В последний момент (ЛП) - Смельтзер Микалея

— Получается, Матиас был прав? — я хихикнула, представив четверых парней, которые спорили о том, как печь торт.

Мэддокс пожал плечами.

— Возможно. Но я ему об этом не скажу.

Вместо того, чтобы сесть на один из стульев, я опустилась на пол, скрестив ноги. Мэддокс присоединился ко мне, вытянув ноги и прислонившись спиной к шкафу.

— Это очень вкусно, — я слизнула шоколадную глазурь с губ.

— Даже если это просто кусок, а не торт? — спросил Мэддокс, изогнув бровь.

— Так даже лучше, — хихикнула я.

Мы доели торт, Мэддокс взял меня за руку и повел по лестнице.

— Твой последний подарок здесь… Это не совсем подарок, это… — он пожал плечами, выглядя смущенным. — Увидишь.

Теперь мне стало любопытно.

На втором этаже было две двери: слева и справа. Мэддокс повернул направо. Распахнул ее и пригласил в свою комнату.

Я никогда не видела его комнату прежде и с любопытством осматривалась. Стены были выкрашены в темно-серый цвет. Вся мебель была черной с хромированным акцентом. Кровать была застелена светло-серым пледом, таким пушистым, что я смогла бы потеряться в нем.

Но то, от чего у меня перехватило дыхание, находилось в углу.

Мэддокс соорудил импровизированную палатку, вокруг которой были развешаны мерцающие лампочки. На полу валялись одеяла и подушки, а по периметру лежали книги.

— Тебе нравится читать… Поэтому я подумал, что у тебя должно быть свое место.

Я обняла его за шею, поцеловав в щеку.

— Это самое лучшее, что могло бы быть.

Я отпустила его и направилась к палатке — мне хотелось назвать ее фортом — и опустилась на коленях на подушки. Одна из них привлекла мое внимание, и я рассмеялась.

— Анатомия ежиков, — прочитала я на подушке. Под надписью было изображение ежика, от которого отходили строчки. Линия, указывающая на нижнюю часть ежика, гласила: «Вторая половинка».

Я приподняла подушку, выгнув бровь.

— Серьезно, Мэддокс?

— Здесь должен быть ежик, — заявил он. — Ежики повсюду.

Я положила подушку на место и похлопала рядом с собой, приглашая Мэддокса присоединиться. Когда он это сделал, я вытянулась и посмотрела на верх форта. Теперь при ближайшем рассмотрении заметила, что к каждому мерцающему огоньку прикреплена бумажная звездочка.

Я сглотнула комок в горле.

— Спасибо за самый лучший день рождения, о котором я только могла мечтать.

Его взгляд посерьезнел, и он потянулся, чтобы заправить прядь волос мне за ухо.

— То есть теперь тебе нравятся дни рождения?

— Это значит, что я полюбила день рождения, — прошептала в ответ.

— Больше, чем меня? — пошутил он, перевернувшись на бок и слегка приподнявшись, чтобы смотреть на меня сверху вниз.

— Ни за что.

Он напряженно смотрел на меня, от чего мое дыхание стало сбивчивым. Никто и никогда прежде не смотрел так. Словно я была всем.

Мэддокс опустил голову, преодолевая пространство между нами так медленно, что я сходила с ума. Оказавшись у моих губ, остановился. Я издала легкий звук протеста.

— Теперь я собираюсь поцеловать тебя, — гортанно прорычал он, — и не остановлюсь до тех пор, пока ты не забудешь свое имя.

Я недовольно скривила губы.

— Обещания, обещания.

Мэддокс ухмыльнулся и провел губами по моей шее, нежно прикусив это место.

— Я всегда выполняю обещания, Эмма.

Он склонился над моими губами, и я откинулась на подушки. Руками потянулась к его плечам, нуждаясь в поддержке, потому что была уверена, что из-за его поцелуя воспарю.

Он отстранился.

— Как тебя зовут?

— Эмма, — прошептала я.

Он зловеще улыбнулся и снова поцеловал меня. Или, скорее, «поглотил» — это более точное описание. Слегка прикусил мою нижнюю губу, а затем провел по ней языком, вызвав у меня легкий стон. Погрузился руками в мои волосы, слегка потянув — я почувствовала легкое покалывание, но не боль.

С уверенностью могла сказать, что каждый наш поцелуй был лучше предыдущего.

Мэддокс снова отстранился.

— Как тебя зовут?

Я сдвинула брови.

— Э-Эмма?

— Еще недостаточно, — прорычал он.

На этот раз от его поцелуя все мое тело горело. Я чувствовала жар, вцепилась в него когтями, как дикое животное, пытаясь расстегнуть пуговицы на его рубашке. Он отстранился, сорвав пуговицы. Да, просто вырвал их. Это было горячо.

Мэддокс отбросил рубашку через плечо, не волнуясь о том, что только что испортил очень дорогую рубашку.

Когда наши губы вновь слились, я тоже перестала обращать внимание на все.

Провела пальцами по рельефному прессу, задаваясь вопросом о том, как он будет ощущаться на моем обнаженном теле.

Он обхватил меня за шею, запрокинув голову назад. Прижался ко мне своими бедрами. Слегка задохнувшись от нового ощущения, я обхватила его ногами за талию.

Медленно двигался губами к моим, неторопливо, но с той же страстью, как и несколько мгновений назад. В этом поцелуе было нечто лучшее, словно нам принадлежало все время мира.

Он оторвался от моих губ, его грудь вздымалась и опускалась с каждым вздохом.

— Как тебя зовут?

— Я не знаю, — задыхалась я, — и мне неважно.

Он триумфально улыбнулся, победив.

— Не заговаривай мне зубы, — предупредила я.

— Дай мне насладиться своей победой, — усмехнулся он, довольный собой.

Я покачала головой, мое тело жаждало сократить пространство между нами.

— Заткнись и поцелуй меня.

К счастью, он не стал спорить со мной.

В конце концов, это был мой день рождения, и ему следовало прислушиваться к моим желаниям. Верно?

Он провел пальцами по моему боку, разжигая во мне пламя. Обхватил рукой мое бедро, крепче прижимая меня к себе. Я задыхалась от его поцелуев, когда он прижимался ко мне.

Он нежно поцеловал меня в шею, и я расслабленно откинулась на подушки.

— Мэддокс, — задыхалась.

— Что? — его голос был таким же бездыханным. — Скажи мне, чего ты хочешь? — пробормотал он, прикусив зубами мою нижнюю губу и отпустив.

Я закрыла глаза, сглотнув.

— Посмотри на меня, — прорычал он, обхватив мой подбородок пальцами. — Скажи, чего ты хочешь?

От его взгляда, наполненного тоской, я задрожала. Такой же взгляд был у меня, уверена в этом.

— Ты, — выдохнула я, — Я хочу тебя.

Он опустил голову мне на грудь, слушая биение моего бешено стучащего сердца.

— Уверена? — спросил он.

Мое сердце забилось быстрее, и Мэддокс усмехнулся.

— Уверена, — заверила я его.

Он слегка приподнялся, глядя на меня сверху вниз. Я смотрела в ответ, не отводя взгляда.

Вероятно, ему было достаточно того, что увидел в моих глазах, потому что он кивнул и продолжил снова целовать меня.

Мэддокс медленно снимал с моего тела платье, словно разворачивал подарок и желал насладиться каждым моментом.

Он изучал мое тело, сняв платье, обратил внимание на кружевной лифчик и трусики, которые я надела. Прямо сейчас я благодарила Бога за Сэди.

— Ты прекрасна, — прошептал он, подняв взгляд и встретившись с моим. — И я тебя люблю.

Я обняла его за шею и притянула к себе.

— Докажи, — прошептала на ухо.

Наши губы вновь слились, и оставшаяся одежда начала исчезать.

Мы занимались любовью там, под одеялами, при свете звезд.

И ничто не могло быть более совершенным.

Глава 22

МОЕЙ ПЕРВОЙ МЫСЛЬЮ после пробуждения было: «Черт, из груди Мэддокса получается идеальная подушка».

Я улыбнулась, медленно открывая глаза. Он уже проснулся и гладил пальцами мои спутанные волосы.

— Утречка, — усмехнулся Мэддокс, целуя меня в кончик носа.

— М-м-м, — пробормотала я, наслаждаясь тем, как его пальцы гладят мою обнаженную спину, — Доброе утро.

Я придвинулась к нему ближе, прижимаясь к его боку. Мне не хотелось двигаться с этого места, из его объятий. Серьезно, я бы осталась здесь навечно, если бы кто-нибудь приносил нам еду. Возможно, мы смогли бы уговорить Матиаса стать нашим дворецким, хотя он, скорее, убьет нас во сне.