Двое папочек для дочки (СИ) - Белильщикова Елена

Глава 104

В то время, возле домика в лесу…

«Ты должна почувствовать ко мне такое отвращение, чтобы тебе захотелось бежать подальше из моей проклятой жизни и больше никогда не видеть меня…»

Новая я. Озябшая, одинокая, с натянутыми до предела нервами, кричащая мысленно: «это неправильно, несправедливо, он мог хотя бы спросить, узнать правду!». Мои всхлипывания смешивались со скрипом старых деревьев на ветру, и трудно было поверить, что это звучит человеческий голос. Лекс присел рядом со мной на корточки, пытаясь вывести из этого состояния, но я словно онемела от горя.

Хуже всего было то, что я утратила самоуважение. Я позволила обвести себя вокруг пальца, как бестолкового доверчивого котенка. Я сама пришла к нему в постель и отдала свое тело и сделала своим первым мужчиной, хотя он пытался оттолкнуть меня. Я закрывала глаза на его вспышки гнева, на беспричинную агрессию все то время, пока мы встречались.

Я так умоляла его полюбить меня, что он в итоге пожалел меня. Просто пожалел… Мне стало нехорошо от одной только мысли, как низко я пала в собственных глазах. Дэм появился в моей жизни внезапно и вдруг стал ее смыслом. Моей зависимостью. Я слишком хорошо помнила, как в первый же день нашей встречи я буквально пожирала его глазами, мечтала о нем, а потом, когда он обратил на меня внимание, я позволила себе поверить, будто и он пылает ко мне таким же сильным чувством. Но Дэм действительно оказался бомбой замедленного действия. Он поклялся вечно любить меня, и отступил при первой же трудности.

— Тебе плохо, Элли? — Я вздрогнула от того, как меня назвал Лекс. Он никогда так не называл меня. Только Линой. Лекс. Если бы он не вернулся в город, то не было бы того рокового поцелуя с ним. И мы с Дэмом были бы сейчас вместе.

«А были бы?» — Резонно спросил меня внутренний голос. — «Или он принял бы сторону семьи, как и собирался? Ведь не было бы и чудесного вызволения Дэма из полиции, не было бы нападения Алекса в гараже, не было бы сказочной ночи в охотничьем домике, вашей близости, слияния душ и тел. Был ли бы Дэм с тобой без всего этого, или отмахнулся еще там, на мокрой дороге в тот вечер? Растаял бы сразу, словно картонный призрак, потеками дождя по холодной одинокой трассе… все произошло бы как в твоем кошмаре, ты знаешь это сама. Просто оправдываешь его за это…»

Пришло время взглянуть правде в глаза. Я подняла голову и потянулась к Лексу, желая, чтобы он взял меня на руки, как всегда, и унес отсюда, из этого холодного дворика, спас меня, как всегда, от боли и отчаяния. Бедный Лекс… как я могла ненавидеть его за тот поцелуй, за его неспособность скрыть чувства ко мне? Не один год он копил их внутри, и я не могла винить его за то, что он выплескивал их на меня во время каждой нашей встречи. Это скорее моя вина, что я не смогла им противиться. Как я могу злиться на Лекса, когда он единственный человек, не имеющий никакой выгоды от любви ко мне? Он заранее оказался побежденным в этой неравной игре. Ведь я всегда выбирала Дэма. И я не могла винить его за попытки завоевать мое сердце. Лекс воин, он привык сражаться. Но он смог вовремя отступиться от меня. Тогда как я не смогла, поддалась искушению, поддалась ему, и проиграли все мы — трое.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 105

Прошло двое суток с того момента как мы виделись с Дэмом в последний раз.

Я стояла у зеркала собственной ванной и критично разглядывала свое бледное лицо. Выглядела я не лучшим образом. Скулы заострились, глаза выделялись черными провалами на коже. И распухшая губа с запекшейся кровью смотрелась устрашающе. Я сделала все что могла — морщась от холодной воды, стерла запекшуюся кровь ватным диском, а потом долго замазывала синяк тональным кремом, который несмотря на свою хваленую универсальность, помогал плохо. А Лекс тем временем скучал в моей комнате. Он привез меня — мрачную и замкнувшуюся в себе, и наотрез отказался уходить. Надо признать, он вел себя безукоризненно — боялся лишний раз прикоснуться даже к плечу, а когда давал руку, выводя из машины, мне показалось, будто в его глазах я хрустальная, и достаточно одного неосторожного движения, чтобы я рассыпалась вдребезги. Я, вздохнув, отложила спонж и признала, что неравную битву с рассеченной губой я проиграла. Утром еще предстояло объяснение с родителями, которые сейчас заперлись в папином кабинете, обсуждая дела. Но об этом, я, как Скарлетт, решила подумать завтра. А пока я завернулась в теплый халат и вышла из ванной, обратно к Лексу, который от нечего делать, качался на стуле. Я вошла тихо, и, конечно, перепугала его до чертиков. Он дернулся, а стул под всей его массой подломился и рухнул. Лекс долго ругался, пытаясь выбраться из-под стола, возле которого он качался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Скажу, что это я упала! Можно утром отмазку для губы не придумывать! — Весело брякнула я. Лекс, вылезший из-под стола, наоборот, помрачнел.

— Офигеть, ты еще шутишь?

— А что мне, плакать? — Резонно заметила я, не рискнув добавить, что наплакаться я успею и потом.

— Мне уходить не хочется. — Резко сменил тему Лекс, упав всей массой на кровать. — И кушать хочется.

— У меня в заначке пачка печенья валяется. — Сообщила я, и неуверенно добавила. — Останься, а? Мне тоже так не хочется, чтобы ты уходил. — Лекс просиял, но попытался скрыть свою неуместную радость за сдвинутыми бровями. Это у него получалось плохо.

— А печенье с шоколадом?

— Ага! — Я закивала и полезла в стол. Там я обнаружила еще несколько древних ирисок «вырви зуб», которые мы разделили с Лексом.

— Иди сюда. — Лекс уже накрутил из одеял гнездо, и забрался туда. — Прям как в детстве, помнишь? Халабуда!

— Не, в детстве ты обычно разрушал такие. — Заметила я, залезая туда. И почти сразу очутилась в его теплых объятиях, дружеских, без каких-то примесей интима. Как раньше, в мои восемь лет, мы прятались вот так в одеялах и играли в прятки.

— А ты очень любила домики на деревьях, помнишь? Мой папа строил их для тебя. Я всегда побаивался высоты. А ты бесстрашно лезла на любое дерево, еще и чтоб повыше…

— А ты называл меня ангелочком… — Я зажмурилась, вспомнив Дэма. Боль накатила и ушла, почти мгновенно. Но остался страх перед тем, что следующая волна боли станет еще страшнее и заберет меня туда, к себе, в бескрайний океан страдания.

— Обними меня покрепче. — Попросила я тихонечко. И Лекс понял. Он обхватил меня и прижал так, что я ощущала биение его сердца и мерное дыхание. Рядом с ним океан не посмеет подступить…

— Расскажи мне что нибудь?

— А что ты хочешь услышать? — Тоже шепотом ответил Лекс. Я пожала плечами, прямо там, в душном плене одеял.

— Расскажи сказку. Про то, куда ты ездил эти годы. Что нибудь не секретное. И не страшное. А красивое. Расскажи, какая там весна? Какие цветы расцветают первыми? — Даже в темноте я почувствовала, как Лекс улыбается. И собирается с мыслями, вспоминая…

Глава 106

— … в китайской провинции Шан дунь наступила весна. Знаешь, обычно во всем мире знаменита японская сакура. Ее фотографируют, ею хвастаются, ею пестрит интернет. Японскую сакуру перехвалили так же, как лавандовые поля в Провансе. А вот в Китае растет уникальный цветок — таких деревьев всего два вида во всем мире. Обычная сакура бывает розовая, белая, красная. Иногда встречаются малиновые, сиреневые, желтые цветы сакуры. Вообще известно около трехсот видов сакуры, цветущей на планете. Но та, которую я увидел, зеленая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Каждую весну там цветет зелёная сакура? — Мои глаза широко раскрылись от удивления. Лекс тихонько засмеялся.

— Да. Зеленую сакуру я видел один единственный раз в жизни. — Лекс хотел еще что — то добавить, как тренькнул мой мобильный. Не звонок, пришло сообщение.