Бедовый 5. Ведунские хлопоты - Дмитрий Александрович Билик

там, наверху, у вас действительно есть какой-то план для Матвея Зорина или это просто глобальный прикол?

Небо мне ответило лишь усилившимся дождем. Ну понятно, мне большего и не надо. Я побрел по направлению к дороге, желая побыстрее выбраться из леса. Только понимал, что поспать мне еще не скоро придется.

Глава 19

На дорогу я выбрался уже промокшим до нитки. Благо, ошибся не сильно, потому что увидел вдалеке горящие габариты чужой машины. А рядом с ней в темноте стоящего Зверя. И в очередной раз порадовался своему авто. Не машина, а затаившийся хищник.

Начал я, само собой, с обзора тачки, на которой приехал перевертыш. Ничего примечательного — саквояж на пассажирском и труп обрюзгшего мужика средних лет на водительском. Того самого, который и решил подвезти смазливую девчонку в обтягивающих шортах ночью. Наверное, можно сказать — что сам виноват и все такое. Только едва ли глупость должна караться смертью. Этого мужика скорее всего кто-то ждет, уважает, да чем черт не шутит, любит. Но его история непримечательно закончилась здесь.

Я даже не стал размышлять на тему, как перевертыш хотел выбраться отсюда. Если угрозами заставил случайного чужанина ехать за мной, значит, сам водить не умел. Да какая теперь разница?

Единственное, что меня немного интересовало — что будет дальше. Нет, не со мной, тут все понятно. С трупом человека и машиной. Его обнаружат рано или поздно. Дорога пусть и не самая многолюдная, но днем тут все равно ездят. Смогут ли выйти на меня или попросту хист отведет? Ведь промысел защищает рубежиков почти от любого внимания обычных людей.

Все, что я сделал — лишь забрал саквояж, да подобрал стилет с фляжкой, валяющиеся возле моей машины. Дождь уже не просто лил, с яростью барабанил по крышам авто. Это хорошо, лишних следов не останется.

Я даже поразился тому, насколько цинично стал размышлять. Наверное, дело все-таки в усталости, а не в отсутствии эмпатии. Мне честно было жаль убитого мужика. Но в то же время я понимал, что ничем помочь ему уже не могу. Поэтому завел Зверя, включил печку на полную — не хватало еще простыть после всего этого, а затем дал по газам.

Ехал я недолго хотя бы потому, что вопреки всем неписанным правилам, мне и не нужно было убегать с места преступления. Пусть и не моего. Я свернул к небольшому поселку, который на карте значился, как Пруды, и затрясся по плохенькому асфальту.

Ничего примечательно, обычное не примечательный населенный пункт. Из такого молодежь хочет уехать в большой город, а старики все нудят, что к ним никто не едет. Хотя немного проехав, я понял, что все же поселок не такой уж маленькой.

Больше того, можно даже сказать, что тут есть жизнь. По крайней мере, как только я переехал железную дорогу, на глаза попалась остановка, а затем воинский мемориал памяти Великой Отечественной. Дальше еще интереснее, у небольшого озера оказался оборудован пляж, а справа мелькнуло несколько панельных пятиэтажек, в которых горел свет. На карте здесь значились еще детский сад, почта, даже торговый центр. Понятно, что, скорее всего, состоящий из нескольких отделов частников, но все же.

Цивилизация, мать ее. К своему стыду, я даже не знал об этом поселке. Для чего он здесь? У меня был лишь один вопрос — зачем Врановой создал тайник неподалеку? Что глушь — понятно. Однако место для рубежника должно быть именно укромным. А тут, извините, люди вполне себе живут и здравствуют.

Я сверился с картой, да, все правильно. Пруды заканчивались, а проселочная дорога вела дальше. И по ней можно было добраться до самого залива в виде сапога.

Я доехал до очередного перекрестка. Слева виднелись какие-то строения, которые обычный человек в такой темени бы и не рассмотрел, а справа, если верить навигатору, находился залив. Я повернул, проехал еще немного и остановился неподалеку у берега.

И что дальше? Вся проблема в том, что никаких других указателей мне жена убитого рубежника не оставила. Вот доберусь я до залива и что? Прокричать петухом три раза или к лесу задом повернуться? К тому же, что-то делать в такой дождь — себе дороже. А еще я жутко хотел спать. Так сильно, что если бы сейчас на хвосте у меня были воевода, вся полиция Выборга и даже крон, я все равно бы удобнее устроился в кресле и уснул. Тут и делать ничего не надо было. Разве что прикрыть веки.

Пробудился я от ритмичного постукивания. Открыл глаза и будто в другой реальности оказался. Сквозь зеленую листву игриво просвечивало солнце, от прошедшего ливня на лобовухе лишь напоминали следы грязных разводов, а возле водительской двери стоял мужик неопределенного возраста.

Нет, не бич какой-то или люмпен, одет бедно, но вполне опрятно — мастерка времен позднего СССР, выцветшая кепка с коротким козырьком и единственным словом «Феодосия», спортивные штаны и резиновые полусапожки.

Просто мужик оказался чересчур загорелый и небритый. То ли сорок ему, то ли все шестьдесят. Из примечательного я еще заметил внушительных размеров рыбацкий ящик, перекинутый ремнем через плечо, и несколько удочек.

— Здрасьте, — опустил я стекло.

— Ты чего это тут? — сердито спросил мужичок.

— Да я ехал, ехал, тут дождь ливанул, остановился и сморило.

— Ты это… того… Не из этих, случаем?

— Нет, у меня даже девушка есть.

— Да нет, которые того, лазят по клумбам, а потом как зомби стоят. Все пытаются глазами небо проткнуть.

— Нет, и не из этих. А что, у вас тоже бывают?

— Ага, этого самого, я то сроду не видел, а тут старуха моя говорит, поди, посмотри, по улице шоркаются. Я гляжу, действительно ходют. Я ружье взял, даром что патронов нет, вышел, вот они и драпанули. Это… я в Прудах живу.

— Значит, и до вас прогресс дошел, чтоб его.

— Дошел, — сплюнул он. — Так чего ты тут?

— Да мы с друзьями решили на шашлык выбраться, — на ходу принялся сочинять я. — Вот, ищу место, чтобы потише, спокойнее. Чтобы не мешал никто.

— Это, того, тут вам не понравится, — замахал руками мужик. — Сюда и не ездит никто. Лучше вон, там в стороне ферма. Зверюшки всякие, лошади. Туда даже с города ездют, на эти, экскурсии. Вот туда езжайте. А сюда не надо.

— А тут чего такое?

— Того