Карнавал (сборник) - Сергей Трусов

— Как так нет?

— А вот так. Между нами шагов десять было. Ни дерева, ни куста поляна.

— Хм… Может, спрятался?

Лесник покачал головой.

— Я искал. Несколько раз окликнул. Потом ушел.

Мы замолчали. Здравомыслящие люди убеждены, будто чудес не бывает. Это их дело. Я никогда не был здравомыслящим и потому поверил. Так интереснее жить, хотя и чаще попадаешь впросак.

Было очень здорово сидеть вот так у костра и сознавать, что вокруг происходят странные вещи. Я боялся, что лесник, продолжив рассказ, сведет его к тривиальной разгадке и все испортит. Однако любопытство оказалось сильнее, и я спросил:

— А как он выглядел, этот человек?

— Старичок, — коротко ответил Федор Николаевич. — Маленький сухонький старичок.

— Ну хорошо, а о чем вы говорили?

Федор Николаевич усмехнулся.

— Он представился лесником и спросил, что я здесь делаю.

— Интересно. Но ведь лесник-то вы?

— Я.

— Это был ваш коллега?

— Всех своих коллег в округе я знаю в лицо.

— Ну тогда просто сумасшедший. Или шутник. Он увидел вашу фуражку, китель. И решил подурачиться.

— В тот день я был без формы, — задумчиво произнес Федор Николаевич. А вот на нем форма была.

— Какая?

— Наша.

Я почувствовал, что начинаю путаться. Был один лесник, стало два. Кто настоящий? Прикинул так и этак и решил, что Федор Николаевич меня разыгрывает. Наверное, среди лесников ходит такая известная шутка, и они не упускают случая подкузьмить дилетанта. В данном случае — меня… Стало неинтересно. Я ожидал истории из жизни лесных привидений, а тут какие-то лесники. Чтобы не огорчать собеседника, я промолчал.

— Я сразу заподозрил неладное, — продолжал Федор Николаевич. — Но виду не подал. Сказал, что собираю ягоды, и, как бы ненароком, задал пару вопросов, на которые смог бы ответить только настоящий лесник.

— Ну и?

— Он ответил.

— А потом?

— Потом спрашивать начал он. Очень странные были вопросы.

— Например?

— Он спросил, нравится ли мне болото. — Федор Николаевич как-то напряженно хмыкнул и стрельнул в меня глазами. — Ничего вопросик, а? Вот вам — нравится?

Я подумал и пожал плечами.

— Вообще-то да. Есть в нем что-то… сильное, зловещее, необузданное. Но пока спящее.

— Вот-вот! — обрадовался мой лесник. — И у меня такое же чувство. А старичок так и сказал, я, говорит, наблюдал за вами, когда вы болото разглядывали, поэтому и спрашиваю. Вижу, говорит, что оно произвело на вас впечатление.

Я зачем-то кивнул головой. Какая-то мысль настойчиво свербила мозг, но Федор Николаевич не дал сосредоточиться.

— Потом он сказал, что болото это непростое. Будто и не болото вовсе, а му… му… — Лесник смущенно крякнул, достал из кармана клочок бумаги, развернул и по слогам прочитал: — Му-та-ци-онная зона. — И добавил: — Я записал, чтобы не забыть. Мудреные слова, непонятные.

На традиционные шутки это не походило, и мне стало не по себе. Ночь, дремучий лес, ненормальный лесник — сочетание малоприятное. Теперь мне хотелось, чтобы финал наступил поскорее, оказавшись смешным и незатейливым.

Но Федор Николаевич гнул свое, пугая серьезным лицом.

— Старичок сказал, что раньше оно было чем-то иным, а потом стало болотом… Или болото стало им. В общем, не разберешь. Мы люди темные, нам не понять.

— Когда это раньше? — недовольно буркнул я.

— Давным-давно. Нас тогда еще не было. И леса тоже не было.

— А что было?

— Может, вообще ничего. А может, что-то и было. Не знаю.

Воцарилось молчание. Я внимательно разглядывал лесника. Кажется, он почувствовал себя неуютно. Засопел, завозился, устраиваясь поудобнее, но мне показалось, что он хитрит. Пытается скрыть беспокойство.

Я хмуро потребовал:

— Дальше.

Федор Николаевич оживился.

— Вот и я сказал, дальше, мол. А он говорит, что болото в чем-то там опоздало, не воспользовалось моментом, не успело. Теперь, значит, поздно, а когда следующий случай представится — неизвестно.

Он осторожно глянул на меня и, воодушевившись моим терпением, затараторил быстро и сбивчиво:

— Оно… болото то есть, может и само кое-чего достичь и, надо сказать, достигло, но мало. Оно не знает как и поэтому хочет чужими успехами попользоваться. Временно, конечно. Потом все вернет, как и было. Даже своим поделится, это уж обязательно. Мол, в обиде не останетесь…

— А зачем?

— Что… зачем? — прошептал лесник.

Кажется, он испугался. Не веря в успех, он страстно желал убедить меня в своей правдивости, а теперь оторопел оттого, что я принял все доводы и заговорил на его языке. На самом же деле я задал первый попавший вопрос.

— Зачем, э-э… пользоваться чужими успехами?

— А оно… — Лесник сглотнул. — Оно могло бы добиться большего, но у него нет опыта.

— Какого опыта?

Он напрягся, губы у него дрогнули, а глаза посмотрели с мольбой и как-то по-собачьи. Мол, догадайся сам, ты ведь умный, а я говорить не умею.

Но все же сказал. Выдохнул:

— Человеческого… опыта.

Я не знал, что еще спросить. Пытаясь разобраться с болотом, увяз по уши. Перед глазами стоял неприятный старик и шепелявил беззубым ртом, неся околесицу. Бред оказался заразительным. Чтобы избавиться от навязчивой картины, я лег на спину и стал считать звезды.

В небе чиркнул метеорит, и его фосфорный след поставил меня перед выбором. Обе альтернативы — встреча с Неведомым или встреча с сумасшедшим одинаково маловероятны. Правда, для идиота Федор Николаевич рассуждал чересчур последовательно. Странный все-таки лесник. Нетипичный.

Федор Николаевич понуро смотрел в потухший костер.

— Вот и вы не поверили, — с грустью заметил он. — И никто не верит.

— Да ну, что вы!

Мне стало совестно. Никаких альтернатив! В природе до сих пор встречаются тайны, и это прекрасно. Человечек? Ну и пусть! Исчез? И на здоровье! Когда-нибудь наука и этому найдет объяснение. Будем продолжать диалог.

— А откуда он взял все это?

Федор Николаевич вздохнул, секунду помедлил и сказал:

— А он сам… оттуда.

Я не понял, и лесник пояснил:

— Из болота он.

— У него там свой дом, что ли? — спросил я и сжал губы, которые упрямо растягивались в улыбке.

— Нет. Дом ему не нужен. Когда он там, он не человек, а когда выходит, становится человеком. Вернее, только похожим, а на самом деле тоже не человек. Я, наверное, непонятно объясняю?

— Ну почему же, в принципе ясно… Вообще-то нет, ничего неясно. Вы ему сказали, что вы лесник?

— Сказал. И даже удостоверение предъявил.