Девственный огонь - Элизабет Чедвик

Джессика решила, что мать ведет себя еще более странно, чем обычно. Пенелопа, которая всегда спала до полудня, подстерегла ее рано утром в холле и приказала вернуться наверх, в ванную комнату. Джессика на протяжении целых «пяти минут пыталась убедить ее, что должна быть в конторе дедушки.

— Так ты никогда не найдешь себе мужа, — проворчала Пенелопа.

— Но у меня уже есть законный муж, — заметила Джессика. Неужели мать успела забыть о существовании Тревиса? Неужели в такое раннее время она уже приняла свою тонизирующую дозу и поэтому ведет себя так своеобразно? Джессика в буквальном смысле вырвалась от матери и убежала. Однако, когда вечером она вернулась со службы, мать снова ожидала ее внизу и приказала немедленно подняться наверх. Слишком уставшая, чтобы спорить, Джессика в сопровождении Бетти пошла наверх.

— Сначала приведем в порядок прическу, — заявила Пенелопа.

— Что ты имеешь в виду?

— Цвет. Снимай платье. Бетти, ты приготовила ополаскиватель для волос?

— Да, мэм.

— Ужасный цвет, — пробормотала Пенелопа, рассматривая волосы Джессики, — но мы его исправим.

Джессика испугалась.

— Не беспокойтесь, мисс, — успокоила ее Бетти. — Это всего лишь разведенный лимонный сок. Мисус Грисхем пользуется им много лет.

— Держи, Бетти, — отрезала Пенелопа.

— Но я не хочу… — Джессика не успела договорить. Зажатая матерью и горничной, она не успела опомниться, как ее раздели, вымыли голову шампунем Пенелопы, облили волосы ополаскивателем Бетти и расчесали. Буквально засыпая от усталости, она слушала лекцию матери по уходу за собой — какие-то кремы и лосьоны для ухода за кожей, душистое мыло и шампуни с возбуждающим запахом, а потом, когда волосы высохли, наставления о том, как их укладывать. Пенелопа достала шиньоны и накладки, а Бетти показала, как их использовать, чтобы сделать прическу в стиле помпадур, которая будет ей очень к лицу и подчеркнет большие голубые глаза.

— Держи глаза всегда широко открытыми, — наказывала мать. — Это лучшее, что у тебя есть. Ты никогда не заведешь поклонников, если не будешь действовать глазами.

— Мама, мне не нужны никакие поклонники.

— Не противоречь мне!

Бетти и Джессика посмотрели друг на дружку, и Бетти подмигнула, как будто говоря: «Ну что ты хочешь от нее!»

— Ну вот, цвет уже ничего. — Пенелопа критически осмотрела волосы дочери. — Будешь и дальше пользоваться ополаскивателем — будет еще лучше.

Джессика внимательно посмотрела на себя в зеркало и решила, что волосы посветлели. Это ее очень смутило. А вдруг кто-нибудь заметит и спросит, что она с ними сделала. Будет неприятно, если подумают, что она красит волосы.

— Они не покрасились, — прошептала Бетти, — они немножко посветлели. Так делают многие дамы.

— Да? Но я же не блондинка.

— Хватит болтать! Распусти ей волосы. Джессика должна сама научиться укладывать их, потому что твоя главная забота, Бетти, — это мои волосы.

Джессика три раза делала прическу: прикрепляла шиньон, зачесывала волосы, закалывала их шпильками и гребешками, укладывала локоны вокруг лица. Только после третьего раза, критически оглядев прическу дочери, Пенелопа разрешила ей идти спать, даже не предложив поужинать. Все это время мать попивала свое лекарство и ворчала, жалуясь на свою тяжелую жизнь, более тяжелую, чем она заслуживает. Вот, надо кое-кому объяснять, что дама должна хорошо выглядеть, а этот кто-то не понимает всей ответственности за свою внешность. Убийственные дозы лекарства, которыми она весь вечер боролась с собственными болезнями, привели к тому, что ко времени отхода ко сну ее речь стала бессвязной, она плохо соображала, о чем говорит. Она даже решила изменить «Харперс Базару», журналу, который преданно читала изо дня в день. Поскольку Джессика этот журнал не читала, в этом решении она не увидела большой трагедии.

Тревис наконец получил известие, которое ожидал в течение последних десяти дней. Начала действовать скважина Лукаса в Спиндлтопе, исполинская скважина, самая большая, какую только можно представить. Начало ее работы было бурным. Сначала негромкое бормотание, а потом, как только бур прошел до конца, сильный взрыв, фонтан грязи, камней и газа, и, наконец, нефть, вырвавшаяся на сотни футов вверх, окатившая с головы до ног Хеймилов и всех рабочих, измазавшая весь скот в округе. Тысячи баррелей[7] нефти в день из одной скважины, так много, что они даже не ожидали. Никто никогда не видел такой скважины.

Тревис понимал, что должен туда ехать. Он и сам этого хотел, но не мог оставить здесь, в Форт Ворсе, незаконченные дела. Он не может уехать, не решив вопрос с Джессикой. В конце концов Тревис решил уладить дело с помощью Дюплесси, которого, конечно, заинтересуют новости из Бьюмонта. С этим он и пришел к старику.

— Скважина заработала, — отрывисто бросил он Дюплесси.

В глазах Оливера загорелся огонек.

— Огромная, самая большая в стране, в пять, в десять раз больше других. Спиндлтоп становится очень важным месторождением. Но думаю, что нефть будет скорее всего на холме, а не на землях вокруг него.

— Что ты имеешь в виду?

— Это значит, что если вы хотите продать участки вокруг холма по высокой цене, вы должны дождаться пика нефтяной лихорадки, но не позже, чем появятся сухие скважины. Попридержите землю на холме. Гнилое озеро тоже может пригодиться, если вы там чем-нибудь владеете. Вода в нем воняет тошнотворно, но там просачивается нефть и газ.

— А почему я должен верить твоему совету? — Оливер пристально смотрел на Тревиса. — Я слышал, ты имеешь зуб против моей семьи. А вдруг ты хочешь причинить мне убытки?

Тревис вытянул ноги перед креслом и посмотрел старику в глаза.

— Я вам посоветовал придержать землю, не так ли? Если бы я хотел нанести вам ущерб, я бы сам ее у вас купил или посоветовал продать ее Лукасу, когда он пытался ее купить.

— Я не понимаю, почему ты так хорошо ко мне относишься, в то время как моей дочери ты пытаешься нанести вред.

— С вами я не в ссоре, я ссорился с ней. Кроме того, мне нужна услуга от вас.

Старик рассмеялся.

— Прыткий ты парень. Ну, так какая услуга?

— Я должен ехать в Бьюмонт. Я прошу вас присмотреть за Джессикой. Я очень благодарен, что вы взяли ее на службу, поскольку от меня она ничего не захотела принять.

— А что ты ей предлагал? — с любопытством спросил Дюплесси.

— Я хотел взять ее с собой, но она не согласилась, думая, что я ее использовал.

— А разве нет?

— Я был хорошим мужем и хочу быть им и дальше. Неважно где, здесь или там. Но она не хочет иметь со мной никаких дел, по крайней мере теперь.