Капкан на Инквизитора (СИ) - Александр Гарин

- Храни нас свет, - единовременно повторили проводницы, по-видимому, сберёгшие эту охранительную присказку еще с давних времен.

Альвах первым шагнул под древесные своды живого коридора. Чем глубже в логово горгоны, тем красивее становилось вокруг. Цветочный проход привел их на мерцавшую светом множества грибов поляну. Со всех сторон ее окружали узловатые, переплетавшиеся древесные ветви, которые, в свою очередь, обвивали ползучие розы. Розы покрывали поляну почти сплошным ковром. Потрескавшаяся мраморная дорожка вела от самого коридора ко входу в каменную арку, своды которой терялись меж деревьев. Растущие вокруг нее розы были красными и синими. Их аромат, дух листвы, испарения грибов – все это насыщало воздух таким разнообразием запахов, что на некоторое время у людей помутилось в глазах.

- Они, горгоны, любят, когда вокруг… красиво, - прошептала Ипполита на ухо Ахивиру, однако, стоявший рядом Альвах расслышал тоже. – Им словно нужно прикрывать что-то гнусное… спрятать это как можно глубже. И поэтому они так стараются с… со всем внешним. Цветы, мрамор, много света… Но вся красота – она для отвода глаз. Не поддавайтесь на ее уловки.

Раздвигая склонявшиеся к тропинке розы и задевая их шипы, путники по одному добрались по мраморной дороге до самой арки. По обеим сторонам от входа под арочные своды стояли две каменные статуи воинов. В руках одного копье и щит явно были вырезаны из кости либо панциря чудовищного жука. Другой был вооружен, подобно романскому воину – коротким мечом. Его облачение составляла металлическая кираса, кожаная рубаха и штаны. Сапоги тоже были с металлическими вставками. Воинов объединяли застывшие на уже потемневших лицах одинаковые выражения смертного ужаса и муки.

- Эти пытались ее убить, - ровно пояснила Ипполита, дотрагиваясь тыльной стороной ладони до каменной щеки. – Должно быть, случилось это очень давно. В первый раз я пришла сюда еще маленькой девочкой. Они здесь уже стояли.

Ахивир запалил один из взятых с собой факелов, хотя в этом не было необходимости. В молчании они прошли под огромный каменный купол, неизвестно кем и для чего выстроенный здесь, по-видимому, в незапамятные времена. Купол, как и все вокруг него, был увит вьюном и ползучими цветами. Цветы змеились по полу, который, как и дорожку, выстилал потрескавшийся мрамор.

Открывшийся им огромный зал поражал не размерами, а тем, что был весь уставлен статуями. На первый взгляд их было более сотни. Множество каменных скульптур мужчин, женщин, детей, даже животных в пугающе правильном порядке были расставлены среди цветов. Некоторые из них уже были увиты плющом и вьюном так, что незакрытыми оставались одни только головы и лица. Очевидно, что почти все статуи стояли здесь уже очень давно.

- Никогда не поймешь, что у нее на уме, - едва слышно прошелестела Ипполита на ухо Ахивиру, стараясь не выпускать из вида всего зала. Две другие проводницы и Альвах оглядывались, в надежде не упустить появление горгоны, но пока не могли ее обнаружить. – Иногда их не нужно просить – они помогают без слов… А иногда не успеешь открыть рта – и ты уже камень. Но и слушать они тоже любят. То, что у нас на сердце, то, как мы видим и чувствуем, чем живем – очень интересует их. Они словно изучают нас…

- Умная девочка. Но зачем же говорить о своих догадках там, где страшная ведьма может тебя услышать?

Похолодев, гости резко обернулись. Хотя приход горгоны было ожидаемым, никто не смог подавить мгновенного испуга, вспыхнувшего при ее появлении. Жрица хаоса была такой же, какой ее запомнил Альвах. Высокая, гибкая женщина не шла, а словно перетекала по мраморным плитам пола. Широко расставленные глаза внимательно вглядывались в лица пришельцев.

Добравшись до Альваха она замерла. Словно не веря, она прошла мимо живо расступившихся с ее пути гостей и остановилась перед романом.

Ипполита выступила вперёд.

- Приветствую, - проговорила она. – Мы пришли…

Ведьма вскинула руку, и девушка умолкла, мгновенно отступая. Впрочем, этот жест был единственным, чем горгона дала понять, что знает о присутствии нескольких гостей. Ее интересовал лишь один. На него она смотрела во все глаза.

- Вы только посмотрите, кто ко мне пожаловал. Господин Инквизитор собственной персоной. Ты, должно быть, очень сильно жаждал встречи со мной, раз сумел зайти так далеко? Ну-ка, ну-ка…

Зеленокожая рука коснулась лица Альваха. Проведя по линии скулы и подбородка, ведьма тронула красивые женские губы. Роман молчал, не отстраняясь и стараясь не показывать страха.

- Да ты просто совершенство, - голос горгоны отчего-то сделался хрипловатым. Она распустила шнуровку на платье кусавшей губы романской девы и – резким движением стянула его до пояса. – Я не успела тогда как следует тебя рассмотреть. Дай я это сделаю сейчас.

Платье, которое носил Альвах, упало к его ногам. Он остался в старых перешитых штанах Ахивира и меховых сапогах. С улыбкой ведьма провела ладонью по шее и чуть выступавшим ключицам, потом накрыла ладонями груди романской гостьи. Альвах дернул горлом, силой заставляя себя оставаться на месте. Ипполита и ее спутницы переглянулись. Потом дочь Первой взглянула на напрягшегося Ахивира и едва заметно отрицательно качнула головой.

Меж тем ладони горгоны скользнули по бокам Альваха и легли на бедра. Жрица хаоса присела, едва не касаясь лицом подрагивавшего, еще плоского живота.

- Хорошая девочка. Ты ведь принес то, что мне так нужно? У тебя есть для меня подарок? Ну же, не томи!

Ведьма прильнула щекой к животу все-таки вздрогнувшего романа. Некоторое время она сидела, жмуря глаза и улыбаясь, словно прислушивалась к чему-то. Потом подняла лицо, встретившись взглядом с Альвахом, которого начинала бить уже крупная дрожь.

- О да, ты принес. Запах Дагеддида я бы различила из тысячи. Это его отродье сейчас растет в тебе. К нужному моменту этот плод созреет. Я… не представляешь, как я тебе благодарна!

Она выпрямилась. Альвах стоял перед ней, кусая губы. Он не пытался прикрыть грудь руками, безвольно уронив их вдоль тела. Альвах не понимал слов ведьмы, но не имел возможности спросить, что значило то, что она говорила. Ранее роман тысячу раз представлял себе встречу с горгоной и прокручивал в голове разговор с ней, но теперь не мог заставить себя начать говорить – хотя бы жестами.

Впрочем, ведьма не могла не догадаться о его затруднении.

- Признаться, я сомневалась в тебе, Марк, - она коснулась двумя пальцами его мокрого лба. – Все дело в дне твоего рождения. Солнцестояние Лея – это действительно очень сильный день. Твоя мужеская природа, мужеская до последней крупицы твоего естества, могла изорвать твой разум, стиснутый тем, что никогда не было ему свойственно. Я ждала, что ты сойдешь с ума. Но теперь я вижу, что ошибалась, - ладонь ведьмы ласково погладила по курчавым волосам. – Твой разум чист… как и при первой нашей встрече. Никаких изменений. Мои поздравления, господин Инквизитор. Ты… очень сильный… смертный. Или просто… быстро умеешь приспосабливаться.