Миры Пола Андерсона. Том 19 - Пол Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мардикян затравленно озирался. Взгляд его упал на черновые записи Коффина, которые тот не успел уничтожить.
Тишина сгустилась.
— Ну вот, — наконец проговорил Коффин. — Теперь ты знаешь.
— Да, сэр, — послышался сдавленный шепот.
— Я собираюсь подделать радиопередачу.
— Н-н-н… Да, сэр.
Поддакивай ему! Ноздри у радиста трепетали от ужаса.
— Видишь ли, — проскрипел Коффин, — она должна быть как настоящая. Мне надо их разозлить, чтобы они сплотились вокруг проекта колонизации Рустама. А я буду сопротивляться. Заявлю, что получил приказ о возвращении и не хочу неприятностей на свою голову. В конце концов, разумеется, я дам себя уговорить, хотя и неохотно. Поэтому никто не заподозрит во мне… мошенника.
Мардикян беззвучно шевелил губами. Коффин видел, что радист близок к истерике.
— Другого выхода нет, — сказал капитан и выругал себя за суровый тон. Хотя, наверное, ни один оратор в мире не смог бы сейчас убедить перепуганного парнишку. К тому же он, Коффин, понятия не имел, как предотвратить нервный срыв, ибо сам никогда не бывал на грани истерики. — Это будет наша тайна, твоя и моя.
Нет, все без толку. Неопытному Мардикяну легче поверить в то, что капитан рехнулся, чем представить себе, как месяц за месяцем будет разъедать людские души одиночество и разочарование.
— Да, сэр, — просипел Мардикян. — Конечно, сэр.
Даже если он действительно согласен хранить тайну, подумал Коффин, он может проболтаться во сне. Правда, я тоже могу; но адмиралу единственному из всего экипажа полагается отдельная каюта.
Он аккуратно собрал инструменты и повернулся лицом к радисту. Мардикян отпрянул, выпучив глаза.
— Нет, — прошептал радист, — нет. Пожалуйста…
Он открыл рот, чтобы закричать, но не успел. Коффин дал ему по шее. Радист обмяк, и капитан, обхватив его ногами и одной рукой, другой нанес несколько быстрых ударов в солнечное сплетение.
Мардикян перекувырнулся в воздухе, словно утопленник.
Коффин торопливо потащил его по коридору в аптечный отсек. Отпер канистру со спиртом, набрал жидкость в шприц, развел водой до нужной консистенции и сделал укол. К счастью, настоящего психиатра в экспедиции не было. Если кто-то срывался с катушек, его погружали в анабиоз и не будили до самого дома, где сразу отправляли в клинику.
Коффин доволок парнишку до воздушного шлюза и крикнул. Из рулевой рубки примчался Холлмайер.
— Он взбесился и набросился на меня, — задыхаясь, вымолвил капитан. — Пришлось его вырубить.
Мардикяна привели в чувство, но, поскольку он лишь бессвязно что-то лепетал, ему вкатили успокоительное. Двое дежурных подхватили его и повели в морозильник. Коффин сказал, что пойдет посмотреть, не поломал ли радист аппаратуру, и вернулся в радиорубку.
Глава 5
Тереза Зелены встретила его и молча проводила в свою каюту.
— Вот так, значит, — выдавил он из себя. — Мы летим к Рустаму, решение принято единогласно. Вы счастливы?
— Была, — спокойно сказала она, — пока не увидала, что вы несчастны. Не верю, что вас волнует неподчинение приказу с Земли. Вы имеете право принимать самостоятельные решения, если того требует ситуация. Что же вас гложет?
Коффин смотрел мимо нее.
— Мне не следовало приходить сюда, — сказал он. — Но я должен был поговорить с кем-нибудь, кто способен меня понять. Потерпите несколько минут? Больше я вас не побеспокою.
— До самого Рустама, да? — Ее улыбка была ободряющей. — Но я рада вас видеть. — И немного погодя: — Что вы хотели мне сказать?
Он выложил все, коротко и не щадя себя.
Она слегка побледнела.
— Парнишка был мертвецки пьян, и они ничего не знали, когда готовили его к анабиозу? Это очень опасно. Он может погибнуть.
— Знаю, — сказал Коффин и прикрыл ладонью глаза.
Тереза уронила руку ему на плечо.
— По-моему, у вас не было другого выхода, — очень нежно проговорила она. — А если и был, то времени, чтобы его придумать, не оставалось.
Он выговорил через силу, отвернувшись от нее:
— Вы меня не осуждаете. Но ведь тем самым вы нарушаете свои собственные принципы: гласность, свободное обсуждение и принятие решений. Разве не так?
— Так, наверное, — вздохнула она. — Только, каждый принцип имеет свои границы. Можете ли вы позволить себе здесь, в космосе, быть полностью свободным, или добрым… или человечным?
— Мне не надо было вам говорить.
— Я рада, что вы сказали. — И живо, скороговоркой, словно пытаясь отогнать от себя тяжелые мысли: — Если, как мы оба надеемся, Мардикян выживет, то правда неминуемо всплывет по возвращении флотилии на Землю. Нужно разработать для вас систему защиты. Или вам достаточно будет сослаться на необходимость?
— Это не имеет значения. — Он поднял голову, речь его зазвучала отчетливей: — Я не собираюсь играть с ними в прятки. Пускай говорят что хотят через восемьдесят лет. Я сам вынес себе приговор.
— Что? — Она отплыла на шаг, чтобы лучше рассмотреть его лицо. — Вы же не думаете остаться на Рустаме? В этом нет никакой необходимости! Мы можем…
— Лжец… Возможно, убийца. Я недостоин командовать флотилией. — Голос у него сорвался. — Да и вообще неизвестно, будет ли Земля продолжать космические исследования.
Он рванулся в сторону и выплыл в дверь. Тереза поспешила следом, чтобы выпустить его из женского отсека. И вспомнила, что ключ остался в дверях главного люка. У нее не было повода следовать за ним.
Ты не одинок, Джошуа, хотелось ей крикнуть вдогонку. Мы все на твоей стороне. Время — это мост, постоянно горящий за нами.
И ВСЕ-ТАКИ…
Глава 1
Сама по себе авария была пустячной. Ремонт занял бы от силы неделю, и в итоге ничего не пострадало бы, кроме разве самолюбия.
Но поскольку авария случилась там, где случилась, командующий флотилией Нильс Киви с первого же взгляда на приборы понял, что дело дрянь.
— Господи Иисусе!
Дрожь от удара и толчка волнами разбегалась по металлу. Ионный выброс прекратился, и невесомость швырнула Киви, будто с обрыва. Он услышал, как со свистом устремился наружу воздух, как с грохотом закрылся автоматический люк, преграждая доступ к поврежденному отсеку. Услышал, но не обратил внимания. Всем своим существом он был прикован к стрелке счетчика радиации.
Он провисел так секунду — и пришел в себя. Схватился за опору, метнулся к пульту управления. Палец нажал на кнопку внутренней связи.
— Всем покинуть корабль!
Усилители подхватили это хриплое восклицание, превратив его в оглушительный рев.
Учебные тревоги не проводились уже давно, но тренированное тело задушило панику выбросом адреналина и принялось действовать проворно и четко. Одна рука вытащила из автопилота катушку с записью полетных данных и сунула в карман. (Он даже вспомнил, как читал в какой-то книге, что капитаны тонущих в океане кораблей — давным-давно, на Земле — всегда брали с собой судовой журнал.) Нога, с силой ударив в кресло, рикошетом послала тело к дверям рубки, с небольшим отклонением, которое Нильс скорректировал, хлопнув ладонью по стене. Очутившись в коридоре, он с такой скоростью стал хвататься за скобы, что они расплылись в глазах.
К нему присоединились другие — дюжины мужчин с каменными от страха лицами мчались вперед, оставив свои посты. Кто-то уже забрался в челночную ракету, ставшую спасательной шлюпкой. До Киви донесся рев ее набирающих силу двигателей. Он завис у стены, пропуская людской поток, льющийся через воздушные шлюзы. Последним проплыл инженер Абдул Баранг. Киви поспешил за ним, спросив на ходу:
— Вы знаете, что стряслось? Похоже, что-то вывело из строя ядерную энергоустановку.
— Какой-то тяжелый предмет. Провалился через палубу из заднего трюма в машинное отделение и прошиб боковую стенку. — Баранг свирепо нахмурился. — Незакрепленный груз, как пить дать.
— Колонист…
— Свобода? Не знаю. Мы его, что ли, ждем? Он нас всех чуть не угробил!
Киви кивнул.
— Пристегнитесь, — скомандовал он, но в командах нужды не было: люди спешно занимали места.
Баранг метнулся на корму, чтобы преградить доступ к энергоустановке тем, у кого не хватит терпения дождаться приказа капитана. Киви уселся за пульт управления, впереди пассажирского отсека. Пальцы торопливо пристегнули ремни. Каждая секунда промедления смертной дрожью отзывалась в теле.
— Рассчитайсь! — велел он и, прослушав перекличку, убедился, что команда вся в сборе.
Киви собрался с духом и нажал на кнопку воздушного шлюза. Люк ракеты начал закрываться.
Через него протиснулся человек, кричавший по-английски: