О звере и фейри - Келси Киклайтер

– Фэй, – говорит он резко. – Позже.

Я прищуриваюсь. Не понимаю, как ему это дается, как он может столь быстро переключаться от молчания до откровенного поддразнивания.

– У тебя две секунды, чтобы исчезнуть.

В его темных глазах проскальзывает предупреждение.

– Главное, слишком не увлекайся этим, приспешница тьмы, – говорит он, и я не упускаю насмешку, скрывающуюся за этим титулом. – Испытания – вот что важно. Если хочешь вернуть свою подругу. – Он разворачивается на пятках, и дверь с треском захлопывается.

Как раз вовремя, потому что мое лезвие вонзается в деревянную раму.

Я уговариваю Ислу дождаться Прядильщицу вместе со мной в комнате, специально предназначенной для таких случаев. По кругу расставлены диваны и кушетки для отдыха различных оттенков розовой парчи. Исла делает вид, что не дуется, сидя на одном из них.

Я фыркаю.

– Ой, да ладно тебе. Я не знала, что этот клинок не заколдован!

Она одаривает меня таким взглядом, которым можно было бы испепелить всех вокруг.

– Вы все равно расщепили дерево. Это старинный дом!

Я хмыкаю, и вопреки этому она улыбается, но руки не размыкает.

– Будьте вежливы с Прядильщицей, – напоминает Исла. – Она – старая женщина и не заботится о титулах.

– Тогда почему она этим занимается?

Исла усмехается.

– Ради денег. Ее легко подкупить. Но не Благому Двору. Это выводит Солиэль из себя. Она пытается добраться до нее уже много веков.

Я чувствую, как бледнею. Мысль о том, что Исла прожила не одно столетие, не дает мне покоя.

– Почему? – спрашиваю я, чтобы заполнить нависшую в комнате тишину.

Исла разводит пальцы в стороны.

– От ее работ дух захватывает. Они неподражаемы. Полагаю, именно поэтому Солиэль пыталась прислать вам свою швею. – Ее улыбка становится лукавой. – Она не хочет, чтобы вы затмили ее.

Я презрительно фыркаю.

– Да я и не собиралась. Солиэль – совершенная королева фейри. Она словно срисована со старинных картин, изображающих Гвиневру или Офелию.

Она хмуро смотрит на меня, в ее взгляде – напряжение.

– Фэй. Она – восход солнца. Ее красота проста и естественна. Вы – полуночный шторм на море. Бескрайняя и необъяснимая. Не сравнивайте себя с ней.

Я сглатываю. Наши взгляды встречаются, и мне нужно хоть что-то сказать. Да что угодно.

В центре комнаты воздух искривляется, потрескивает и расступается. Высокое создание проходит сквозь него, ее длинные конечности вытягиваются, как у паука, и втягиваются обратно в тело во время передвижения. Я могу поклясться, что вижу больше двух конечностей, пока она проходит через портал, но, когда она оказывается по нашу сторону портала, они запрятаны под широкими складками ее черно-белого платья в полоску. Она стоит, невообразимо высокая, ее длинные тонкие руки прижимают к груди помимо всего остального блокнот. Ее лицо – невероятно узкое и совершенно лишенное каких-либо эмоций. Огромные черные глаза обрамлены тонкими, идеально изогнутыми бровями, которые выглядят так, будто их нарисовали специально, чтобы не вселять страх.

Но я все равно напугана.

Она смотрит на нас, не двигаясь. Мы молчим, разинув рты, кажется, целую минуту, пока Исла не опомнилась и не склонила голову.

– Добро пожаловать, леди Прядильщица. Мы высоко ценим ваше здесь присутствие.

Она смотрит на Ислу, но переводит взгляд на меня, изучая мой рост.

– Это наша будущая королева? – спрашивает она. Ее голос хриплый. Из которого не поймешь, какого она мнения обо мне.

Я прочищаю горло. Слова Гейджа звучат во мне. Как я могу быть более чудовищной, чем это существо? И она, вероятно, не худшая из нас.

– Да, это так, – говорю я, и слова застревают у меня в горле при мыслях о собственной неполноценности.

Она рассматривает меня мгновение и начинает делать пометки в своем блокноте.

– Симметричная фигура. Четыре конечности. Хвоста нет? – говорит она, посмотрев на меня. Я качаю головой. Она поджимает губы. – Тогда очень хорошо. Сидхе внутри и снаружи, я полагаю. – Я киваю, хотя едва ли осознаю, что это значит. – Высокая. Женственные изгибы. Не слишком худая. – Ее голос настолько невыразителен, что она могла бы перечислять все мои недостатки, а я бы никогда об этом не догадалась. – Вытяните руки, – просит она, двигаясь ко мне с внезапной, ошеломляющей скоростью.

Я выполняю требование, и она прижимает куски немаркированной бечевки к моим вытянутым рукам, шее, ногам, туловищу и, наконец, к груди, талии и бедрам. Ее кожа пугающе холодная, когда она касается меня, и я стараюсь не вздрагивать.

Она отступает назад, ручка порхает по бумаге, записывая данные в блокнот.

– Какие-нибудь пожелания к вашему платью? – Когда я молчу, она прекращает писать и переводит взгляд на мое потрясенное лицо. – Его дизайн? Фасон или ткань? – Она выжидающе смотрит на меня, пока я судорожно пытаюсь придумать ответ. Я никогда не носила платья. Не то чтобы они мне не нравились, просто в Стиллуотере не так много событий, достойных платья. – Цвет, может быть?

– Черный, пожалуй, – отвечаю я.

Прядильщица с любопытством склоняет голову. Вполне обыденный жест, но от ее недоброго взгляда у меня по позвоночнику пробегают мурашки. Она поворачивается к Исле, приподнимая одну бровь.

Исла, кажется, наслаждается вниманием этого существа не больше, чем я. Она прикусывает губу.

– Она – наследница Неблагого Двора. Ожидаемо, что она будет в черном.

Прядильщица еще мгновение смотрит на меня не мигая и возвращает свое внимание к собственным записям.

– В ночи есть нечто большее, чем тьма, воительница. – На щеках Ислы вспыхивают два пурпурных пятна, но она ничего не говорит. Прядильщица, не поднимая глаз, продолжает оставлять пометки в бумагах, лежащих перед ней. – Не важно, ты всему научишься. А я разработаю дизайн платья. – Она обращается ко мне: – Тебе не о чем беспокоиться.

Мне кажется, что она хочет меня успокоить. Но я не могу избавиться от ощущения, что она скорее съест меня заживо, чем принарядит. Но я только киваю в знак благодарности, не доверяя своей способности формулировать предложения. Особенно те, которые ненароком приведут меня к пожизненной долговой ловушке.

Затем она поворачивается к Исле.

– Тебе нужны доспехи, воительница.

Исла выглядит ошеломленной.

– Мне… не… – Но Прядильщица уже принимается снимать с нее мерки бечевкой, прежде чем Исла успевает возразить. Когда высокое существо отступает, записывая мерки, Исла стоит, растерянно моргая, и выглядит почти обессиленной.

– И платье, – сообщает Прядильщица. – Что-нибудь с разрезами, чтобы ты могла драться, если возникнет надобность. Но тебе не придется. И все же я предпочитаю практичность в образе. – Она возвращается в центр комнаты. – Они будут готовы через два дня. Как раз к маскараду. – Воздух снова словно расступается, и она бросает на нас резкий взгляд, прежде чем протиснуться сквозь него и исчезнуть. У меня закладывает уши от резких перепадов давления.

Я смотрю на Ислу, которая выглядит такой же озадаченной, как и я.

– Странно ли это? – спрашиваю я. – Для фейри, я имею в виду.

– Для Неблагих? – Она издает сдавленный смешок, который больше похож на вздох облегчения, чем