Щит побережья. Книга 2: Блуждающий огонь - Елизавета Дворецкая

– Твою застежку Трюмпа украла ради Даллы, – сразу сказал он. – Но ворованное плохо приживается. Мне принесла ее сестра Даллы, та, что хочет сама выйти за Брендольва и ни в коем случае не уступить его тебе. Мудрая девушка, правда?

Хеймир улыбнулся, обнял Хельгу за плечи, стараясь ее расшевелить. Он всей душой стремился убедить ее, что она не ошиблась в выборе, вот только не очень твердо знал, как это сделать.

– Так застежка была в Лаберге? – произнесла Хельга. – У Даллы?

– Выходит, что да. Та девушка принесла мне ее только что. Наверное, сама Далла и прислала сюда Брендольва, чтобы получить вторую.

– Но он не знал… – неопределенно начала Хельга.

– Уж я не знаю, что он знал. – Хеймир пожал плечами. – Но едва ли Далла смогла распоряжаться им как рабом, ни во что не посвящая. Он, знаешь ли, показался мне упрямым человеком.

Брови Хеймира дрогнули: он хорошо помнил, как из-за упрямства Брендольва Хельга чуть не попала в сети Ран. И он не собирался прощать это бывшему сопернику, несмотря на внешнее примирение.

– Но если он это знал, то как же не догадался? – недоумевала Хельга. – Он же видел, что они разные! Что ты предлагаешь ему ту самую, которая и так должна быть у них! Не мог же он быть в сговоре еще и с Мальфрид!

– Нет! – Хеймир тихо, с удовольствием засмеялся. Все сложилось так хорошо, что даже Отец Богов наверняка позабавился на досуге. – В сговоре еще и с Мальфрид он быть не мог, потому что Мальфрид и Далла хотят совсем разных вещей. У него, я заметил, очень пылкая душа, но даже самая бурная река не может течь сразу в две стороны.

– Но как он не догадался? Застежки же разные! Им нужна была вторая, с красным камнем, а ты ему дал зеленую! Ту же самую, что у них!

– Ты знаешь его с детства! – Хеймир снова усмехнулся, намекая на какое-то известное обстоятельство. – Ты же знаешь, что… что он не различает красное и зеленое! Для него эти застежки совершенно одинаковые! Ты об этом и сама знала!

Как все просто! В самом деле, она же знает, что Брендольв не различает красный и зеленый! Сколько раз она смеялась над этим, дразнила его! А «Логвальд Неукротимый», в котором она узнала Брендольва именно по разноцветным ремешкам! Как все просто!

Хельга фыркнула, и Хеймир рассмеялся, довольный, что это дело порадовало его невесту.

– Это ты придумал! – Хельга была восхищена его хитроумием, которое казалось ей достойным самого Одина. – Какой ты умный!

Хеймир усмехнулся и отвел глаза: почему-то эта похвала его смутила. Ведь Хельга, не в пример иным гостям на эльвенэсских пирах, говорила то, что действительно думала! И как хорошо, если она и правда так думает!

Хельга видела, что ему приятны ее слова, и обрадовалась, но вдруг вспомнила ссору перед отъездом Брендольва, когда она назвала Хеймира бесчувственным. Нет, она была неправа. Хельга уже открыла рот, чтобы признать это, но не посмела. Лучше об этом не вспоминать. Как серый туман мира Хель, образ Хеймира колебался в ее глазах: он казался то близким и понятным, то далеким и чужим. Но несомненно, что его ум, проницательность, сообразительность, умение владеть собой заслуживают восхищения! И он такой красивый…

Вдруг испугавшись, что он поймет эту последнюю мысль, Хельга отвела глаза и пошла прочь. Хеймир смотрел ей вслед, не зная, рада она его победе над Брендольвом или нет. Все же жаль, что тот не утонул вместе со своей злосчастной «Лисицей»!

Глава 9

Уже на другой день после отъезда из Тингваля дружине Дага встретился гонец, который мог рассказать о произошедшем лучше, чем пара дымовых столбов. Оказалось, что морской дозор южного рубежа – Сиград хёльд и Кетиль Толстяк на своих кораблях – заметили в море корабль фьяллей, который узнали по драконьей голове на переднем штевне. Надо отдать им должное: прежде чем принимать неравный бой и добывать вечную славу, они послали человека на берег. Немедленно был отправлен гонец к хёвдингу, ближайшей округе дали знать дымом, и на берег сбежалось целое войско из окрестных бондов и рыбаков. В нем не насчитывалось и полусотни человек, но подкрепление дружинам двух кораблей получилось изрядным. Фьялли, разглядев все это, развернулись и ушли на юг, не вступая в сражение.

Через два дня они вернулись уже на трех кораблях. Сиград и Кетиль, ждавшие врага за мысом Ягнячьего ручья, вступили в бой, в котором корабль Кетиля был потерян, а Сиграду пришлось уйти. Зато ночью они во главе местного войска напали на стоянку уставших фьяллей и перебили почти всех, получив десяток пленных и три неплохих корабля в придачу к Кетилеву «Толстому Волку».

Так что дела шли бы не так уж плохо, если бы возле усадьбы Ягнячий Ручей квиттов не поджидали уже пять кораблей.

– Они подходят постепенно, – разъяснял Дагу Сиград хёльд, который теперь имел вид отважный и хмурый одновременно. Одержанные победы наполняли его гордостью, но мало кто радуется, имея пять вражеских кораблей почти у ворот своего дома. – Мы видели у Пастбищного острова пять «Драконов», целое стадо. Самый большой скамей на двадцать шесть, цветной парус, и на мачте бронзовый флюгер. Похоже на знатного ярла. Видно, они не ждут, что кто-то на Квиттинге еще может драться, и не собирают силы в кулак. Думают, что те три первых корабля слишком увлеклись добычей и потому не вернулись.

– Может быть! – заметил Ингъяльд. – Может быть, фьялли и возгордились своими победами. Но может быть и так, что год войны научил их осторожности.

Год войны! Год с начала войны еще не исполнился, да и не такой уж это большой срок, но Даг вдруг осознал, что вот уже год Квиттинг ничего не может поделать со своей злой судьбой. И за это время три его четверти оказались в руках врагов. Напрасны все жертвы, призывы, порывы. Судьба делает свое дело и не смотрит под ноги. «Старик идет!» – бормотала когда-то Атла. Старик прошел уже три четверти полуострова. Сумеет ли какая-то сила его остановить? Даг оглядывал низковатую и тесную гридницу усадьбы Ягнячий Ручей, забитую лежащими и сидящими мужчинами, многие из которых еще вчера пасли скот и ловили рыбу, и холод пробирал от мысли, что уже завтра многих из них может не оказаться в живых. Кого-то – наверняка.

Но сомнения Дага не означали, что он трусит, потому что не вызывали желания повернуть назад, отступить. Он точно знал, куда должен идти и что делать. Его окружали знакомые лица, и оттого казалось, что он никуда не ушел из Тингваля, что весь Тингваль, весь Хравнефьорд пришел с ним сюда. Даг не очень хорошо знал жителей Ламбибекка, многие лица видел в первый раз, но они тоже были – Тингваль, потому что у них с Тингвалем была общая цель и общая решимость ее добиться. И даже если бы сейчас явилась вещая норна и предрекла смерть в завтрашнем бою, Даг не дрогнул бы. Он сделает то, что должен сделать. Люди это запомнят. А иначе собственная жизнь станет ему не нужна, потому что нельзя жить, не уважая себя.

В гриднице сидели недолго: решено было завтра продвигаться дальше на юг. За ручьем область восточного побережья кончалась, но все сходились на том, что лучше вообще не допускать фьяллей на свою землю. Сиград хёльд особенно ратовал за это – ведь его дом стоял первым на пути врагов. Если фьялли уже близко, то лучше опередить их и напасть на них раньше, чем они нападут сами. По пути от Тингваля к Дагу присоединились несколько хёльдов с дружинами; теперь с ним было почти две сотни хорошо вооруженных воинов, а с такой силой можно не ждать, что подскажут сны.

Найдя себе местечко на полу возле стены, Даг сворачивал накидку, устраиваясь, когда в гридницу вошли несколько человек вместе с самим хозяином.

– Эй! – позвал Сиград хёльд и обвел гридницу поднятым факелом. – Ингъяльд! Даг! Эйвинд! Проснитесь кто-нибудь. А лучше все. Посоветуемся.

Мужчины зашевелились. Даг встал, шагнул к хозяину, быстро спросил:

– Что-то случилось?

– Прибежал мальчишка! – Сиград подтолкнул к нему кого-то маленького, и Даг увидел востроносого, пронырливого на вид подростка лет тринадцати-четырнадцати с оттопыренными ушами. – Это сын Брима Зеваки из-за ручья. Говорит, фьялли у них в усадьбе.

– Точно, точно, говорю, да они и правда у нас есть, точно-точно! – затараторил мальчишка, будто горох из мешка посыпал. – Пять кораблей, вот столько! – Он показал ладонь с широко растопыренными пальцами. – Стоят у нас в усадьбе, то есть корабли на берегу, а люди в усадьбе.

– Сколько? – сразу спросили несколько голосов. При слове «фьялли» все сразу стряхнули сон и поднялись.

– Много! – Мальчишка замахал обеими руками. – Разве сосчитаешь! Весь дом забит, и все сараи, и конюшни, и еще на берегу возле кораблей осталось много. Завтра они пойдут к вам сюда.

– Очень надо! – негостеприимно ответил Сиград хёльд. – Я вот что подумал, – он обвел глазами лица Дага, Ингъяльда, Кетиля, Эйвинда хёльда, – зачем нам дожидаться? Пойдем прямо сейчас. Мы меньше них устали. Тут идти до Поросячьей Радости всего ничего…