Опричники - Ал Коруд

Видимо, здесь вода размыла старые вулканические трубки, по которым некогда шла лава. Над источниками была установлена деревянная Надкладезная Часовня, рядом обустроена купальня. Вряд ли после одного окунания можно было привести здоровье в порядок. Скорее, эффект плацебо сказывался.

— Вонючую воду не пей, потом с толчка не слезешь.

Это Илья осознал и сам. По желобам и просто по земле текла совсем разная минералка. Это же сколько сюда ключей выходит? Он насчитал штук девять по запаху, попробовав некоторые. Вкус совсем не тот, что продают по известной маркой в бутылках.

— Сказывают, что здесь перемешалась живая и мертвая вода. Последняя течет ниже по склону и самая соленая. По народным поверьям заболевший человек пьет мертвую воду, которая его «убивает», потом пьет живую и выздоравливает. А вот если человек хочет сознательно уйти из этого мира, то пьет мертвую воду после живой и умирает.

— Да? — Илья совсем с другим чувством всматривался в текущие ручейки.

Борман продолжил:

— Вельский район. Село Георгиевское. Там также есть минеральный источник. Пожилые люди, оставшиеся одни или уставшие от жизни, приглашают местных ведуний, которые идут к этому ключу в полночь, проходят с молитвой три раза против часовой стрелки, набирают воду, потом три раза по часовой стрелке, снова набирают воду. И вот разница хождения с молитвой против и по часовой стрелке дает из источника, соответственно, и мертвую, и живую воду. Вечером ведунья дает эту воду тем, кто ее просил, и человек к утру умирает.

— Хм, не потому ли церковь на всех таких источниках ставит Обетные кресты или часовни?

Они присели на лавочки, достав термос с кофе и пирожки, что накануне напекла Людмила. Девушка она была на редкость хозяйственная, вся в маму. Временами это сильно напрягало Илью. В его привычный порядок вмешивалась чужая воля.

«Воля!»

— Ты чего подскочил? — с подозрением спросил Борман, но продолжил жевать пирог.

— Есть седьмая точка. Но она под землей! Биолокацией её не найти, слишком глубоко сидит. Это её волю исполняют остальные.

Старший научный сотрудник задумался, не забывая о пирожках. Любил Петр Иванович покушать.

— Правильно говоришь, здесь иные методы поиска нужны. Только вот нет у нас спецов по рудным делам.

Старинный термин показался Илье интересным. Он тут же вспомнил, что в старину слово «руда» обозначала и кровь. Все предки называли ёмко и правильно. Кровь земных пластов, которые имеют собственную жизнь.

— Сюда приедут столичные?

— Да нет. Ребят с Кольского пригласим. Это по их части. То-то удивятся! Это у них там камни и скалы. Одних сейдов сотни, каждый год заманаешься священные камни проверять.

— Насколько они убежали?

— Соображаешь. Да и тебе будет любопытно с ними пообщаться. Сегодня с ними и свяжусь.

— А тут что? — Семенов кивнул в сторону мостков.

— Дадим знать, чтобы не шалили. Набирай себе волшебной водички и пошли.

Только сейчас Илья понял, что таскал в чехле Борман. Ручной садовый бур. И в самом деле, штука компактная и удобная. Разве что они оба упыхтели крутить её в насыщенной каменюками почве. Затем Борман достал деревянный жезл с набалдашником. Семенов успел разглядеть ряды рун, среди которых заметил и скандинавские. Но в этом не было ничего удивительно. Северные народы издревле жили рядом, в схожих природных условиях. Поэтому и общение с неведомым происходило похожим образом. Да и люди «ведущие» имели одинаковые корни, идущие с таких незапамятных времен, что от тех даже сказок не осталось.

— Прикапывай. Это наше послание им. Пусть утихомирятся.

Илья пожал плечами и заработал складной саперной лопаткой. Впереди показались первые посетители. Даже мокрая земля и полчища комаров не пугали людей. Они же северяне, наследники поморов!

Глава 21

Приключения Бабки Ежки

Семенов был непривычно застенчив, когда постучался в дверь кабинета Басова. Тот тут же отозвался:

— Заходи, Илья. А то думаю, ты не ты. Чего со стуком и мнёшься?

— Христофор Бонифачьевич, тут такое дело…

Начальник Отдела ЧС взглянул на своего молодого сотрудника, вздохнул и поманил за собой.

— Пошли к Марфе чай пить. Пироги у нее сейчас с визигой.

Как ни был скован Семенов, но незнакомое слово его заинтересовало. И вскоре опричник с жадностью поедал пирожки с начинкой из хорды рыб породы осетровых. Вкус довольно необычный, как и консистенция.

Марфа Васильевна, закручинившись, вещала:

— Умирает русская кухня. Кругом одно басурманство: шашлык, плов и суши. Куда мы катимся, Христофор?

— Ну ты уже так не хорони нас. Да и в старопрежние времена ведь белый хлебушек не все могли себе позволить. Давно ли мы с тобой в экспедицию в Каргополь и Вологодчину ездили? Что кушал русский крестьянин?

— Что-то? Щи! По сезону. Щи зеленые, или из лебеды, что первой растет, или серые из шаницы. Зимой на кислой капусте, да все в основном пустые.

— И кашу с киселем. Овсяным или гороховым.

— Это как это? — Илья привык к тому, что в его представлении кисель всегда сладкий и на ягодах.

— Готовили его из овса путем сквашивания, отсюда и название кисель, то есть кислы. В городах тот же гороховый кисель был очень популярен, — Марфа достала какую-то книгу и ткнула в нужную страницу:

"Разнощики киселя ходят с лотком на голове по улицам, а когда стоят на рынке, то поставляют лоток свой на козелках. Кисель кладется на доску, накрывается белою ветошкою, на другом конце лотка находится довольное число деревянных тарелок, и таких же вилок или спичек; требующему киселя, отрезывает разнощик штуку, и изрезывает оную на тарелке в мелкие куски, и поливает из находящейся у него фляги для лучшаго смаку конопляным маслом; тогда гость посредством за остренной деревянной спички наподобие вилок, кушает с аппетитом. Кисельник с подвижным своим столом переходит несколько раз в день с места на место, и останавливается больше там, где довольно видит рабочих людей и матросов.

— И в голодные годы хлебушек «деревянный».

Заметив недоумение на лице молодого опричника, Басов пояснил

— Из сосновой коры многие народы Скандинавии, а у нас в Карелии делали муку и добавляли в тесто.

Марфа Васильевна недовольно фыркнула:

— Да не голодали в Поморье никогда. Не было зерна, хлеб из моха пекли. Еще растет у нас на болотах вехка или белокрыльник болотный, в просторечье — «житница», «хлебник», «хлебница». Высушенное и вымоченное в воде корневище