Алмазный дождь - Виктор Бурцев

– А знаешь, почему не слышал? – подал голос Логус. Кибер поднял на него вопросительный взгляд. – Потому что тема оживших компьютеров теперь совершенно никому не интересна.

– Почему ты так думаешь? – спросил Макс.

– Хм, потому, что изыскания на тему автономного существования интеллекта в виртуальности проводились далеко не один раз. – Монах развел руками. – Совершенно разными организациями и часто независимо друг от друга. В конце концов эту тему так затаскали, что она стала просто дурным тоном.

– Ну, это совсем не доказывает ее несостоятельности…

Монах покачал головой:

– Точно не доказывает! Собственно, дурной тон вообще ничего никогда не доказывает. Имеются результаты многочисленных исследований на тему ИскИнов, виртуальности в общем и искусственного разума в частности. И именно эти исследования однозначно показали, что ни один ИскИн, какими бы титаническими мощностями он ни обладал, не в состоянии достичь такого уровня развития, чтобы его можно было признать разумным.

– Почему? – спросил кибер.

– Есть такой термин, – охотно разъяснил Логус. – Кривая Джоениса. Развитие любого ИскИна идет именно согласно этой кривой. Отклонения настолько незначительны, что легко укладываются в однопроцентную погрешность. Так вот, по этой кривой ИскИн достигает определенного уровня и на нем останавливается. Сам. Если имеет место быть дальнейшее наличие эволюционирующих факторов, то результатом их является только регресс. ИскИн медленно начинает отступать по уже пройденному пути, как раз по той самой кривой Джоениса.

– И что это доказывает? Может быть, ИскИн просто стал слишком… – Кибер пошевелил пальцами, словно выбирая из множества нужное слово. – Слишком умен для тех тестов, с помощью которых исследуются его возможности. Просто обнаружил способ их обходить, и все.

Логус помотал головой:

– Тесты проводились самые разнообразные, в том числе и однозначные.

– Какие такие однозначные?

– Ну, однозначные…

– Сто пятьдесят лет назад была разработана специальная сетка тестов, позволяющих с феноменальной точностью определять степень разумности любого существа или предмета, – перебил монаха Макс. – Вкупе, в сетке, эти тесты не дают ошибке никакого шанса. Использовать эту систему можно для какого угодно предмета. Хоть для шкафа… Хоть для ИскИна… Не имеет никакого значения.

– Хе, – кибер презрительно усмехнулся. – Мало ли что там придумали полтора века назад. Извините, но это какая-то поросшая плесенью древность. Как с ее помощью можно…

– От ИскИнов отказались еще восемьдесят лет назад, – оборвал его Логус. – Последний был отключен в начале века. Тестовая сетка соответствовала требованиям своего времени. ИскИны не имели шансов как тупиковая ветвь.

– Подожди. – Кибера, кажется, заинтересовала тема. – То есть ты хочешь сказать, что на данный момент нет ни одного Искусственного Интеллекта?

– Работающего? Ни одного!

– Так как же… Бред какой-то… Что же заменило все это… – Кибер развел руками, словно стараясь показать всю мощь компьютерных сетей, всю громадину виртуального пространства.

Логус поднял брови и почему-то уставился в пол. Дернул плечами, потер руку об руку. Растер лицо, словно умылся.

– Ладно, – наконец сказал он. – Один черт, эту информацию отсюда унесут немногие. Действительно, на определенном этапе развития общества мощностей ИскИнов стало недостаточно. Иначе вести разработку разумности компьютеров не стали бы ни за какие коврижки. ИскИны были отключены не потому, что были опасны или были разумны, – поверьте, все ведущие корпорации и весь управленческий аппарат был бы рад и счастлив иметь под рукой такую поддержку. Но ИскИны стремительно вырождались, отставали и вскоре стали просто тормозить развитие и снижать потенциал коммуникаций. Пусть даже кто-то считает, что развития не было и нет, а есть только доработка старых идей и старых технологий, тем не менее ИскИны остались в прошлом. Может быть, я могу согласиться с бэньши, могу принять то, что нет никакого движения вперед, может быть. И, наверное, не найдись тогда альтернатива, человечество сделало бы шаг вперед, к чему-то новому, к росту… Но альтернатива была слишком заманчивой, а ресурс был почти неисчерпаем.

Логус, улыбаясь, сделал паузу.

– Ну! – подогнал его кибер. – Терпеть не могу такие шутки. Давай выкладывай. Что за альтернатива?!

Логус улыбался, шутливо грозя киберу пальцем.

Потом этот палец стал изгибаться, изгибаться и наконец уперся точно в Керка. Тот непонимающе закрутил головой. Не обнаружив ничего подозрительного, он раздраженно спросил:

– Что?! – Ничего личного, – сказал Логус. – Альтернативой был человек.

– Замечательно… – восхищенно воскликнул кибер. – И что же это дерьмо значит?! Я понимаю твою любовь к театральным жестам, но ты как-то смазал монолог. Давай пояснее.

– Человек, – повторил монах. – Сотни тысяч, миллионы, миллиарды людей на всех уровнях сидят ежесекундно в сети. Висят в виртуальности, что-то делают, ищут, играют, продают, покупают, живут, продаются и покупаются, занимаются сексом, умирают и убивают сами. У каждого вживлен чип, часто не один. Киберы, кстати, вообще нашпигованы различной дрянью…

– Ладно, ладно! – сказал кибер. – Я за свое дерьмо отвечаю… Логус не прореагировал.

– Каждый из них является постоянной или временной частичкой виртуальности, клеткой. Твои чипы, – Логус обратился к Керку, – ничего особого не делают. Они берут у тебя часть энергии, чтобы влить ее куда-то по своим каналам. Чтобы на что-то повлиять, переключить. Маленькие и незаметные триггеры, переключатели. Клетки огромного мозга, который управляет всем.

И Логус повторил жест кибера, охватывая весь мир вокруг, комнату, уровень, купол, анклав.

Все замолчали, словно видя перед собой это «все».

Потом кибер поднял руку:

– Погоди, но ведь существует, пускай даже теоретически, возможность того, что в виртуальность не войдет ни один человек. Что же, все обрушится?!

– Ну, во-первых, – Логус ухмыльнулся, – это возможность только теоретическая. Потому что мы не можем часто просто выйти из виртуальности. Мы в ней живем. Когда покупаем и когда продаем, когда шляемся по магазинам или просто с кем-то связываемся… В своей повседневной жизни. Войти в виртуальность не означает нацепить костюм и очки или шлем и болтаться между небом и землей… Когда ты платишь за что-то, покупаешь, например, новую электронную цацку, расплачиваясь, ты задействуешь кредитные чипы, производишь переводы кредитов. Денег, в прежнем понимании, нет, они вне закона. Есть кредиты. Электронные. Которые по старинке еще называются деньгами, «баксами», «зелеными» или как там?.. Виртуальность была внедрена настолько глубоко, насколько это было возможно. Она затронула основу цивилизации, возможность покупать и продавать.

– Но все-таки… Может же быть, что никого в виртуальности не будет.

– Ну, скажем так, что если никого в виртуальности не будет, то и сама цивилизация станет ни к чему, потому что не станет самих людей. – Логус развел руками. – Но этот случай был предусмотрен.

– Каким образом? – спросил кибер, искоса глядя на Макса.

Тот сидел на своем стуле и равнодушно созерцал потоки воды, медленно заполняющие комнату. Казалось, что он знает ответ.

– Есть Генеральный Резерв Анклава, – отделяя одно слово от другого, произнес Логус и подождал, пока кибер спросит:

– Что это?

– Это, – Логус кинул взгляд в сторону Макса, – «овощные этажи».

Монах снова замолчал, выдерживая паузу. Но на это никто не купился, и ему пришлось продолжить:

– Люди, которые ни при каких условиях, кроме, конечно, физического уничтожения, не могут выйти из виртуальности и которые в случае чрезвычайной ситуации будут принесены в жертву цивилизации.

– Погоди, – снова поднял руку кибер. – Но ведь это не последние люди купола… Это же…

– А для огромного организма, которым стал анклав, это не имеет никакого значения. Анклаву наплевать на то, кем считает себя этот винтик. Анклав живет и будет жить. Несмотря ни на что… Но, конечно, есть и другие… Например, заключенные нулевых зон. Пожизненно и по принуждению находящиеся в том же положении, в котором находятся богатые «овощи»… Только условия содержания в нулевых зонах не те, что на «овощных этажах». Это основные клетки системы. Постоянно занятые в работе…

– Как муравейник… – прошептал Керк.

– Нет-нет, – замахал руками Логус. – Никакого сравнения. Не муравейник. Мозг. Клетки мозга.

В наступившей тишине прозвучал голос Макса:

– Теперь я понимаю, почему ты с красным допуском. – И, поймав вопросительный взгляд кибера, Макс пояснил: – Он Техник.

Кибер посмотрел расширенными глазами на Логуса:

– Ничего себе компания. Что только не плавает в придонном пространстве…