Дрейф-механик - Владимир Прягин

— Не помню, сколько у меня денег…

— У меня хватит. Мне сегодня перед отъездом выдали… гм… командировочные, ваши здешние ассигнации. А бумажник я держу при себе, само собой.

Встав со скамейки, мы нехотя покинули скверик. Поплутав некоторое время, выбрались на широкую улицу. Район выглядел зажиточно, блестели витрины, и магазин готового платья попался довольно быстро — но был закрыт на перерыв, как назло. Сиестой здесь не пренебрегали.

Мы добрели до ближайшего перекрёстка, и я заметил на поперечной улице ещё одну лавку — явно попроще, зато открытую. Хозяин, очевидно, не жировал и пытался хоть в чём-то обойти конкурентов. И вот сегодня его расчёт оправдался.

Я толкнул дверь, над головой звякнул колокольчик. Пожилой продавец, дремавший в углу, проснулся, несколько раз моргнул и уставился на нас недоверчиво.

— Здравствуйте, — сказал я. — У нас тут произошло небольшое дорожное приключение. Несколько пострадал гардероб. Поможете разобраться с этой досадной проблемой?

Ему хватило одного взгляда, чтобы определиться:

— О, не сомневайтесь, синьор! Дорожные приключения в вашем возрасте — дело вполне естественное. И да, моя лавка не гонится за изысками, наше кредо скорее — достойная простота, но следует ли считать это недостатком? Совершенно необязательно, на мой взгляд. А ваша синьорина будет прекрасна в любом наряде…

Сандра смутилась — даже, кажется, покраснела. Хозяин встал и подошёл к вешалкам с одеждой, не прекращая свой монолог:

— Чудесная пора — молодость! Энергия бьёт ключом, задор фонтанирует, подзаряжая мимоходом и нас, скучных стариков. Не сочтите моё сравнение дерзостью, синьорина, но вы мне напоминаете мою внучку. Помогала мне в лавке с детства, её улыбку знали все покупатели. И выросла настоящей красавицей, доложу вам! От женихов не было отбоя, а она выбрала горного инженера и укатила с ним на Гранитный Кряж, он там получил хорошую должность…

Быстро перебрав несколько вещей, хозяин снял с вешалки короткое и лёгкое платье с цветочным синим узором на белом фоне:

— Осмелюсь порекомендовать, синьорина. Вам будет к лицу и впору. Но вы сначала хотели бы, наверное, освежиться? И, может быть, отдохнуть?

— Это было бы замечательно, — сказала Сандра, растерянно оглядевшись, — но у вас тут разве…

— Комната внучки сейчас пустует. Сдаю внаём, но жилец — коммивояжёр, не сидит на месте. А теперь и подавно — как только Дрейф объявили, кинулся на вокзал, за билетом через пролив. Сегодня съехал досрочно, хотя должен был остаться ещё на месяц…

— Тогда, — сказал я, — если не возражаете, мы эту комнату снимем. Пока на сутки, а там посмотрим.

Я отдал ему деньги за жильё и одежду. Себе, не мудрствуя, взял рубаху попроще и полотняные штаны — мешковатые, с дополнительными карманами. Забрав покупки, мы с Сандрой поднялись на второй этаж.

Санузел обнаружился по соседству с арендованной комнатой. Душ, правда, отсутствовал, но чугунная ванна с краниками тоже вполне сгодилась. Мы ополоснулись по очереди и переоделись в чистое. Хозяин угостил нас холодным морсом. Жизнь вроде бы налаживалась.

— Давай прикинем, — сказал я Сандре, — как нам искать этого жука, твоего учителя. У вас тут, по идее, должно быть адресное бюро, но проблема в том, что он — всего лишь квартиросъёмщик и вряд ли есть в картотеке. Так что реальный и быстрый способ у нас только один.

— Понимаю, к чему ты клонишь, Неждан. И да, я попробую использовать поисковую тягу, хоть и не уверена, что получится.

— Действуй интуитивно. Ты с ним много общалась, так что теоретически должна уловить… гм… информационный след, назовём его так. Попытайся для начала хотя бы определить, в каком он сейчас направлении.

Она села в кресло, сосредоточилась, прикрыла глаза. Замерла на несколько минут, вслушиваясь в пространство, затем шумно выдохнула:

— Не получается. Опять я, наверно, что-то неправильно делаю…

— Всё нормально, это только первый подход. И, может, у нас получится тебя как-то усилить? Если бы можно было перекинуть тебе мою тягу и преобразовать её в твою поисковую…

— Думаешь, такое вообще возможно? Как это сделать?

— Будем импровизировать.

Я сел рядом с ней, подтащив табуретку к креслу. Вытащил перчатки-концентраторы. Правую надел сам, а левую отдал Сандре. Она оказалась ей велика, но я надеялся, что проблемой это не станет.

— Так, — сказал я, беря Сандру за руку, — у нас тут серебро к серебру. Физический передатчик. Сейчас подаю тебе на ладонь линию тяги. Чувствуешь?

— Да, но ты же знаешь, я не умею использовать механическую…

— Поэтому я и говорю — преобразовать.

— Пытаюсь, но не выходит.

— Ладно, теперь буду добавлять ещё линии. Может, тут количество важно…

Брови у Сандры поползли вверх:

— Но как ты можешь добавить несколько? Ты же на чужом континенте! Имеешь доступ только к одной луне — к декабрьской, сквозь туман…

— У тебя свои трюки, а у меня — свои. Потом, если что, обсудим. А пока не отвлекайся, принимай тягу.

Поочерёдно я потянулся к лунам южного полушария, перебросил их линии на серебряное шитьё. Кисть онемела от напряжения, боль отдавалась в плечо, но я не разрывал контакт. Сандра тоже старалась, это было заметно. Она стиснула зубы, а у неё на лбу выступила испарина.

— Кажется, что-то есть… — проговорила она. — Но странно… Чувствую как бы эхо… След, как ты говорил… Только он какой-то неправильный…

— Не спеши, концентрируйся. В какой стороне?

— Вон там…

Свободной рукой она обозначила направление, но продолжала вслушиваться в пространство. Ей это давалось всё тяжелее. Даже слова она произносила с трудом:

— Да, наставник там… Но вокруг него… Не могу понять… Незнакомая тяга или что-то ещё… Не знаю даже, мне страшно…

— Всё, прекращаем. Ты молодчина.

Я убрал руку, стянул перчатку. У меня сеанс тоже отнял почти все силы, и без того сократившиеся после недавней драки. В глазах темнело, а пульс зашкаливал. Сандра же, похоже, и вовсе находилась на грани обморока.

Поднявшись не без труда, я довёл её до кровати:

— Приди в себя, полежи. А я вон там, на кушетке.

— Не уходи.

Я прилёг с ней рядом, мы повернулись лицом друг к другу. Глаза у неё были иссиня-чёрные, цвета созревшей сливы.

— Почему всё так? — спросила она чуть слышно. — Зачем это сумасшествие? Почему нельзя просто жить спокойно?

— Ну и вопрос. Тут десять философов не ответят.

— Мы