Непристойное поведение - Саманта Аллен

Слова Дэвида звучат, словно гром среди ясного неба. Я смахиваю новые слёзы и пытаюсь понять правила этой игры, в которой я запуталась, как муха в паутине.

— Я… не понимаю. Я же видела своими глазами. Он показывал мне…

Слова даются мне с большим трудом. Происходящее кажется сном, непрекращающимся кошмаром. Я попала в него сразу же после приезда в Чикаго. Этот кошмар длиной в пару месяцев не желает заканчиваться. Мне страшно и больно. Я хочу оказаться вне этого сна. Хочу понять, где правда, а где ложь.

— Адам Флойд получил результаты теста ДНК. Вот они, настоящие. Здесь написано, что вы не родственники, — Дэвид показывает пальцем на строки. — Прочитай! — давит приказным тоном. — Прочитай их несколько раз, крошка. Это и есть истина. Он не твой отец. Значит, я и ты — не родственники.

— Но он показывал мне такой же лист, — возражаю я, боясь поверить в крошечную надежду на спасение. — И там было написано другое!

— Нет, он подделал результаты теста, Крис. Он начал заботиться о тебе, дал денег и отправил на обучение лишь для того, чтобы получить над тобой власть, а потом потребовать услугу взамен. Он собирался гнусно использовать тебя в борьбе против меня и моей семьи. Но сейчас обман раскрылся, Кристиан.

Дэвид гладит кожу щёк. Каким-то образом он перебирается на кровать, оказываясь рядом со мной. Его руки и губы оказываются сразу везде — на моих губах, на щеках, на волосах и на шее. Он целует меня, покрывая потоком нежности с ног до головы, не давая опомниться. Он держит меня в плену. И это самый сладкий плен, что я знаю.

— Это правда? Правда? — шепчу сквозь слёзы, но горло перехватывает рыданиями.

— Абсолютная. Стопроцентная. Это истина, крошка… Мы не родственники. Мы можем любить друг друга открыто. Я люблю тебя, Кристиан. Больше жизни. Ты — мой воздух, без которого я начинаю задыхаться. Мой смысл жизни… Моя любовь. Моя сладкая одержимость…

Я хватаюсь за его широкие плечи, чтобы не упасть. Подставляясь губами под алчные поцелуи, жажду получить ещё и ещё… Он жёстко впивается в мой рот, раздвигая языком губы, и вонзается на всю длину языка, порабощая меня, делая податливой. Чувствую себя слабой в кольце его рук. Слабой, но защищённой.

— Это же правда?

— Да-да-да… Это правда.

— Дэйв, — накрываю его губы ладонью. — Я должна признаться тебе. Я не выпила ту таблетку, я выплюнула её. Я планировала сделать точно так же и со второй порцией препарата. Но потом… в квартире, когда я осталась одна, наедине со всем ужасом ситуации, что-то сломалось во мне. И я… попыталась сделать это, выпила те таблетки. И теперь я боюсь, что навредила нашему малышу.

— Ш-ш-ш-ш, крошка. С твоей беременностью всё в порядке.

— В порядке? Правда?! — новый поток слёз исторгается из глаз ливнем.

— Да. Анализы в порядке.

— Это было глупо. Но для меня жизнь потеряла смысл и краски. Мне было страшно…

— Я знаю. Знаю… Прости, что оставил тебя.

Он упирается лбом в моё плечо и выдыхает короче. Эта серия тяжёлых вздохов, как одиночные выстрелы, пронзают сердце насквозь. Ему даже не нужно говорить о любви. Он купает меня в ней вместе с жаром дыхания.

— Я люблю тебя, Дэйв.

Мы целуемся так страстно, что тело начинает пылать и вот-вот загорится от возбуждения, охватившего каждую клеточку.

— Малыш, ты возбуждаешь меня. Я пиздец какой голодный… — рычит, подталкивая меня промежностью на свой каменный стояк. — Но я хочу тебя полной сил и сияющей от радости. Как только тебя выпишут, я затрахаю тебя. О да, я затрахаю тебя так, что ты будешь кончать, не переставая!

⁂

— Уверена, что хочешь этого?

Ласковые пальцы Дэвида поглаживают мою талию. Я внимательно прислушиваюсь к своим эмоциям и только потом согласно киваю.

— Да, Дэйв. Я уверена. Я хочу поговорить с ним. Поговорить с лже-отцом…

Я знаю, что Дэвид против этого разговора. В тёмных глазах любимого мужчины отображает огонёк решимости оградить меня от всего: от любой опасности или кривых взглядов. Дэвид не хочет, чтобы я общалась с Адамом Флойдом, гнусно обманувшим меня, чтобы использовать в своих целях. Но я убеждена, что мне нужно поставить точку, и только потом двигаться дальше.

— Хорошо, — коротко выдыхает любимый и отправляется договариваться с дежурным офицером, чтобы тот привёл Адама.

Адам Флойд ударился в бега, когда Дэвид узнал о гнусных планах и шантаже, давлении на меня. Он прятался у своих знакомых, и никто не мог его найти. Но потом поднялась шумиха — Адаму предъявили обвинения в фальсификации документов, и Дэвид использовал всё могущество семейных связей, чтобы мерзавца задержали. Только тогда Адама сдали свои же «друзья», не желавшие проблем.

— Его привели. Ты можешь поговорить с ним. Готова?

Я киваю и прохожу в небольшую комнату для свиданий. Разговоры ведутся по специальному телефону за толстой стеклянной панелью. Я занимаю своё место прежде лже-отца. Он нехотя приближается к рубежу и безразлично смотрит на меня. Я показываю ему на телефон. Оранжевая роба заключенного не к лицу Адаму Флойду.

— Ну привет, дочка, — ухмыляется он.

— Привет, не отец. Думаю, не стоит спрашивать, как жизнь, да?

— Почему же? — серые глаза Флойда сверкают острыми бликами. — Всё отлично. Я прилежный заключённый и сумел подружиться с нужными людьми…

— Или мамочка постаралась, чтобы тебя назначили на самый лёгкий и спокойный участок — в библиотеку? — парирую я.

Это меня не очень-то касается. Но Дэвид обмолвился, что его мать до сих пор корит себя и чувствует вину, поэтому помогает Адаму по мере своих сил. Несмотря на шантаж, вымогательство и желание уничтожить имя Коэнов, мать Дэвида не может оставаться в стороне. В семье Дэвида был небольшой раскол, и супруги Коэны едва не развелись, но вовремя вспомнили, что за долгие годы жизни они создали нечто большее, чем просто громкое имя и головокружительную карьеру. Они создали семью…

— Ты пришла трепаться о моей жизни или спросить о своей? — задаёт вопрос Адам.

— Я хочу спросить только