Кочегарка - Бентли Литтл

У дыма был противный запах. «Сера, – подумала Анджела. – Прямо из преисподней».

– Мне кажется, что он повернул в сторону Пэйджа! – крикнул кто-то в ответ.

– Двигайтесь за дымом, – предложил другой.

«Хорошая мысль», – подумала Анджела. Дереку, по-видимому, она тоже понравилась, потому что через мгновение он уже был в машине и мчался в сторону торгового центра.

– Что происходит? – продолжала настаивать мать Дерека. – Куда ты нас везешь?

– На север, – ответил он.

Глава 25

Вашингтон, округ Колумбия

Росситер рассматривал рабочие места младших агентов, стараясь переварить то, что успел узнать.

На столе перед ним лежали полные и не подвергавшиеся цензуре воспоминания Улисса С. Гранта. Росситер знал, что мемуары президентов подвергаются тщательной обработке, когда каждое слово анализируется и все нежелательные материалы изымаются под предлогом «требований национальной безопасности». Но вот то, что ему понадобился высший допуск для того, чтобы прочитать такое старье в неотцензурированном виде, удивило его не на шутку. Что такого, ради всего святого, подумал он, может там быть?

Это Росситер выяснил довольно быстро. Старый алкоголик записывал гораздо больше, чем это было надо, и упомянул о жестокой резне на территории нынешнего штата Юта, в которой погибли сотни ни в чем не повинных гражданских лиц, убитых регулярными войсками без видимых на то причин. Президент же впутался в эту ситуацию, когда отдал приказ на сокрытие данного факта, что было сделано на манер хорошо подготовленной военной операции. Она прошла настолько успешно, что о бойне никогда и нигде больше не упоминалось, кроме как в оригинале президентских мемуаров. Хотя и здесь Грант навел тень на плетень относительно места резни и причины, по которой она произошла.

Обычно все операции прикрытия значительно уступают по своей организации самим преступлениям, но только не в этом случае.

«Я всегда сожалею о происшествиях, которые являются результатом соперничества, – писал Грант. – У меня нет никаких возможностей выяснить, каким образом информация о бойне могла дойти до ушей непосвященных, но ясно понимаю, что именно это и произошло. Мои эмиссары докладывают, что количество погибших определить просто невозможно и, хотя все погибшие были неверными язычниками, убийство никогда не было способом решения проблемы».

Неверные язычники.

Это был единственный ключ в распоряжении Росситера, который мог помочь ему определить, кто были жертвы преступления. То, что в те времена колоссальные территории страны, особенно на западе, не были заселены христианами или европейцами, не сильно сужало круг его поисков.

Сам Росситер никогда не издевался над проклятиями мертвецов и призраками, встающими из могил, особенно после того, что увидел в Волчьем Каньоне. Поэтому он понимал, почему Грант мог оказаться целью нападения, почему его гробница могла быть осквернена, а тело расчленено. Кроме этого, это хорошо соотносилось с осквернением могил героев Гражданской войны, которое произошло на Арлингтонском национальном кладбище. Даже Белый дом казался достойной целью для яростных духов, решивших отомстить за бойню.

Но как это связано с другими непонятными событиями, которые происходили по всей стране?

Последнее произошло на горе Рашмор[78], где на лицах президентов появилась двойная линия, как будто какой-то гигант дважды провел по камню огромным ножом с выкидным лезвием.

Или поезд пересек эту гору.

Потому как оно первым пришло ему в голову, когда Грег увидел фото: след поезда. Хотя из-за того, что он думал о поезде все последние трое суток, такая мысль была вполне естественной.

При этом головы Гранта на Рашморе не было. Так где же здесь связь?

И какую вообще роль играл поезд во всем этом?

Все было слишком запутано – отдельные части происходившего явно не состыковывались друг с другом. Все люди президента уже косо поглядывали на Росситера, потому что он никак не мог решить эту загадку. «Лидер свободного мира должен иметь возможность уделять внимание целому ряду важнейших вопросов» – так сказал ему начальник Объединенных штабов. А вместо этого он был настолько занят этой атакой на Белый дом, что, казалось, напрочь забыл обо всем остальном.

Росситеру это не казалось удивительным.

Он нажал клавишу на компьютере, и на экране появился рисунок поезда, полученный на основе данных о повреждениях, нанесенных Белому дому. Президент был прав. То, что врезалось в дом, могло быть невидимым, но это наверняка был паровоз. Росситер нажал еще одну клавишу, и угол обзора изменился – теперь перед ним было трехмерное изображение поезда, полученное при помощи компьютерной графики. Грег уже связался со всевозможными экспертами по поездам в надежде, что кто-то из них сможет определить марку паровоза, как одного из тех, что использовались во времена правления Гранта в период между 1869 и 1877 годами. Однако или компьютерное изображение имело недостатки, или информация, на основе которой компьютер его создал, была ошибочная, но никто его не узнал. На взгляд Росситера, перед ним был обыкновенный поезд, но целая толпа экспертов и железнодорожных профессионалов утверждала, что он не похож ни на один из известных образцов.

Это сильно волновало Грега.

Интерес прессы к Арлингтонскому кладбищу удалось успешно нейтрализовать, так же как скормить им официальную версию произошедшего с Белым домом. Но сейчас репортеры осаждали Рашмор, и вполне возможно, что до того, как все выплывет наружу и он, агент Росситер, окажется по колено в дерьме, осталось совсем немного времени.

Новости поступали из множества источников, и у него был целый штат помощников, которые просеивали и новую, и старую информацию, пытаясь обнаружить хоть какую-то связь. Большинство ее было бесполезно и никак не связано с происходящим, но некоторые вещи выглядели важными для расследования, и Росситер хотел быть уверенным, что не пропустит ничего важного. Например, появились сообщения, что поезд-призрак видели в Зайоне, Кэньонленде и других национальных парках на территории Юты. Это требовало дальнейшего изучения.

«Это должно быть НЕЧТО, обиженное на сами Соединенные Штаты, – подумал Росситер, – потому что целью ударов были не только реликвии, связанные с периодом Гражданской войны, но и здания и земли, находящиеся в коллективной собственности граждан страны, например национальные парки. И что бы это ни было, его целью был не отдельный человек или какая-то отдельная территория – оно нападало на самые главные символы нации…»

Неожиданно экран компьютера покраснел, картинка исчезла, и из динамиков донеслись пронзительные звуки.

Это было нападение на Белый дом.

В тот момент, когда Грег сообразил, что происходит, на экране появилось изображение Белого дома в реальном времени. Росситер почувствовал себя так, как будто ему заехали в живот. В строении была проделана громадная дыра, почти такая же высокая, как само здание. Она почти разделила его на две половинки, и из нее продолжали вылетать какой-то мусор и осколки, как будто неведомая сила проделывала в здании тоннель.

Поезд.

Росситер в этом нисколько не сомневался.

Белый дом был самым охраняемым зданием на планете, поэтому, просто нажимая на клавишу мыши, Росситер мог получить доступ к нескольким десяткам замаскированных камер, расположенных в каждом кабинете, на галереях, в библиотеке и спальнях. Правда, ситуация, в которой они все находились, была абсолютно новой – ничего подобного здесь никогда не случалось, – так что, не изучив двухсотстраничное руководство по эксплуатации, Росситер не мог узнать, как получать изображение из нужных ему комнат. Поэтому, зажав мышь в ладони, он лихорадочно щелкал ею, переключаясь с камеры на камеру и пытаясь обнаружить поезд. Программа, созданная каким-то компьютерным гением специально для подобных случаев, располагала изображения в порядке их появления на экране, так что первое разрушение сменило следующее, а потом еще одно и еще одно, и так далее. Следуя за ними, Грег двигался по пути незваного гостя.

Он щелкал клавишей мыши так быстро, как только мог. Все происходящее записывалось, но Росситер видел все в реальном времени и не хотел пропустить ни секунды, чтобы точно рассмотреть, что, где и когда происходило. Откуда-то из глубин Белого дома микрофон доносил звуки, которые не слишком совпадали с изображениями, громкие крики и треск, которые, отставая от изображения на пару секунд, превращали происходящее на экране в дублированный иностранный фильм.

Наконец Росситеру удалось найти самое начало невидимого поезда. Двигался он гораздо медленнее, чем ожидал агент, и Грег решил: это потому, что поезд останавливается. Он прошел сквозь небольшой кабинет, разбросав и раздавив мебель и лампы; люди пытались отпрыгнуть с его невидимого пути. Один мужчина зацепился за стул и был безжалостно раздавлен: его тело сначала согнулось пополам, а потом резко распрямилось, когда колеса, под тяжестью всей массы паровоза, разрезали его посередине. Кровь не просто брызнула из него, а ударила фонтаном, заливая стены комнаты.