Русское язычество. Мифология славян - Николай Иванович Костомаров

к ней на помощь.

За рученьку схопив,

З Дунаечку вихопив.

В числе образов, в которых является в песнях вода, довольно частый — челнок, наполненный водою; он вообще символ полноты чувств, например: «Плывет челнок, полон воды, и качается; сидит молодец близ девицы и выспрашивает ее».

Пливе човен, води повен, та й ся вихилюе;

Сидить хлопець коло панни, та й ся випитуе.

Или: «Плывет челнок, полон воды, плывет и весло; зачем, душа моя, ты меня так не любишь, как я тебя?»

Пливе човен, води повен, пливе и весельце;

Чом ти мене так не любишь, як я тебе, сердце.

Или: «Плывет челнок, полон воды — как бы он не перевернулся; пошел мой милый в путь — как бы он скоро не вернулся».

Пливе човен, води повен — колиб не схитнувся;

Пишов милый у дорогу — колиб не вернувся!

В последнем примере девица сравнивает с челноком, наполненным водою, своего милого, думая, что он так ее любит, что не станет долго странствовать и вернется домой, соскучившись о ней.

Из видов естественного собрания вод в песнях встречаются чаще криница, река и море. Озеро и пруд редки.

Криница — значит вообще ключ, источник; но специальное значение этого слова остается за таким ключом, который обделан в сруб и отличается от колодца (колодязь) тем, что края сруба почти наравне с землею и воду можно доставать не посредством машины, называемой журавлем, как из колодца, а черпая прямо ведром. Впрочем, в песнях «колодязь» нередко смешивается с криницею.

Мы знаем, что источники и колодцы в язычестве имели религиозное значение: им приносили жертвы. Поэтому едва ли мы ошибемся, если будем видеть остатки мифологических представлений в той колядке, в которой из слез св. Николы образуется вода. Выше мы приводили ее по одному варианту: там из слез образовалось озеро. В другом варианте из тех же слез происходит криница, а из криницы — богородица.

Головку склонив, слизоньку зронив.

А з той слизоньки ясна криниця,

А з тей кринички богородичка.

Эту богородицу ничто не дозволяет нам считать христианскою; вероятно, это существо языческое, олицетворенная криница, богиня, нимфа, впоследствии принявшая христианское имя. Копание криницы — образ ухаживания за девицею, приготовления к сватовству и самого сватовства.

Не копавши криниченьку водици, не пити;

Не сватавши дивчиноньки, из нею не жити.

Или:

Викопаю криниченьку в зеленим саду,

Чи не пиде дивчинонька рано по воду.

Пришла моя дивчинонька ранише у сих,

Та набрала ведерочка повнише усих.

Просив в ней ведеречка — вона не дала;

Бодай тебе, дивчинонько, журба обняла.

У криницы — место первой любви и вообще любовных свиданий. Молодец вспоминает, что у полевой криницы девица пленила его сердце.

Ой, у поли криниченька,

Там холодна водиченька;

Там дивчина воду брала,

Мое сердце завязала.

Особенно любимый народною поэзиею образ: козак поит коня, а девица берет воду — тут между ними происходит разговор.

Ой, з-за гори туча вихожае,

А з другой дожчик накрапае,

А в криници вода прибувае,

Там козак коня наповае,

Молода дивчина воду пидливае,

Козак до дивчини стиха промовляе.

Бо вин ии сватити мае.

Козак просит девицу напоить коня из криницы, а скромная девица отвечает, что она еще не принадлежит ему, чтоб поить его коня.

Козаченьку мий, ще я не твоя,

Щоб я тоби наповала коника з видра.

В другой песне козак, встречаясь с девицею у криницы, заметил, что она боса; хочет купить ей черевички, а девица говорит, что у ней есть отец и мать — они ей купят.

Ой, у поли верба — холодна вода,

Там дивчина чорнявая водицю брала.

Дивка од води, козак до води:

«Постий, дивко чорнявая, дай коню води!

Не могу я встать, трава, роса».

Дивка боса, ниженьки болять.

«Коли моя дивка будеть, черевички куплю». —

«Не купуй ти мини, купи сам соби,

Есть у мене отець-мати, куплять и вони».

Девица близ криницы приглашает козака в дом своих родителей.

Ой, у поли криниченька на чотири зводи,

Там козаки наповали вороний кони.

Там дивчина воду брала, руту пидливала,

Молодого козаченька у гости прохала:

«Есть у мене отець-мати — будуть шановати;

Медом вином козаченька будуть частовати».

У криницы стоит девица, ожидая своего милого.

Ой, у поли криниченька — видно дно;

Чомусь мого миленького не видно?

Ой, стояла при криници цилий день,

Не видала миленького вже тиждень.

Когда же придется ей слишком застояться со своим милым у криницы, милый научает ее, как отолгаться перед матерью, когда ее станет расспрашивать, где она так долго была: «Налетели серые гуси, возмутили воду в кринице, а я молода постояла, пока вода стала светлою».

Налетили сири гуси,

У криници воду зколотили,

А я молода постояла,

Пока водиця свитла стала.

Песня хочет выразить, что за молодца хотят выйти замуж вдова и девица, а мать молодца желает, чтобы сын ее женился на девице, а никак не на вдове; это выражается в таких образах: и вдова и девица ходят к источнику близ дома молодца, и молодец говорит вдове, чтоб она не ходила, потому что мать его не любит этого, не сделает сруба для криницы, не оплетет ее барвинком, не обметет васильком (символизм этих растений см. ниже в отделе о растениях); но девице он говорит совсем противоположное.

Ой, на гори новий дим,

Там рублена криниця

И холодна водиця;

Та внадилась удова ходити,

Молодого Петруся любити.

Обизветься Петрусь молоденький:

«Не ходи, вдово, по воду;

Моя матинка сёго не любить,

И криниченьки не зрубить,

И барвиночком не оплете,

И василечком не обмете».

Ой,