Очень дорого сердцу (СИ) - Лия Болотова

— Ну, у нас с бабушкой и так каждый день праздник, — дед решил высказаться за обоих, — потому что ты с нами. Нам другого и не надо. Правда, Мария?

Бабушка лишь молча кивнула и погладила меня по плечу. А дед продолжил:

— Аля, ты поела? Пойдём, подарки ждут!

Подарочки! Кто же их не любит?! На «большой сюрприз» я не рассчитывала — лет с пятнадцати старики дарили мне деньги. Не заоблачные суммы, но на новую пару обуви или наряд от Маринки-модельера (это в последние годы) хватало. Меня усадили в кресло, я в предвкушении довольно лыбилась и потирала руки, как вдруг дед положил на журнальный стол передо мной ключи с брелоком в виде красного цветка с четырьмя лепестками. Посмотрела на ключи, потом на деда, на бабушку:

— Что это?

— По большому счёту это даже не подарок, скорее возвращение законному владельцу, — старики переглянулись, враз став серьёзными. — Это ключи от квартиры… твоего отца. Вы жили там…

Дед не договорил, запнулся. А я, застыв маской «ожидание чуда», продолжала пялиться на него с выпученными глазами, не понимая, в каком месте нужно смеяться.

— И вот ещё. — Рядом с ключами дед выставил стопку с пачками денег, долларами, его руки заметно дрожали, от чего неровная башенка рассыпалась по столу. — Там… Сдавал я её все эти годы, чтобы пустой не стояла… а по весне ремонт затеял… освежил, так сказать. Ты, Алюшка с мебелью сама разберись…

Я откинулась в кресле, пытаясь таким образом отступить на шаг. Всё это выглядело как гротеск, заставляя меня ещё больше растеряться и усомниться в реальности происходящего. Смотрела на стариков непонимающе, лихорадочно пытаясь найти ответ на вопрос «Что, чёрт возьми, здесь происходит?!». Бабушка расценила мой ступор по-своему:

— Аля, если не хватит, ты говори, это ещё не все деньги.

— Да, внуч. Мы с бабушкой на себя ни копейки из тех денег не потратили. А потом люди умные подсказали, я доллары покупать стал. — Дед смотрел на меня довольный, гордился своей прозорливостью. — Сколько накопилось — всё твоё.

Радости не было, счастья тоже. Огорошена, растеряна — да. А ещё наружу рвалось «Почему?!». Всё своё детство, как только начала более-менее рассуждать о жизни, воспринимать тяжесть быта, понимала, что достаток нашей семьи невысок. Что есть пенсии стариков, что не бедствуем, но и шиковать не на что. Что все эти годы чувствовала себя если не обузой для них, то очень серьёзной «статьёй расхода». И на мечту о журналистике рукой махнула, потому что даже мысль не шевельнулась, что потянем платное обучение, и работать пошла, чтобы карманные деньги у них не брать. И теперь получается… Почему раньше не сказали? Не доверяли? Думали, промотаю?.. Чувствовала, как начало потряхивать, да ещё эти взгляды деда и ба выжидающие, ждущие реакции моей, радости. И как быть, если нет её, радости этой, разочарование только, да волной поднимающееся чувство несправедливости? Отдышалась, собираясь с мыслями, понимая, что разборки сейчас ни к чему, остыть надо, обдумать. На холодную голову с дедом переговорить, не сегодня.

— Вы не думайте, что я не рада, — наконец выдала я, — огорошили вы меня, в себя прийти не могу. — Подалась вперёд, стала трясущимися руками собирать деньги обратно в стопку, машинально считая пачки. — И что, прям жить там могу?

— Ну, — переглянулась с дедом, теперь говорила бабушка, — можешь, конечно. Только мы думали, ты с нами останешься, пока учёбу не закончишь… Да и вообще, можешь не спешить…

Я сгребла всё своё добро со стола в охапку и пошла к себе в комнату. Вывалила пачки денег и ключи на стол, рядом с коробкой от Motorola, которая до сих пор была не вскрыта. Села на стул, подпёрла руками голову и, глядя на всё это богатство, подумала: «И что мне со всем этим делать?»

Глава 7

И тут мне захотелось праздника. Вскрыла, наконец, коробку, выуживая на свет Божий блестящую матовым серебром «раскладушку», легко помещающуюся в моей ладони. Из ближайшей пачки денег на глаз, не считая, вытащила двумя пальцами щепотку сотенных банкнот. Всё это и ключи от квартиры, теперь уже моей квартиры, закинула в сумочку, натянула шорты, рубашку, завязала высокий хвост. Уточнила у деда нужный адрес и вышла из квартиры.

Для начала нужно было сделать одно дело, то есть два: поменять доллары на родные деревянные и купить, наконец, сим-карту. Справившись с первым в одном из ближайших банков и став счастливым обладателем внушительной пачки в количестве почти двадцать тысяч рублей[1], дрожащими пальцами трамбовала её в узкие отделения своего кошелька, не предназначенные судя по всему для таких сумм. Я не собиралась тратить их за раз, мне хотелось прочувствовать ощущение наличия внушительной суммы денег прямо сейчас и прямо у меня в кошельке, не задумываясь перед каждой покупкой хватит на неё денег или нет. Как это говорится: осознание грело душу.

В салоне сотовой связи консультант помог мне вставить сим-карту в телефон, в который я сразу принялась вбивать номера: Демида, домашний, Ленкин домашний и крёстного фея. Хоть Кулабухова и обошлась жестоко с визиткой, но номер Мелехова я запомнить успела. Четыре номера — и всё, только самые нужные.

В честь праздника решила себя побаловать вкусненьким — зашла в ресторан при гостинице, который считался одним из самых дорогих в городе. Администратор скептически осмотрел меня с ног до головы, но к столику проводил, мысленно решив, что заказать я смогу разве что стакан холодной минеральной воды. А я даже растерялась, рассматривая меню. И не потому, что цены шокировали, мне просто ничего из перечисленного не хотелось. Вот так всегда: имею возможность, но не имею желания…

— Что будете заказывать? — учтивый официант сверкал дежурной улыбкой, а в его глазах читалось: «Ну давай, удиви меня».

— Тёплый салат с телятиной и клюквенный