Валерий Чкалов - Михаил Водопьянов

В этих его словах прозвучала затаенная мечта о новых смелых полетах. После того как сталинский маршрут был успешно завершен, мечта вспыхнула с особенной силой. Всем своим существом Чкалов рвался в новый грандиозный дальний перелет. С трудом выбирал он время, и то за счет сна, для работы над проектом такого перелета.

В конце концов, несмотря на свое исключительное здоровье, Валерий Павлович стал уставать от непрерывных занятий, митингов, докладов, бесед.

Ольга Эразмовна забеспокоилась и решила увезти мужа из Москвы. Байдуков и Беляков с женами собирались поехать на отдых в один из сочинских санаториев.

– Мне тоже хочется к морю и солнцу, – говорила Ольга Эразмовна.

Валерий Павлович согласился, хотя и очень неохотно. Но в Сочи его ждала радость: Иосиф Виссарионович пригласил к себе на дачу участников выдающегося перелета и их жен.

Валерий Павлович рассказывал потом:

«…Товарищ Сталин жил на даче, окруженной фруктовым садом. Он встретил нас у парадного входа. Здесь же стоял тов. Жданов. Внимательно оглядев каждого из нас (поднабрались ли сил на курорте?), товарищ Сталин пригласил нас всех в сад. Много интересного узнали мы в этот день. Товарищ Сталин оказался большим знатоком садоводства.

Осмотрев сад, мы пошли на веранду. Беседа стала еще оживленнее. С огромным вниманием слушали мы каждое слово вождя народа. Товарищ Сталин говорил, например, о том, как мало работают у нас над проблемой электрообогрева самолетов, указывая, что в этом виноват, пожалуй, также и летный состав, который мало следит за своим здоровьем. Речь зашла о парашютах, и товарищ Сталин сказал:

– Нехорошо, что еще не все летчики пользуются парашютом при аварийных положениях. Лучше построить тысячи новых самолетов, чем губить летчика. Человек – это самое дорогое.

Затем зашел разговор о метеорологии. Оказалось, что тов. Жданов когда-то очень интересовался этой наукой. Во время нашего перелета он внимательно следил за изменениями метеорологической обстановки.

Весело и непринужденно прошел обед. Гостей было много. Товарищ Сталин был внимателен к каждому из нас, предлагал чувствовать себя как дома.

Мы и здесь не удержались от того, чтобы снова не заговорить о полете на полюс. Иосиф Виссарионович терпеливо выслушал наши доводы и сказал, что мы еще недостаточно изучили материалы, что в нашем распоряжении пока мало ясных метеорологических и других научных данных. Он снова предупредил, что в таком деле излишняя поспешность может только все испортить. Одной уверенности в себе и надежды на машину недостаточно. С этим делом нельзя рисковать, нужно делать все без «авось», наверняка…

После обеда завели патефон, танцевали, пели…»[14]

Вскоре после этого Валерий Павлович стал собираться в родные места. Ему хотелось снова повидать близких его сердцу волгарей, среди которых он вырос, рассказать им о перелете, поделиться с ними своим счастьем.

Чкаловы уехали в Москву, а оттуда на родину Валерия Павловича – в Василёво.

Опять в родных краях! Не раз возвращался из чужих мест в Василёво младший сын котельщика Павла Чкалова. Ученик Череповецкого ремесленного училища приезжал домой на каникулы. Юный кочегар с пассажирского парохода «Баян» навещал семью, привозил гостинцы сестрам. Став летчиком, он тоже бывал в отчем доме.

Теперь Валерий Чкалов возвратился прославленным на всю страну человеком, Героем Советского Союза. Но он остался таким же простым, жизнерадостным, душевным.

Из города Горького Валерий Павлович поехал в свое село на быстроходном катере. Брызги волжской воды освежали его разгоряченное лицо. У него было праздничное настроение. Ему вдруг захотелось именно в этот яркий солнечный день увидеться со всеми, кто знал его в детстве. На пристани, нарядно украшенной зеленью и красными флагами, на берегу, на лодках Валерий Павлович увидел людей. Их было так много, что он удивился. Ему никогда и в голову не приходило, что в Василёве живет столько народу.

Валерий Павлович сошел на берег, и празднично возбужденная толпа окружила его. Со всех сторон неслись крики: «Ура земляку!», «Здравствуй, Чкалов!»

Тут же, на высоком берегу Волги, стихийно возник митинг.

– Успех нашего полета – не случайная удача, а результат упорной работы, вдохновляемой нашей родной Коммунистической партией, – говорил землякам Чкалов.

Ни одним словом не упомянул он ни о своих планах на ближайшее будущее, ни о далеких перспективах. Но тот, кто слышал его страстное, взволнованное выступление, ушел с митинга уверенным, что этот волжский богатырь только открыл счет замечательным воздушным маршрутам.

Потекли дни в Василёве. С утра до ночи в чкаловском доме толпились знакомые и незнакомые люди. Всем хотелось повидать знатного земляка. Наталья Георгиевна устала от бесконечного праздника, но была довольна почетом и уважением, который оказывали односельчане Валерию.

В Василёве жили рыбаки, котельщики, лоцманы. Среди них были и старые друзья Чкалова. В свободные вечера Валерий Павлович подолгу беседовал с ними на берегу Волги, с увлечением рассказывал о замечательных людях нашей авиации, о великолепных советских самолетах.

– Да, дед, – горячо говорил он старому рыбаку, – скоро, как орлы, летать будем. Крылатый мы народ!

Дед восхищенно смотрел на энергичное лицо летчика и все время утвердительно кивал головою.

Расходились по домам поздно, а на рассвете Валерий Павлович будил жену и сына:

– Поедем рыбу ловить!

Уха из стерлядей собственного улова казалась особенно вкусной. Чкалов ел с аппетитом и думал о том, как чудесно отдыхать в родном селе, на берегу любимой Волги. Здесь он чувствовал, как с каждым днем восстанавливаются его силы.

Скоро, однако, Валерий Павлович начал все чаще задумываться над предстоящим полетом. Появились вопросы, которые надо было решать вместе с Байдуковым и Беляковым.

Пора было возвращаться в Москву.

Глава шестнадцатая. Над Полюсом недоступности

На квартире В. П. Чкалова – приехали испанские пионеры. С увлечением слушают они рассказы хозяина о его героических полетах.

Снова по вечерам трое друзей сидели в кабинете Чкалова над географическими картами и оживленно обсуждали трассу предстоящего полета. Мысль о Северном полюсе не оставляла их. Только теперь они разрабатывали еще более интересный и трудный маршрут: Москва – Северный полюс – Северная Америка.

После ухода Байдукова и Белякова Валерий Павлович не сразу расставался с картами. Он нехотя, с сожалением сворачивал их, прятал в нижнее отделение книжного шкафа и долго еще не ложился спать: все рассказывал и рассказывал терпеливой слушательнице – жене о трудностях и прелестях предстоящего воздушного пути.