В Желанном плену (ЛП) - Aurora Belle

— Я действительно счастлива, ребята. По-настоящему счастлива. — Они оба улыбаются. Я продолжаю: — Но мне нужны ответы. — Мое дыханье замирает, глаза горят. — Потому что я не знаю, смогу ли пройти через это.

Рок кивает в согласии, а Нокс проводит рукой по своему лицу. Я не думаю, что мне понравится то, что я сейчас услышу.

Рок начинает говорить:

— Мы никогда не лгали тебе, Лили. Мы думали, что он мертв.

О’кей. Хорошо. Нет, не хорошо, но, по крайней мере, я знаю, что они не лгали мне специально.

Нокс потирает свою шею, чтобы расслабиться.

— Я знаю, что ты должна знать, поэтому, может, сядешь. Это вроде как долгий разговор.

Я двигаюсь, чтобы сесть на противоположный край дивана, Ноксу причиняет боль то, что я хочу быть так далеко от него. Но это до сих пор так нереально. Я нервничаю и напугана. Всё, что я на самом деле хочу, так это прыгнуть к нему на колени и целовать его, пока не забуду последние шесть месяцев.

Он начинает.

— Хорошо. После первого взрыва, когда выбило все окна, я увидел кое-что на заднем дворе. Вот почему я сказал идти тебе с Бу. И когда ты, наконец, так и сделала, я и сам выбрался оттуда и понял, что это был Джетт Харрисон.

Кивая, я говорю ему:

— Тера говорила мне, что у него были порезы от осколков по всему телу.

Нокс соглашается.

— Да. Он был очень сильно порезан.

— Она сказала, что он умер от этого.

Рок и Нокс качают своими головами.

Я запуталась. Тера бы не стала мне врать.

Я уже хочу задать вопрос, когда Нокс заключает.

— Я убил его.

Мое тело покрывается мурашками, и я делаю быстрый вдох. Затем выдыхаю.

— Ох.

Я смотрю вниз на его руки, он нервно перебирает пальцами.

— Он был там. Позади дома, весь изрезанный. В руке пистолет, готовый выстрелить. В агонии, он не увидел, как я приближаюсь. Я поднял осколок стекла и проткнул его им. — Он поднимает на меня свои глаза. — Я не сожалею о том, что сделал.

И я не сожалею.

Рок добавляет:

— И вот тогда произошли остальные взрывы. Дом начал рушиться и ... — он замолкает и смотрит на Нокса.

Нокс продолжает:

— И меня задело. Балки обрушились на меня. Я особо много не помню после этого.

Нет. Это не очень хорошо.

Мое лицо, должно быть, выдает меня, поэтому Нокс объясняет:

— Единственный человек, который знал, что я остался жив — Митч. И он никому об этом не рассказал. Ни единой душе, малышка.

— Почему? — я начинаю не любить этого Митча.

Он смотрит мне прямо в глаза.

— Потому, что всё было плохо. — Мои глаза становятся грустными. — Он не знал, выживу ли я. Я провел почти три месяца в искусственной коме из-за отека мозга. Полученные травмы были обширными. У меня небольшое повреждение мозга. Я не помню и не реагирую на вещи как раньше. Я всё еще прохожу каждый день сеансы физиотерапии.

Он моргает так, если бы он забыл, что только что говорил.

И это разбивает мое сердце.

Пододвигаясь ближе к нему так, что наши колени соприкасаются, я скольжу своими руками в его. Я напоминаю.

— Ты всё еще проходишь физиотерапию?

Видно, что ему стыдно, и он кивает.

— Да. Я хотел увидеть тебя с первой секунды, как пришел в себя. Но не мог, малышка. Если бы я мог, я бы сделал это. — Он ухмыляется. — Учиться снова ходить — это трудно.

Вот дерьмо.

Я шепчу:

— Мне очень жаль, милый.

Он улыбается своей ослепительной улыбкой, и я сразу таю. Сжимая сильнее его руку, я придвигаюсь еще ближе к нему и поворачиваюсь к Року.

— Итак, Митч просто решил подбросить его ДНК и инсценировать его смерть?

Воздух в комнате меняется. Я не знаю, что только что сказала, но это, очевидно, щекотливая тема.

Нокс прочищает горло.

— Нет, принцесса. Он не подбрасывал мое ДНК. Оно было там, в доме.

Я хмурюсь в замешательстве.

Нокс поднимает штанину с правой ноги.

Смотря вниз, я закрываю свой рот руками и ахаю.

Мое сердце бешено бьется.

Закрывая глаза, я накрываю свое лицо руками и рыдаю. Я заикаюсь сквозь слезы.

— М-мн-мне жаль, милый. Мне так жаль.

Он оборачивает свою руку вокруг меня и притягивает к себе. Я обнимаю его в ответ и зарываюсь лицом в его шею.

— Мне так жаль, малыш.

Он поглаживает мою спину и нежно объясняет:

— Это не так плохо. Могло бы быть еще хуже. Протезирование на самом деле очень развито в наше время. Заняло немного времени, чтобы привыкнуть, но я уже понял принцип его действия. Просто мое тело еще слабо после пребывания в коме, и мне нужно снова восстановить свои силы. Повреждение мозга... это то, о чем они точно не знают. Оно индивидуально в каждом случае. Я на самом деле просто немножко забывчивый.

Не думая, я отстраняюсь и выпаливаю:

— Нам нужно переехать. Эта квартира недостаточно велика для нас обоих и тебе же понадобится комната для твоих ФТ. Я посмотрю, сможем ли мы найти дом для аренды или что-то в этом роде. Хорошо?

Его брови приподнимаются от удивления. Затем его лицо смягчается. Прижимаясь своим лбом к моему, он спрашивает:

— Ты хочешь жить со мной?

Мне нужны все мои силы, чтобы не ударить его, за то, что он задает такой глупый вопрос. Я спрашиваю:

— Ты любишь меня?

Не раздумывая, он отвечает:

— Больше всего, что есть в моей жизни, — признается он. — Было так тяжело восстанавливаться. Я так много раз хотел сдаться. Спасовать. Каждый раз, когда я говорил себе, что больше не могу это делать — я думал о тебе. И о том, как бы ты мною гордилась за то, что я это делаю, даже несмотря на то, что это было чертовски тяжело.

Мои глаза закрыты, и я глубоко дышу, отчаянно пытаясь контролировать свои эмоции. Я мягко говорю:

— Так и есть. Я так сильно горжусь тобой.

Затем мое тело двигается само по себе. Наклоняясь вперед, я очень нежно прижимаюсь своими губами к его. Его руки скользят вверх по моей шее к волосам, пропуская их между своими пальцами, углубляя наш поцелуй.

Эйфория. Чистая радость.

Кто-то покашливает.

Черт. Я забыла, что здесь был Рок.

Он стоит и улыбается.

— Ну, если у вас, ребятки, всё хорошо, мне нужно возвращаться.

Поворачиваясь к Ноксу, затем назад к Року, я встаю и подхожу к нему. Он уже ждет меня, расставив руки, и я бросаюсь ему в объятия. Он крепко держит меня, покачивая из стороны в сторону. Я шепчу:

— Спасибо, милый. Спасибо тебе большое.

Он целует мои волосы.

— Всегда пожалуйста, малышка. Люблю тебя.

Целуя его в щеку, я произношу:

— И я тебя люблю. Передай Бу, что я по ней скучаю. И-и мне тоже больно.

Рок глубоко дышит.

— Его сумка полная одежды у двери. Я не знал, как сегодня всё пройдет, поэтому...

Он замолкает, и я шепчу:

— Это один из лучших дней в моей жизни.

И он лучезарно улыбается.

Отпуская меня, он подходит к Ноксу, который пытается встать. Рок помогает ему. Они по-мужски обнимаются, но это не выглядит неловко или быстро. Они сильно прижимаются на несколько секунд, прежде чем Рок отпускает его и говорит:

— Не выливай на нее слишком много своего дерьма, мужик. Если я услышу, что ты доставляешь ей проблемы, я сам с тобой разберусь.

Нокс смеется.

— Да уж, тебе может придется прийти и забрать меня, когда она устанет от моей задницы.

И хотя это и звучит как шутка, я знаю, что это не так. Это разбивает мне сердце. Куда делась уверенность в себе, присущая мужчине, которого я любила?

Мое сердце подсказывает мне, что она всё еще застряла где-то под обломками конспиративного дома.

Я думаю, что это может быть правдой.

Провожая Рока к двери, я машу ему, прежде чем повернуться к своему мужчине.

Он сидит на диване, выглядя при этом неуверенным и почти застенчивым. Слегка улыбаясь, я говорю ему:

— Прямо сейчас, нет места, где бы я хотела быть больше, чем в постели с тобой. — Его глаза горят. Я спрашиваю: — Хочешь немного поспать со мной?

Он тянется за своей тростью, и у него занимает какое-то время, чтобы встать. Подхожу к нему, обнимаю его рукой за талию и прижимаю его ближе к себе. Рука, держащая трость, немного дрожит, и от этого мое сердце обливается кровью. Мы идем по коридору к моей комнате, и я помогаю ему снять куртку. Затем тянусь к верхней пуговице на его джинсах, но он отталкивает мою руку и почти кричит: