтобы Джефф обнял меня, прижал к себе. Право, к концу вечера я завелась так, что места себе не находила. Словно белка в период течки. Должно быть, во всем виноват острый соус «карри».

Джефф, похоже, положил глаз на Виолетту. По-моему, репутация Виолетты как женщины из Невады не играла тут решающую роль. Если бы дело происходило на орбите, я бы попросила Джеффа ненадолго выйти из дансинга, затянула бы его в номер, а потом посоветовала бы Виолетте громко постучать в дверь этого номера и минуточку подождать. Но здесь так не поступают.

Все к лучшему. Только мужчины мне сейчас и не хватает! Мужчины, из-за которого вся моя жизнь пошла бы кувырком! Отчего, однако, земляные кроты не в состоянии и шагу ступить, чтоб не усложнить себе и другим жизнь? Впрочем, кое-кто из них в состоянии, я уверена. Но не Джефф. Ко всему на свете у Джеффа чрезвычайно серьезный подход… Такой Джефф весь из себя сильный, рассудительный! И что-то там вечно тлеет у него в душе, дунешь – и вспыхнет. Буду удивлена, если у них с Виолеттой что-то выгорит.

Утром мы с Виолеттой пришли к выводу, что нагишом спать холодновато и стоит облачиться в пижамы. Так будем поступать и впредь. Этой ночью она, одетая, повернулась ко мне спиной, укрылась одеялом и моментально заснула. Вечером, очевидно, слегка перенервничала. Да и обе мы были изрядно пьяны. Не исключено, потом она решит, что нечто интересное и обломилось ей перед сном, но не сон ли это был? Кто знает. Если решит, что обломилось, мне следует ненавязчиво убедить её в обратном.