Князь Гиперборейский - Валерий Михайлович Гуминский

— Мы здесь не при чем, — император на этот раз посмотрел на своего брата. Великий князь Константин тут же припал к бокалу.

— А я не был бы против такого развития ситуации, — нисколько не разочаровываясь, ответил министр, думая как раз о противоположном. То, что эта акция санкционирована с легкой руки императора, он знал твердо. У него хватало связей в каждом министерстве, с помощью которых Владимир Андреевич выстраивал версии и приходил к правильному выводу.

— Тогда я готов выслушать ваши предложения, князь, — подтолкнул его в нужном направлении император.

— С вашего позволения, начну с кандидатов, которые могут занять престол после смерти Феликса Седьмого, — кивнул Суворов. Он не взял с собой документы по Ватикану, но почти наизусть знал те материалы, которые нужны государю. — Очень сильные позиции имеют два человека: кардиналы Андреа Контарини и Паоло Строцци. Вероятнее всего, в борьбе за власть сойдутся именно они. Если победит кто-то из них, можно смело налаживать с ними отношения. К России кардиналы относятся если не с пиететом, то вполне дружелюбно. Я встречался с Контарини лет пять назад в Венеции — а он как раз родом оттуда. Знаете, вполне грамотный и рассудительный мужчина. Великолепно владеет пятью языками, русским в том числе.

— Но…, — возникшую паузу заполнил Константин Михайлович.

— Да, всегда существует пресловутое «но», — кивнул Суворов. — Среди тех, кто имеет право выбирать папу — а их сто двадцать человек — есть еще один претендент на престол, но как раз с отрицательным значением. Кардинал Клаудио Адорно из генуэзского семейства, яро поддерживающий деяния Святой Инквизиции. Его старший брат Лоренцо имеет чин Коменданта в одном из подразделений. А это, на минутку, вторая ступень после Великого Инквизитора. Сами понимаете, государь, насколько трудно будет ожидать от Адорно пойти на мировую. Ему семейство не позволит.

— Тогда нам лучше всего работать с Контарини? Есть ли смысл показывать ему наше расположение? — поинтересовался император.

— Строцци тоже нельзя забывать. Пусть они оба знают, что Петербург интересуется ими и прощупывает намерения, на кого ставить. Я так понимаю, финансовая составляющая будет приличной?

— Придется раскошелиться, — хмыкнул Александр. — Я готов положить какую-то часть золота в карман лояльного Папы, чем доводить дело до кровавой резни. Но пойдут ли наши кандидаты на уничтожение Инквизиции? С таким великолепным инструментом для устрашения инакомыслящих никто добровольно не расстанется.

— Я более чем уверен, что в недрах Ватикана давно назревает недовольство действиями Святой Инквизиции. Помимо силовых и устрашающих акций ее руководители погрязли в немыслимых грехах разврата и сребролюбия. Коррупция там невероятная. Все чего-то ждут, не в силах бросить вызов обнаглевшей камарилье. Только… Ваше Величество…

— Говорите, Владимир Андреевич, — мягко подтолкнул его к действию император. — Здесь все свои. И подобный вариант между нами обсуждался давно.

— В таком случае придется действовать максимально жестко и быстро. Оставим корешки Инквизиции глубоко под землей — в будущем наплачемся.

— Мы прекрасно осознаем, что произойдет в результате недоработки, — кивнул Константин Михайлович. — Поэтому нам ценны ваши мысли, Владимир Андреевич.

— Нужно постараться найти подходы к Гросси, — Суворов цепким взглядом обвел Меньшиковых. — Если я правильно просчитал момент его возвышения, то без нашего влияния не обошлось. Тогда будет легче. Господин Государственный секретарь поможет нам сблизиться и с Контарини, и со Строцци. Будет ли на то ваше повеление, государь?

— В таком щекотливом деле нужен очень опытный, влиятельный и чертовски авантюрный человек из вашего ведомства. По сути, он будет склонять к предательству кардиналов. Найдется такой?

— Найдется, — улыбнулся Суворов. — Первый секретарь нашего посольства в Риме, боярин Тургенев, Григорий Степанович.

— Не сын ли Степана Борисовича, что губернаторствует в Нижнем Новгороде?

— Он самый, — подтвердил кивком министр. — Вот уж кто авантюрист, так авантюрист. В свои сорок пять слывет грозой местных красоток. Дважды сходился на дуэли с горячими принцами. Хорошо ориентируется в раскладах мафиозных кланов. Увы, что не сделаешь для добывания важнейшей информации, в какую клоаку не заглянешь.

И он развел руками под дружный смех Меньшиковых.

— Надеюсь, князь Болховский будет предупрежден об особой миссии господина Тургенева?

— В полной мере с подробнейшими инструкциями, — подтвердил министр. — Как только контакты установятся, нужно проработать схему с финансированием.

— Об этом не беспокойтесь, Владимир Андреевич, — улыбнулся император.

— Можно вопрос, князь? — Константин Михайлович, до этого морща брови, вдруг оживился.

— Да, Ваше Высочество, сколько угодно.

— А почему не Троекуров? Кажется, он сейчас работает вторым секретарем, если мне не изменяет память…

— Так и есть. Иван Петрович служит в посольстве вторым секретарем.

— Я слышал, у него неплохие связи с местными патрициями и даже влиятельными людьми теневого бизнеса, — невинно произнес Меньшиков-средний.

— Слишком молод княжич, слишком молод, — отеческая улыбка тронула губы Суворова. — Приходится очень много времени уделять не только службе, но и своей красавице-жене. Лариса Георгиевна успешно наводит шорох не только в светских салонах, но и в сердцах римских ловеласов.

— Речь про Ларису Зубову идет? — оживился Владислав, допивший к тому времени минералку.

— Да-да, про дочь посла Зубова, — подтвердил министр, и в его глазах промелькнула усмешка. Про выкрутасы этой девицы по Петербургу легенды до сих пор гуляют. — А насчет княжича Троекурова скажу: он неплох в других сферах дипломатического искусства, но переговоры с кардиналами Иван Петрович не потянет. Сыроват еще. Оставим это дело Тургеневу. Поверьте, результат будет.

— В таком случае, Владимир Андреевич, возлагаю на вас право следить за результатами переговоров. Кстати, можете смело обращаться к Гросси. Он — почти наш ситуативный союзник и тоже поддерживает парадигму смены курса Ватикана.

— Я об этом наслышан, Ваше Величество, — степенно кивнул Суворов. — Будьте покойны, встречу с Гросси можно устроить вполне легально. Он сейчас в очень сильной позиции, вычистил из аппарата всех, кто поддерживал Борджиа.

— Просто великолепно, — император сплел на животе пальцы рук и медленно пошевелил ими. — Только нужно торопиться, Владимир Андреевич. Постарайтесь уже сегодня дать рекомендации как князю Болховскому, так и Тургеневу.

— Слушаюсь, государь, — министр понял, что разговор закончен, и встал на ноги. Идея была донесена в полном объеме, а мелкие детали можно уточнить в приватной беседе.

Суворов кивнул всем Меньшиковым и твердой поступью