Иван Московский. Том 4. Большая игра - Михаил Алексеевич Ланцов

Только король имел в виду небо, а Джулиано делла Ровере — обстановку в помещении. На минуточку первом полностью отделанном и введенном в эксплуатацию помещении дворца.

Два крепких и основательных дивана и четыре кресла из массива дерева, обитые кожей и мягкой набивкой. Такие тяжелые, что просто так и не подвинешь без особых усилий. С резными ножками, полировкой и прочими «рюшечками». Дюжина мягких стульев им под стать, только сильно легче.

Мощный дубовый стол с огромной монолитной столешницей — плахой. Слева и справа от «посадочного гнезда» шли колонки ящичков, закрывающихся на ключ. Рабочая же поверхность, частью отполированная, была покрыта зеленым сукном изумительного качества.

На нем стояли писчие принадлежности и зеленая лампа. А ацетиленовая, с зеленым стеклянным светоотражателем. И светила она намного ярче электрической своей товарки из «30-х», которой визуально подражала.

Под потолком — люстра. Тоже ацетиленовая, с зеркальным отражателем, дающим яркий, рассеянный свет.

Вдоль стен кое-где стояли шкафы. Такие же массивные и основательные, как и все в этом помещении. Из полированного дуба. Полки закрывались дверцами с прозрачным стеклом. А внутри книги. Много разных книг в дорогих, эффектных переплетах.

Вместо одного из шкафов располагался массивный сейф. Точнее весьма вместительный железный шкаф, покрытый декоративными панелями из полированного дерева. Толстая внешняя стенка давала прочность. Внутренняя была удалена от внешней на ладонь для пожарной безопасности. И тоже не отличалась особенной «жидкостью», чтобы в случае чего иметь максимальную температурную инерцию. Шкаф этот закрывался на механический кодовый замок с дюжиной колесиков с десятью позиций у каждого.

На полу полированный паркет.

На стенах шелковые обои бардового цвета с золотым тиснением.

Деревянное окно с тройным стеклопакетом, давало много света и хорошо держало тепло. Оно было оснащено вместо ставень горизонтальными жалюзи[1] из тоненьких деревянных дощечек. А рядом располагался «грибок» центральной вентиляции с вентилем, регулирующим ток воздуха. Без которого в помещении было бы слишком душно.

Отопление осуществлялось радиатором паровой системы с ручным регулятором. А также, факультативно, за счет красивого, декоративного камина. Классический такой английский камин, который был больше нужен для эстетики, но тепло все одно давал и довольно немало, так как был построен по уму с точки зрения теплотехники[2]. Как и все в помещении его выдержали в Викторианском стиле.

Нет, конечно, никто в XV веке этого самого стиля и знать не знал, и ведать не ведал. Просто Иоанн, заказывая что-то мастерам, волей-неволей описывал именно его…

В углу, у окна, стоял глобус диаметром с добрый метр. На нем хватало «белых пятен», однако это был глобус. И многие посетители на него пялились. А нунций так и вообще — завис на полчаса, рассматривая и крутя. Молча.

Чуть в стороне размещалась сложная пространственная модель солнечной системы. Подвижная. Позволяющая перемещать планеты по их орбитам, а также спутники планет. Такая же приблизительная, как и глобус.

Рядом ютились напольные часы. Большие. Резные. Маятниковые[3] с противовесами и кукушкой. Их в единственном пока экземпляре изготовили специально для короля. Иоанн тогда рассказал свою задумку Леонардо да Винчи. Тот ее обдумал. И реализовал с помощью своих людей и мастеров. Благо, что ничего хитрого в том не было.

Намного сложнее было «калибровать время». То есть, определить протяженность суток и вычленить час, минуту и секунду.

Это сделали довольно банальным способом.

Зафиксировали объем песка, который просыпался от начала одного зимнего солнцестояния до начала следующего. Это позволило получить протяженность года в песке. А дальше просто его разделили на день, час, минуту и секунду. И создали эталонные песочные для замеров. По которым и калибровали маятниковые часы.

Погрешность же в какой-то мере компенсировалась масштабом замеров. Хуже того. При палате мер и весов сделали секцию, которая занималась только одним делом — замером времени. Им специально построили помещение, в котором имелось все необходимое и шла круглосуточная вахта. Из-за чего эта секция в любой момент могла назвать точное время. Само собой, сверяя и калибруя свои замеры с астрономическими явлениями. Ведь сбои в той, весьма несовершенной, системе замера были неизбежны. Да и точность плава…

Иоанн покачал головой, поняв, что нунций все никак не может отойти от увиденного. Он привык к богатству. Он привык к роскоши. И не раз бывал в помещениях, которые занимали самые богатые и влиятельные люди Европы. Но здесь чувствовалось что-то совсем другое. Это был именно добротный рабочий кабинет совсем из другой эпохи, что ему явно бросалось в глаза. Словно бы он столкнулся с гостем из будущего или еще каким «инопланетянином».

— Друг мой, ты зашел по делу? Или на тебя тоже давит эта погода?

— Я хотел поговорить с тобой о Крестовом походе.

— Тебя тревожат эти дурные новости, что доносит шум ветра?

— Лучше бы этого ветра и не было вовсе, — скривился Джулиано делла Ровере.

— Судя по всему начинается большая война.

— И ты приложил к этому все усилия. Не так ли?

— Я?! — наиграно удивился Иоанн. — Я разве заставлял Карла начинать эту войну?

— Ты продавал ему оружие и доспехи.

— Я их предлагал всем. Если бы Людовик не был таким жадным и недальновидным в военном деле, то Карл не решился бы на войну с ним. Да и Фридриху ничто не мешало их покупать у меня. Я предлагал. Но гордыня… чертова гордыня. Вот и вышло, что они сами творцы своих проблем.

— Ты же понимаешь, что это софистика?

— Ни в коем разе! — возмутился Иоанн. — Мне требовались деньги на перевооружение армии и подготовки ее к Крестовому походу. И откровенно идиотское поведение Людовика с Фридрихом всецело на их совести!

— Перевооружение?! — удивился Джулиано делла Ровере.

— Разумеется. Этот Крестовый поход, судя по всему, всецело ляжет на мои плечи. И я не могу более делать ставку на правило 20/80[4]. Увы.

— Что это за правило такое? — нахмурился нунций.

— Двадцать процентов усилий дают восемьдесят процентов результата, оставшиеся восемьдесят процентов усилий дают оставшиеся двадцать процентов результата.

— Никогда о нем не слышал.

— Все когда-то происходит впервые, — развел руками король. — Но суть в том, что мне требовались деньги на подготовку к походу. Например, мне нужно было обеспечить всю свою пехоту кирасами. И я искал их как мог. Например, продавая свое старое оружие с доспехами. И тот факт, что один правитель оказался прозорливым, а остальные нет — не моя вина.

— Ты мог это предвидеть!

— К чему весь этот разговор? — нахмурился Иоанн. — Я обещал, и я пойду в Крестовый поход. Даже если мне придется идти туда в одиночестве. Слово короля нерушимо.

— Но… — хотел было что-то сказать,