Замечательный сосед (СИ) - Десса Дарья

– Можно про зарплату узнать? – задает вопрос Катя.

– Вот приходи завтра, и я всё тебе расскажу. Вернее – наша начальник отдела кадров. Мировая женщина! Ну что, выпьем за это?

Глеб наполняет бокалы, мы снова пьем вино, а Катя – кофе с молоком.

– Может, у тебя и для меня работёнка найдется? – спрашиваю я. – Есть большой опыт работы с автомашинами. Начинал простым ремонтником, дорос до хозяина автомастерской, ну а теперь… Сам знаешь.

– Что ж, вполне возможно, что и для тебя место найдется. Правда, не в министерстве. Но я поищу. Кажется, в «ОблАвтоДоре» вакансия была.

– Спасибо, – говорю ему искренне.

Дальше мы пьем вино, потом переходим на кофе и все вместе поглощаем вкуснейший тортик. Прощаемся, благодарим Глеба за теплый прием и поданную нам обоим руку помощи, возвращаемся домой.

– Ты знаешь, почему я вино не пила? – спрашивает Катя, когда мы лежим в постели, довольные и снова начавшие ощущать вкус к жизни. А то события последних недель нас порядком вымотали. Да что порядком! До предела!

– Потому что не любишь белое, я знаю, – отвечаю ей.

– Другая причина.

– Не любишь тот сорт вина.

– Ещё попытка.

– У тебя от него изжога. Ну, или понос.

– Дурачок, – смеется Катюша. – Ещё подумай!

– Блин, Воробышек, ну откуда я знаю! Не хотела просто!

– Ещё как хотела! Но нельзя мне, понимаешь?!

– С какого это перепуга? У тебя что, гастрит?

– Сам ты гастрит, Ёжик! Вот когда замуж за тебя выходила, думала, ты умнее!

– Ну спасибо за добром слове.

– Всегда не за что. Так ещё попытки будут?

– Ну ты… Ладно. Ты решила завязать с алкоголем.

– Да, а почему?

– Кать! Ну откуда я знаю! Может, тебе вкус алкоголя перестал нравиться!

– Ох, и балбес ты у меня, Ёжик, – говорит Катюша ласково. Приближается ко мне и шепчет прямо в ухо:

– Я БЕРЕМЕННА!

Я счастлив. Разве может любящий мужчина думать иначе? Даже представить себе не могу. И не хочу. Когда женщина твоей мечты сообщает о беременности, весь мир приобретает миллион новых оттенков, и все как один – красивые. Даже наши беды отошли на задний план, хотя и не перестали существовать. Но как-то после этого дня жизнь стала понемногу налаживаться.

Мы продали автомастерскую. Глеб помог устроить Катю в министерство, и теперь моя благоверная стала государственным служащим какого-то там маленького класса. Оказывается, у них до сих пор действует «Табель о рангах», заведенный ещё при Петре Первом. Что ни говори, но бюрократия за триста лет не изменилась. Надеюсь, что на моего Воробышка это никак не повлияет, и она не превратится в бездушный «винтик» государственной машины.

Со мной тоже произошла приятная метаморфоза. Всё тот же сосед с 20 этажа постарался. Устроил меня в «ОблАвтоДор», где я стал заведовать автомастерской. Да, вот так получилось: тамошний руководитель уходил на пенсию, а тут как раз моя кандидатура подвернулась. Так что понемногу наше финансовое положение стало исправляться. Мы даже начали делать детскую, до которой прежде всё руки не доходили. Своими руками, по вечерам, поскольку нанимать рабочих не было пока возможности.

Я каждый вечер стал слушать Катюшин животик. Знаю, конечно, что там пока ещё все слишком крошечное, и я ничего не услышу. Но мечтаю о том, что когда-нибудь приложу ухо, а внутри шевельнется плод нашей любви. Мне казалось, теперь так будет всегда. Жизнь вошла в прежнее русло, и ничего больше не сможет нас потревожить. Но однажды ко мне на работу пришла симпатичная женщина около пятидесяти лет.

Мне почему-то сразу подумалось: она – иностранка. Манера поведения у неё была какая-то… осторожная, что ли. Так ведет себя человек, попавший в незнакомую местность и не знающий ни местных обычаев, ни языка. Но когда обратилась ко мне, говорила без акцента, и я решил, что ошибся. Подумаешь, выглядит дама очень ухоженной, стильной, в дорогой одежде и смартфоном последней модели, который стоит за сто тысяч. Мало ли таких нынче в России?

Но когда женщина заговорила со мной, оказалось – предположение было справедливым. Она – иностранка. Это меня удивило ещё больше. Что такой изысканной леди делать здесь, в нашем захолустье? Да тем более пришла она прямо в мою автомастерскую, где смотрелась очень контрастно, словно попавшая в грязный сарай красивая птица. А уж хозяйство, которым меня наняли заведовать, в самом деле было далеко не лучшего вида: построенное в середине 1960-х годов, здание с тех пор латали, но толком не ремонтировали. Впрочем, и техника здесь была – сплошные развалины, собранные из дерьма и палок, то есть старых деталей отслуживших своё агрегатов.

– Здравствуйте, – сказала дама, подойдя ко мне. Встреча чёрта и ангела. Она – в бежевом костюме, с такого же цвета сумочкой и туфлях, а я – в рабочем комбинезоне, перепачканном маслом и грязью. Тут нехватка мастеров, так что приходится, забыв про свой начальственный статус, и самому лазить в механические глубины.

– Добрый день, – ответил я. – Вы кого-то ищете?

– Простите, вас зовут Сергей Морозов?

– Да, он самый.

– Тогда уже нашла, – ответила дама и улыбнулась. Зубы у неё были очень ровные, белые, и насколько я смог догадаться, – металлокерамические, я людей с родными такими не встречал. А это значит, у моей собеседницы во рту – целое состояние. Я как-то один зубик себе сделал за 25 тысяч, и мне хватило, чтобы больше о такой роскоши не мечтать.

– Мы могли бы с вами где-нибудь поговорить?

– Если недолго, у меня рабочий день в разгаре, – ответил я.

– Да-да, конечно.

Я провел даму в сторонку, в местечко, которое мы назвали «Остров сокровищ». Тут была беседка, в середину которой вбили трубу, а к ней приварили штампованный диск от легковушки. Отверстия закрыли, насыпали внутрь песка и получилась чаша на подставке, служащая пепельницей. Достав сигареты, я закурил, дама ко мне присоединилась. Только у неё оказался маленький приборчик, в который она вставляла по половинке сигареты.

– Это «айкос», – сказала она. – Система нагревания табака. Очень модно нынче в Европе.

– Забавная штучка, – ответил я. – Так, простите, с кем имею честь?

– Ах, та, совсем забыла представиться. Меня зовут Вера, Вера Харкет-Эйденбаум.

– Знакомая фамилия, – заметил я.

– Да, конечно. Я – мама Глеба.

– Надо же, – удивляюсь. – Та самая мама, которая бросила его, когда он был ребёнком? – спрашиваю довольно бесцеремонно, поскольку сам скоро стану отцом, и подобные вещи не принимаю.

– Это вам Глеб рассказал?

– Да.

– Ах, ну конечно. Он ведь очень зол на меня, – сказала грустно женщина.

– Злость – это не то чувство, которое он к вам испытывает, – говорю ей. – Ненависть – вот гораздо точнее. Так что вам от меня нужно?

– Я знаю, что вы с Глебом дружите…

– О, это громко сказано. Приятельствуем – это да. Мы соседи по подъезду. Только он на 20 этаже, а я пониже буду. Всё как в жизни – он замминистра, ну а я, – кивнул на свою промасленную робу.

– Вижу, – слабо улыбнулась Вера. – Я недавно вернулась в Россию. Мне кажется, что насовсем. Мой муж, Дэвид Эйденбаум, недавно умер, и я получила большое состояние. Но одной мне с ним делать нечего, потому решила, что вдруг у меня теперь появится возможность… как-то наладить с Глебом контакт. И вы мне, если не будете против, то поможете в этом.

– Я? Почему я?

– Я навела справки, вы уж простите. Выяснила, что вы с супругой – единственные люди, с которыми Глеб тесно общается. Других друзей… простите, близких знакомых у него нет.

– Так вы пошли бы к нему, поговорили.

– О, конечно, – горько усмехнулась Вера. – Вы же сами сказали, что он меня ненавидит. Конечно, с кулаками не набросится на родную мать, но всё же…

– Скажите, а что значит «справки навела»?

– Только не обижайтесь, ладно?

– Постараюсь.

– Я наняла частного детектива. Он мне и помог собрать информацию.

– Не знал, что в России сыщики водятся.

– Он русский, но работает в Европе. Там у него своё детективное агентство, – сообщила Вера.