Праведные клятвы - Киа Кэррингтон-Рассел

Впрочем, подозреваю, что отец уже собрал на него досье и прекрасно осведомлен, кто он такой.

Я люблю своего отца, он всегда хорошо относился к нам с сестрой и маме, но это не меняет его натуры. Недолго я оставалась в неведении — вскоре после того, как Райя уехала в Нью-Йорк, я, тринадцатилетняя девчонка, наткнулась на отца за нашим сараем. У него был пистолет, а у ног лежало тело. С того момента я поняла, насколько Марко защищал меня от этой стороны отца и его бизнеса. Я слышала о его делах, но видеть всё своими глазами оказалось совершенно другим.

Это был мой первый взгляд на тёмную часть моего отца. Он — убийца.

С тех пор я всегда представляла, что если у меня когда-нибудь появится парень или я потеряю девственность, то однажды зайду за тот сарай и увижу там нового мужчину, но на этот раз это будет кто-то, с кем я встречаюсь.

Входная дверь открывается.

— Хани, — слышу голос Райи, пока застегиваю ремешки на туфлях. Выхожу в коридор и вижу, что она стоит там с нашими родителями. — Смотри, отец решил устроить сюрприз и приехал пораньше. Какая удача, правда? — Она берет меня за руку и подтягивает к себе.

Отец окидывает меня взглядом с ног до головы и спрашивает:

— Собираешься куда-то?

— Мы как раз только вернулись. Она собиралась переодеться, но вы появились. Встретились в лифте. Ну как насчет тайминга, — болтает Райя. Она обнимает отца, и я вижу, что она специально дает мне время прийти в себя от неожиданности. Мама заключает меня в объятия, и хотя у нас с Райей разные матери, моя всегда принимала ее как родную дочь.

— Хани, ты выглядишь великолепно, — говорит мама. — Просто светишься. Это случайно не из-за какого-нибудь счастливчика?

Улыбка у меня на лице натянутая. Ожидаемо, мама сразу перешла к сути.

— Да, что насчет этого, Хани? — подначивает Райя, улыбаясь.

Я снова улыбаюсь, крепко обнимая отца. Вижу, что он внимательно осматривает квартиру, не упуская ни единой детали.

— Проходите, вы голодны? Я могу что-нибудь приготовить.

— Мы бы с удовольствием поели, но хотели пригласить вас обеих выйти вместе с нами, если это возможно, — говорит отец. И я замечаю, что маленькое пространство моей квартиры ему явно не по душе.

— Конечно. Я поднимусь и скажу Крю. У нас еще есть несколько часов до вылета, — говорит Райя, целуя отца в щеку и оставляя меня наедине с ним.

— Здесь мило, — комментирует отец, и я знаю, что это не совсем правда, но он старается. Я просто киваю, не зная, что сказать. Нужно написать Доусону, потому что очевидно, что теперь я не смогу поехать к нему.

— Я сейчас вернусь, чуть подправлю макияж, раз уж мы снова идем на улицу, — говорю им и направляюсь в свою комнату.

Взяв телефон, я нахожу его имя в списке контактов.

Я: Не смогу приехать. Планы изменились. Может в другой раз?

Он отвечает почти мгновенно.

Доусон: Я приготовил свой любимый десерт.

И следом присылает фото бутылки с медом. Я прикрываю рот рукой, сдерживая смех, который все равно прорывается. Отвечать на это не вижу смысла.

Я не планирую бросить свою семью сразу после их приезда. Но часть меня всё-таки пытается найти способ, как бы это сделать.

ГЛАВА 41

Хани

Весь вечер они выпытывали у меня всё о моей жизни, и я понимаю их. Им хочется знать, чем я занимаюсь. В последний раз, когда я говорила с ними, у меня была работа, а теперь они хотят знать, почему я уволилась и занимаюсь, по их словам, «какой-то бессмысленной работой онлайн». Я сказала, что решила, что это не мой путь, и что пока разбираюсь в себе.

И это тоже меня беспокоит. Разве я не должна уже точно знать, чего хочу от жизни? Разве моя жизнь не должна уже быть выстроена по всем правилам? Мне кажется, что должна. Моя сестра с самого начала знала, чего она хочет и как хочет жить. А я до сих пор ищу ответы. Да, я понимаю, что все мы разные, у каждого свои трудности, но именно эта неопределенность особенно раздражает меня. Ощущение, будто я проваливаюсь в жизни. Но, с другой стороны, я чувствую, что, живя здесь, наконец начинаю понимать, кем хочу быть, начинаю любить себя и находить свой путь. И всё это никак не совпадает с ожиданиями моих родителей.

— Хани, повеселись здесь и возвращайся домой. Мы никогда не заставляли тебя работать, и в этом нет никакой необходимости, — говорит мама сочувственно, поддевая вилкой листик салата.

Я вздыхаю. Знаю, что она пытается помочь, но на деле — совсем наоборот. Райя внимательно наблюдает за мной, а Крю выглядит… скучающим? Похоже, он раздражён тем, что пришлось задержать их частный рейс ради ужина и слушать, как меня отчитывают.

Отец машет официанту, заказывая еще красного вина. Он и Крю заказали стейки — с кровью, разумеется. Я едва коснулась своей еды.

— Ты здесь уже три месяца, — добавляет отец. — Мы ожидали, что к этому времени ты вернёшься домой.

— Мне здесь нравится, — отвечаю я.

— Но разве ты не скучаешь по дому? — спрашивает мама. — Или есть кто-то особенный, ради кого ты остаёшься?

Взгляд отца обжигает. Я вздыхаю. Они всегда были такими. Мама поощряла мысли о личной жизни, ведь она сама когда-то наслаждалась своей молодостью, прежде чем встретила отца, а отец всегда был категорически против любых отношений, считая, что моя судьба — брак, устроенный его волей. Теперь он, похоже, хочет, чтобы я дожила жизнь в одиночестве — невинной и наивной.

— Хани делает успехи, — вставляет Райя, поддерживая меня. Я ценю это, хотя сама мысль о том, что мне нужна её защита, заставляет чувствовать себя ещё более неуверенно. — Она завела друзей, наслаждается разницей культур. И она учится новому на этой онлайн-работе.

Часть меня так и хочет сказать им, что у меня на счету двадцать миллионов, чтобы они наконец отстали. Но, естественно, я не могу им объяснить, как их заработала.

— Когда ты попросила сестру отправить Марко домой, это нас встревожило, — добавляет отец. — Он очень переживает.

Я закатываю глаза, зная, что это далеко от правды.

— Я вас обоих очень люблю, но мне двадцать семь. Мне не нужна защита. И мне не нужны ваши придирки к моим решениям, учитывая, что я съехала от вас всего три месяца назад.

На мгновение они замолкают, прежде чем отец снова возвращается к допросу: