Город Богов 2 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

— Какой жадный бес, — говорю укоризненно, — Хочешь на неделю зависнуть в Котлах?

— В Котлах на тысячу долго не просидишь. Есть места и поскромнее. Ладно, пятьсот.

— Бес, даже если бы я захотел сделать тебе приятное и подкинуть пятьдесят кворков. Как ты представляешь себе платежи между мирами?

— Если ты в курсе про Котлы и зовешь Двуликого, то наверно сам знаешь, — бес оказался сообразительным, — Ладно, пятьдесят кворков. Сбегаю за Двуликим.

Я сделал перевод на полсотни через черт-кард. Права была Гекта, платежная карта адского мира полезное приобретение. Довольный бес умчался в лаз, который я сразу не заметил, а через полчаса в полость протиснулся Двуликий.

— Ну что, фраерок, выяснил цену на черную ману? — здороваться Двуликий не стал, чему я только рад. Не имею желания ответно желать демону здоровья.

— Узнал. Готов купить. Только…

— Как я передам тебе ману? — демон правильно считал мое замешательство.

— Ага.

— Вон там течет мана по стенке, — сказал демон, — А вон там под камнем испорченный артефакт. Преврати ману в отработку и плесни на плёнку.

— Я понял.

Набрал в плошку ману, подождал полминуты и выплеснул. Пока отработка стекала вниз, пленка на это время исчезла. Демон просунул в образовавшуюся дыру между мирами какую-то трубку.

— Через трубку, фраерок, я перегоню тебе черную ману… нет, сперва заплати.

Я сделал патеж на Двуликого и открыл свою пространственную тумбочку. В ней как раз свободного места на двести литров. Демон не обманул, перекачал черную ману, как и обещал.

— Еще будет? — спрашиваю Двуликого.

— Дня через три смогу набрать еще бочку, — ответил он.

— Тогда я готов купить.

— Ну вот, фраерок, другое дело, — хмыкнул Двуликий, — А то поначалу сомневался… приходи через три дня.

Двуликий скрылся, не попрощавшись. В полости снова показался бес, вернувшись на позицию связного.

— Договорились? — с надеждой в голосе поинтересовался он.

— Договорились. Через три дня получишь еще полсотни.

Бес довольно заулыбался. Видимо нечасто ему перепадает поработать связным. Ну и я доволен. Все-таки напрягает иметь дела с демоном да еще на доверии. Он запросто мог присвоить шестьсот тысяч кворков и меня кинуть. Видимо, заинтересован в постоянном покупателе черной маны.

Мы с Лулой отправились обратно и за ближайшим поворотом наткнулись на незнакомого зверобога. Руки в карманах брюк, на голове шляпа, сам он расслабленно прислонился к стене. Явно поджидал нас.

— С бесом общаетесь? — спросил он с непонятной интонацией, толи осуждающей, толи настороженной.

Лула чуть было не полезла за своим удостоверением, но я ее опередил.

— А вы из эсбэзэ? — отвечаю вопросом на вопросом, готовясь доставать рыбий скелет. Уж очень ситуация походит на очередной гоп-стоп. Доверия к демонам у меня не было и нет.

— Нет, не эсбэзэ, — с усмешкой сообщил зверобог и приподнял свою шляпу.

И тут я засомневался, что он зверобог. Вернее, понял, что он не зверобог. Потому что рога у него спиленные. А я еще ни разу не видел зверобога со спиленными рогами.

— Удивлены? — спросил НЕ-зверобог.

— Признаться, удивлен. Вы тоже сменили природу? — припоминаю слова Гекты, которая именно так описала свой переход из ада в город богов.

Мои слова почему-то странного не-зверобога обрадовали, будто он встретил единомышленника.

— Меня зовут Бруто, — представился он, — Я был не ахти каким демоном, знаете ли седьмой круг, самая низшая ступень.

— А меня Марк… Лула.

— Очень приятно, Марк и Лула. Я сразу подумал, что вы из наших, — признался Бруто, — С бесом говорили про Котлы. Имеете дела с Двуликим.

— Ну дык… приходится как-то крутиться, — выдаю самую неопределённую фразу.

— Да-да, я понимаю. Все понимаю. Может, зайдете на стаканчик сомы? — Бруто поморщился, — К сожалению кроме этой гадости больше ничего нет.

Я увидел краем глаза, что Лула уже готова потребовать объяснений или как минимум начать объясняться самой. Мне пришлось слегка сдавить ее локоть. Лула вняла и рта открывать не стала.

— С удовольствием, — отвечаю я, — В хорошей компании, можно выпить и сомы. Надеюсь, скоро смогу угостить вас черным пивом.

— Правда? — обрадовался Бруто, — Так вот что вы покупали и Двуликого.

— Только между нами, — многозначительно вздергиваю бровь, — Прикупил немножко черного…

— За это можете не переживать. Своих не сдаем, — заверил Бруто и повел нас с Лулой на правах хозяина, делая по пути приглашающие жесты.

Далеко идти не понадобилось. Бруто остановился, как мне показалось у стены тоннеля. Но это оказался вход, замаскированный заклинанием. Одним изящным движением, достойным циркового фокусника, он снял морок.

Мы зашли в пещеру, явно давно обжитую. Нам на встречу со стула поднялась девушка, черноволосая, черноглазая со смуглой кожей.

— Креосента, дитя мое, посмотри, кого я привел, — пафосно сообщил Бруто.

Однако девушка не спешит разделять радость встречи. Она смотрит на Бруто собранно, хмуро и явно ждет объяснений.

— Бруто, боюсь мы нагрянули не ко времени, — начинаю отыгрывать тактичного гостя, — Лучше вы к нам заглядывайте…

— Нет-нет, я вас не отпущу, — забеспокоился Бруто, — Креосента, перестань немедленно. Неси сому и познакомься, наконец, с гостями.

— Креосента, — холодно представилась черноглазая мулатка.

Ее холодность совершенно не вяжется с внешностью. Я всегда считал, что смуглянки южанки просто обязаны проявлять огненный темперамент. И тем не менее, Креосента и Лула противоположности. Не только внешне. Даже магические стихии у них противоположные. У Лулы магия огня. Лула всегда открыта и готова к приключениям. У Креосенты — лед. Тонкое видение определяет это однозначно.

— Марк, Лула, проходите. Не судите Крео по первому впечатлению. Сами понимаете, семь тысяч лет мы сидим в этих тоннелях, отрезанные от родного мира. Тут волей-неволей начнёшь относиться с предубеждением…

Я сделал вид, что поддался на уговоры и прошел только, чтобы не обижать хозяина. На самом деле я предельно заинтригован. Если они семь тысяч отрезаны от родного мира, то это значит только одно. Их родной мир — это ад.

Они стали жителями города богов поневоле. «Сменили гражданство» вместе с этими тоннелями, и их мнения никто не спросил. Такая вот ирония судьбы. Бедняги хотят вернуться в ад, потому что он их дом родной.

Мы с Лулой присели за столик. Креосента проявила вынужденное гостеприимство. Принесла кувшин с