Я все еще человек? - Импи

я заметил ещë и несколько существ из разряда откровенных мутантов. Можно было вспомнить слепого пса переростка оцарапавшего мне спину или тех бледных уродов, что я встретил в пещере. Эти твари, как и псы любили ходить группами и в случае обнаружения добычи громко выть или рычать созываю всю кодлу в округе. Опасные твари, несмотря на слепоту, они хорошо ориентировалась в пространстве. Днëм я их почти не видел, зато ночью, пожалуйста, и что плохо особенно опасны они были в тëмное время суток, в прочем, как и все остальные монстры. Это я плохо видел в темноте, зато эти твари будучи слепы, будто и не испытывали подобных трудностей ориентируясь в пространстве как то иначе.

Но даже если днëм этих тварей почти не было, кроме них на поверхности встречалось ещё немало всякой заразы, что не давала охотится мне и Мили. Девушке до сих пор было хреново. Даже после того как перекусила парочкой аборигенов, она, так и не смогла окончательно восстановится.

При упоминании островитян рот заполнила густая слюна, а живот начали скручивать болезненные спазмы. Любая мысль о мясе вызывала очередной приступ, который могла заглушить лишь нормальная еда, которой не было. А эти банки с испорченной едой, что лежали передо мной только всë усугубляли.

Но чëрт побери, что мне делать? Неужели из-за того что я не мог выйти наружу мне остаётся лишь сидеть сложа руки и умирать с голоду? Ведь в пещере еды тоже нет, в источнике пресной воды рыбы не было, а те светящиеся грибы, что я обнаружил, оказались несъедобны. Я долго буду помнить как попробовал съесть один такой зажаренный грибочек и то как меня после этого выворачивало пол ночи. Если бы не обильное питьë, думаю что я просто мог бы выблевать свои внутренности. Это была крайне сомнительная перспектива сдохнуть в луже собственной блевотины.

Однако как говорили мудрецы безвыходных ситуации не бывает. Передо мной стоит много консерв. Одна то может и будет нормальной, в противном случае у меня был один последний вариант которого я хотел если и не избежать, то максимально оттянуть.

Посмотрев на свои руки покрытые мелкими шрамами, я издал тяжëлый вздох. Проведя кончиками пальцев по жутковатого вида шраму оставленным после удара острым камнем четыре дня назад. Перевожу взгляд в сторону сопещей в кровати Мили, что сладко причмокивая прижимала к себе подушку. Подобная рана не могла затянуться за такой короткий срок, у Мили раны тоже затягивались быстро и даже быстрей, но ведь я не был монстром. Неужели я становлюсь таким же как и они? Если посмотреть со стороны, в чем то да, те же убийства стали для меня чем-то обыденным. Мои руки больше не дрожат, душу более не терзают угрызения совести или сомнения, когда я отнимал чью-то жизнь, возможно я просто зачерствел.

Однако было всë же то что оставляло меня человеком 21 века. Поедание человечины, наверное это была последняя хрупкая ступень, что делала меня тем человеком. Которым я когда-то был, а не одним из жителей этого проклятого места. Мне нужно бороться с проявлением животного начала и не поддаваться ему, столько сколько вообще возможно.

И тут же на моих губах появилась ироничная улыбка, поднявшись с холодного камня я подошëл к Мили. Сев рядом с хищницей провожу ладонью по еë волосам иронично улыбаясь. Да, держаться, вот только если понадобится спасти одну зубастую девушку, я готов и не на такое, как и эта зубастая для меня.

Несколько минут прилетевших как одно мгновение я сидел возле мирно сопящей Мили. После чего поднявшись решительно подхожу к консервным банкам которые начал открывать одну за другой. Дурно пахнущий и на вид несъедобный продукт сразу же летел в подготовленную для этого кастрюлю. Увы наполнилась она очень быстро, я же не получив ничего, что хотя бы на первый взгляд казалось съедобным. Сильно расстроившись взял кастрюлю с дурно пахнущим содержимым, вынес еë из пещеры.

Вывалив эту дрянь немного в отдалении от входа в пещеру, я быстро помыл кастрюлю под дождëм тут же свалив под защиту холодного камня. Если честно этот дождь и ветер меня уже достали, когда это всë уже закончится⁈

Недовольно бурча, взяв топор и спрятавшись у входа в пещеру я принялся ждать. Может это дурно пахнущее мясо сможет привлечь к себе падальщиков из числа местной живности. Это было бы большой удачей.

Долгие ожидания принесли свои плоды, когда я уже было отчаялся из леса выпрыгнула тварь которую я мог бы назвать очередным монстром. Однако в отличие от тех что я уже встречал этот монстр, был зверем, относительно нормальным зверем. А то что у этой твари чем то напоминавшей большого волка, было четыре глаза, чему я совершенно не смутился, привык уже.

Наблюдая как зверь жадно жрëт тухлятину, покрепче сжав топор делаю глубокий вдох, готовясь, рвануть к животине, нужно убить его как можно быстрей. Но чëрт побери! Только я собрался атаковать как с той же стороны откуда пришëл волк выскочило целых три многоногих твари! Волк и среагировать не успел как тут же был разорван на части. В то же время как многоногие и многорукие мутанты жутко воя начали пожирать зверя.

С какой-то злой иронией и безысходностью я наблюдал, как монстры поедают мою добычу. Против трëх мутантов у меня не было шансов, в прошлый раз я убил одну такую тварь с большим трудом и то чуть не умер. Да и нельзя не признать, что аборигены сильно помогли мне отвлекая монстра на себя и давая мне драгоценное время.

Издав тихий вздох, я вернулся вглубь пещеры, здесь мне больше нечего делать. Я только привлекать к себе лишнее внимание, будет лучше если эти твари не заметят меня. Вот если бы она была одна, тогда другое дело, а так, эх-х.

Вернувшись в пещеру сажусь рядом с мирно сопящей Мили уткнувшейся своим зубастым личиком в подушку. Девушка после ранения много спала и если было мясо аборигенов ещë и много ела. Странно это всë, в прочем, что я действительно не мог понять, так это внезапный прогресс речи у девушки. Каким-то образом Мили теперь могла говорить пусть и на очень примитивном уровне. Это при том что все мои прошлые попытки обучить еë речи не возымели никакого эффекта. Вот во что я действительно не могу поверить так это в то что девушка сама научилась говорить. Хм-м тогда как так вышло что она научилась говорить,