Потерянный голос надежды (СИ) - Гущина Яна

- Ну да… - задумчиво протянула Ира, вспоминая, как Света плакала в её объятиях, рассказывая о том, что оба парня нравятся ей одинаково. – И всё же я не понимаю, как можно любить Ромку после того, что он сделал с нами.

- А что он сделал? – как можно более наивно спросила Света. – Временно вернул нас в пещеру? И что из этого? В отличие оттого, что мы бродили по тоннелям без надежды на спасение, сейчас мы знаем, что вскоре окажемся дома. И за это я очень признательна Роме. Именно он вместе с Геркой наткнулся на Игоря, Костю и Пашу. Если честно, то кладоискателям мы обязаны тем, что до сих пор живы. Если бы они не спасли нас, то неизвестно что было бы с нами сейчас.

- Что-то я не пойму тебя, Света, ты что, действительно испытываешь благодарность за то, что нас держат в клетках, как опасных животных?

- Просто я знаю, что как только клад будет найден, мы обретём свободу. Рома всё правильно сделал, что решил помочь нашим спасителям.

Ира тихонечко ойкнула от неожиданности, услышав такое, и перевернулась на бочок, чтобы по губам Светы определить, произнесли ли она вправду такую идиотскую фразу, или ей это только послышалось.

- Свет, ты думаешь, что Роминому поступку есть оправдание? – голос девушки наполнился таким недоверием, что Света поняла, что надо быть ещё более убедительной, чем она была до этого.

- Конечно! Благодаря нему мы сможем помочь тем, кто помог нам.

- Но они издеваются над нами! – вскипела Ира.

- Они не заставляют нас делать того, чего не делают сами, - встала на защиту бандитов Света. – Они так же, как и наши друзья, ходят на разбор завалов и устают ни чуть не меньше Миши, Лёши и Герки. Даша и Рита вместе с нами готовят, стирают, убирают. Так что всё справедливо.

- Справедливо?! – воскликнула Ира, сомневаясь в искренности Светы. – Ты что, действительно думаешь, что бандиты во всём правы? Или может, ты забыла, что они за каждое неповиновение грозятся убить нас?

- Ира, ты тоже не забывай, что мы сбежали и поэтому нам теперь не доверяют.

- Ты меня извини, но после того, что я только что услышала, я не доверяю тебе, - пренебрежительно фыркнула Ира, метая молнии из-под ресниц.

- Это твои проблемы, - Света отвернулась, чтобы скрыть боль, которую причинял ей этот разговор. – Нравится тебе это, или нет, но я не могу приказать своему сердцу. Я люблю Рому и разлука с ним для меня слишком мучительна, и я не знаю, как мне жить без него. Я понимаю, что с Мишей поступаю очень некрасиво, но я не могу больше обманывать его.

С этими словами Света свернулась клубочком. Она старалась не разрыдаться, но упрямые слёзы наполнили её глаза, не спрашивая разрешения у Светы.

- Что-то не очень твой возлюбленный заботится о тебе, - заметила Ира, глотая обиду, комом застрявшую в горле. – Если бы он любил тебя, то забрал бы отсюда к себе под крылышко.

- Он собирался, - прошептала девушка, пытаясь придумать оправдание тому, что она наотрез отказалась сегодня переселяться к Роме, - но вначале я хотела поговорить с тобой.

За этой ложью стояло осознание того, что завтра, не зависимо от её желания, ей придётся покинуть Иру и переселиться к Роме, так как это было главным пунктом его условия. Представив себя в объятиях Игнатова, Света подавила приступ тошноты, внушая себе, что Рома не такой плохой, как ей кажется, и что все его действия направлены на спасение её друзей.

Глава 30

Большие перемены

Бессонная ночь, проведённая в слезах, давала о себе знать – глаза Светы припухли, и вдобавок ужасно болела голова. Но это было мелочью по сравнению с тем, что ожидало девушку. Она со страхом думала о том, что сегодня ей придётся покинуть Иру. А самым нестерпимым было то, что ей придётся под осуждающие взгляды друзей любезно общаться с Ромой. Ира, Миша и Герка могли сдержаться, чтобы не выказывать своего отношения к Светиному поступку. А вот Лёшка не скрывал своего презрения. Невыносимо было смотреть, как он хмурит брови и брезгливо кривит губы, глядя на Свету.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Миша со своим благородством старался не показывать того, что твориться с ним. Превозмогая душевную боль, он нашел в себе силы вести себя так, будто ничего не случилось. Он всем своим видом демонстрировал, что с ним всё в порядке. Да и что он должен был делать? Устраивать сцены ревности? Бросать в адрес Светы упрёки? Такое поведение было неприемлемо для юноши, и он стойко держал удар.

Света тоже не могла найти душевного покоя. Безразличие Миши больно ранило её. Но если кого она и могла винить в происходящем, то только себя. Душа рвалась в клочья. Она подошла к решётке и, прижавшись к ней, сказала:

- Миш, прости меня, пожалуйста!

Ответом ей послужила красноречивая тишина, нарушаемая только лишь треском костра. Миша как лежал, так и не шелохнулся.

- Отстань от него, - решила вмешаться Ира. – Для начала сама себя прости.

Услышав это, Миша сел на соломе и пронзительно посмотрел на Свету.

- Света, я не в обиде на тебя, - сказал он, пытаясь изобразить улыбку. Получилось довольно вымученно и натянуто. – Ты ни в чём не виновата. Если кого и надо винить, так это меня. Я воспользовался тем, что ты была в растерянных чувствах.

Девушка потупила взор, и чуть было не разревелась от обиды. Из-за эгоистичной любви Ромы ей приходилось рушить отношения, которые были ей дороги. Она печально посмотрела на Мишу, но вспомнила, что ей нужно вести себя по-другому. Поэтому тут же отвернулась и ответила:

- Скорее всего, ты прав. Во всём виновато то положение, в котором мы тогда оказались.

- Ты даже не понимаешь, что делаешь, - посчитал своим долгом вставить Лёшка. – Дура ты.

И тут Света не на шутку рассердилась на него.

- Лёшка, а ты бы помолчал. Помнится, что ты всегда пытался влезть туда, куда тебя не просят. Когда только мы попали под завал, ты всячески лез в мои отношения с Ромой. Так вот знай, я больше не позволю тебе вмешиваться в мою жизнь!

Девушка даже не заметила, как к их темнице подошёл Рома. Став свидетелем последних разногласий, он тут же поддержал Свету.

- Правильно говоришь, дорогая, - с нескрываемым удовольствием произнёс он. – Этого ворчуна необходимо поставить на место, чтобы не встревал туда, куда его не просят.

Лёшка уставился на бывшего друга с нескрываемой враждебностью, но в ответ только фыркнул, хотя многое мог сказать Роме. Однако впервые за всё время решил проявить благоразумие и промолчать, чтобы не навлечь на себя и друзей гнев новоиспеченного приспешника бандитов. А то запросто можно схлопотать дубиной по хребтине, или получить пулю в лоб.

- Ты чего припёрся? – недовольно бросила Ира Игнатову.

- Уж точно не для того, чтобы выслушивать тебя, - заверил её Рома, и, обращаясь к Свете, добавил: - Светик, надеюсь, что сегодня ты покинешь эту компанию. Пока Игоря нет, Шурик здесь за главного. Я поговорил с ним, и он позволил тебе перебраться из этого клоповника ко мне.

- Для того чтобы поменять клоповник на свинарник? – не сдержалась Ира и тут же захлопнула рот из-за Светиного сердитого взгляда.

В любой другой раз Света с удовольствием поддержала бы подругу, но не тогда, когда каждое неосторожно обронённое слово могло повлечь за собой наказание друзей. А с Ромой лучше было не шутить: он начал вживаться в роль хозяина положения и становился ничем не лучше того же самого Пашки, который при каждом удобном случае демонстрировал своё превосходство и не скупился на тумаки и угрозы.

Теперь Свете надо было изображать безумную любовь к Роме и всячески поддерживать его. Поэтому она, скорчив недовольную гримасу, напустилась на Иру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Не знаю как тебе, но лично мне уже надоело спать на затхлой соломе, питаться помоями и сидеть за решёткой. Поэтому я любыми способами выберусь из этой клетки, - заявила она, гордо вскинув голову. – И мне всё равно, что ты думаешь об этом.

Ира остолбенела от этих слов и даже приоткрыла рот от удивления.

- Ух-ты! – разочарованно выдохнул Герка, который всё ещё пытался сохранить нейтралитет, но поведение Светы упорно заставляло его принять сторону Лёши.