Я, Великий И Ужасный - Изяслав Кацман

и Истины, которые собираются присоединиться к своим единоверцам. Торговец просто пополнил команду моряками с корабля Тшур-Хапоя. Тот оставил собственное судно тенхорабитам, взамен получив расписку на немаленькую сумму. Часть матросов, успевшая найти за дождливый сезон себе туземных жён, была готова продолжать служить и новым хозяевам.

Из обмолвок со стороны Хиштты и Шонека я понял, что оборотистый торгаш настроен продолжать оказавшийся столь выгодным бизнес по экспорту из Вохе в Пеу сектантов: он планирует заказать или купить новый корабль с некоторыми изменениями в конструкции, позволяющими более комфортно перевозить пассажиров. И, если повезёт — совершить в следующую навигацию два рейса туда и обратно. Обратно же на север он тоже надеется непустым возвращаться. Далее Тшур-Хапой намерен перезимовать в Мар-Хоне, закупив ракушки, а весной отправиться с грузом тонопу домой. В этот раз корабль оставлять купец здесь не собирался.

На мой вопрос, не боится ли торговец гнева жрецов и покровительствующих им "сильных мужей", тот отмахнулся — дескать, всё в руках богов. А Шонек просветил меня, что хитрый торговец всё своё имущество, в том числе и корабли, уже переоформил на родственников, среди которых и Типхок-Чугой. А сам намерен вообще не появляться в родном Вохе, обосновавшись на Икутне. Да, выгодное, видно, дело — экспорт-импорт тенхорабитов, коль торгаш рискнул впасть в немилость перед властями.

Другие заморские гости также кроме проблем торгового характера столкнулись с массовым дезертирством членов экипажей: тем, у кого расчёт брал один матрос или двое — трое, ещё, можно сказать, повезло. У Выхкшищшу-Пахыра, бывшего хозяина Тагора, вообще треть команды заявила о намерении остаться на берегу.

И, разумеется, опять ко мне претензии: дескать, Сонаваралингатаки, как управитель Вэй-Хона (превратившись с премьер-министра и почти принца-консорта, я как-то не удосужился подыскать себе замену на посту наместника Побережья) обязан привлечь к ответственности моряков, злостно нарушивших договорённости о найме.

Эти претензии оказались куда серьёзнее, чем споры вокруг того, в каком соотношении обменивать заморские товары на туземные ракушки. Сначала то я не придал жалобам купцов особого значения и отмахнулся от них: дескать, это ваше внутреннее вохейское дело — как хотите, так и разбирайтесь с отказниками. Тем более что мне массовое нарушение местного трудового законодательства со стороны морского пролетариата на руку — это ж сколько можно в экипажи на стажировку засунуть своих папуасов.

Но потом подумалось: сейчас я посылаю подальше торговцев с их вполне понятными претензиями, а потом у меня самого могут возникнуть проблемы с моими людьми в Вохе. Пришлось срочно обсуждать возникшую щекотливую ситуацию с Шонеком, Тагором и тенхорабитскими старшинами. Все были согласны со мной, что, с одной стороны, почтенные купцы имеют право требовать привлечения к ответственности нарушивших договорённости моряков. Но с другой стороны — данные нарушители свои сукины дети.

Кстати, моя догадка, возникшая, когда количество желающих остаться на нашем острове матросов перевалило за второй десяток, полностью подтвердилась. Вестник не стал отпираться и признался, что действительно, Идущие Путём Света и Истины решили сэкономить на транспортировке единоверцев: всё же пассажирское место на торговом судне куда дороже пары кувшинов кислятины, которая у вохейцев идёт в качестве вина низшей ценовой категории. Именно столько требовалось для гарантированного отправления в запой морячков с нужных кораблей. Оставалось только дивиться стойкости бронзововековых мореманов, способных накачиваться такой "низкооборотистой" гадостью. Мой личный опыт употребления заморского вина говорил: чтобы им упиться "в лёжку", нужно ну очень сильно постараться.

Я поинтересовался также насчёт Выхкшищшу-Пахыра — специально, что ли, у бывшего тагорова хозяина треть экипажа заменили, зная о моих с ним "тёрках". Нет, оказалось — вышло совершенно случайно. И вообще тамошние участники по внедрению тенхорабитов в экипажи совершенно не в курсе про наши местные расклады. Хотя, когда до Шонека и Хиштты дошло, что их собратья невольно подгадили тому самому торговцу, который вмешался в гражданскую войну на стороне моих врагов, они повеселились. В общем, все сошлись на том, что Вигу-Пахи будет трудновато в этот сезон добраться домой: двух-трёх моряков в команде ещё можно заменить туземцами, но не девятерых же сразу.

Да, подкинули эти незапланированные матросы-невозвращенцы проблем. С одной стороны, конечно, автоматически решился вопрос с устройством на вохейские корабли всех запланированных мною стажёров. Заморским торговым гостям волей-неволей придётся принимать в экипажи туземцев, худо-бедно понимающих язык.

Но это с одной. А с другой — теперь мне, как Глазам, Устам и Деснице Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками, и, следовательно, блюстителю законности и порядка, надлежит выслушивать претензии купцов и предпринимать какие-то действия. Вот только что именно следовало делать….

К счастью, разбирать этот массовый трудовой спор, грозящий перейти в международный конфликт, пришлось не в одиночку. Группа консультантов у меня солидная: Шонек с Хишттой проповедь тенхорабитскую, кому хочешь, прочитают — дескать, когда перед богами или предками предстанете, стыдно будет. Ну а Тагор, с доброй улыбкой головореза многозначительно поглаживающий рукоять короткого меча, ненавязчиво намекает, что произойти это неизбежное в жизни каждого событие может очень скоро. Так что разговор очень быстро перешёл в конструктивное русло.

Итак, констатировал я: если верить уважаемым заморским гостям, налицо грубое и массовое нарушение соглашений о найме на работу со стороны моряков. Купцы дружно загалдели, дескать, да, так оно и есть.

— Уважаемый Тонеки будет передавать мои слова всем присутствующим, если кто плохо понимает язык Пеу — говорю, тщательно подбирая вохейские слова. И перехожу на более привычный туземный: "Начнём с начала. Наши гости из-за моря говорят, что тридцать семь человек с их кораблей (вохейский термин сам собой срывается с моих губ) изъявили желание остаться на нашем берегу, а не возвращаться обратно".

Несколько голосов в разнобой подтвердили мои слова. Впрочем, стоило задать уточняющий вопрос, так тут же выяснилось, что кое-то из моряков просто исчез безо всяких объяснений.

— Я слышал слова уважаемых Вигу-Пахи, Буту-Мика… — перечисляю всех присутствующих торговцев поимённо, демонстрируя уважение — Но может ли кто-нибудь ещё, подтвердить их слова? Пока что есть их слова против слов тех, кого они просят привлечь к ответу.

— Неужели слово уважаемого человека значит столько же, сколько слово того, кто ему служит? — подаёт голос Выхкшищшу-Пахыр, сумевший без перевода Шонека как понять мою мысль, так и сформулировать ответ.

— У нас на Пеу слово любого значит не больше и не меньше слов других — отвечаю — Если почтенному Вигу-Пахи это не нравится, он может свою жалобу высказывать у себя за морем, где его слово будет весомее слова простого гребца.

Здесь я, допустим, немного преувеличил: до вохейского бесправия низших перед аристократией на