Пиратские войны - Николай Прокудин

В ответ с сампанов и джонок тоже раздались выстрелы из примитивного огнестрельного оружия, кроме того, в борт впилось несколько неприцельно выпущенных стрел. Одна из них оцарапала щеку девушке, и из разодранной щеки брызнула кровь. Степанида заплакала, а Сергей слизнул кровь и произнес с нежностью:

— Не переживай! Красивую девушку даже небольшие шрамы не портят! Я тебя все равно люблю!

Кузьма Худойконь радостно доложил своим товарищам, что вся армада разбойничьих лодок им успешно расстреляна, однако английский корабль захвачен разбойниками.

— Все к парусам! — то ли скомандовал, то ли попросил Ипполит. — Граф, душа моя! Надо срочно помочь этим идиотам бриттам. Вот олухи царя небесного! Совсем не умеют воевать! Как можно было, имея пушки, не отбиться от шайки желтолицых бездельников?

— Ладно, — согласился Серж. — Скорее идем к ним на помощь, иначе эти чертовы «самураи» всех англичан порубят в капусту!

И русский экипаж проявил ответное благородство.

Глава 20

БЛАЙ, ОПЯТЬ СТАРИНА УИЛЬЯМ БЛАЙ…

Сергей отбросил ружье и метнулся управлять парусами. Товарищи последовали за ним. «Кукарача» держала курс в сторону терпящего бедствие парусника. Меж тем на палубе шхуны шла битва не на жизнь, а на смерть. На корме сгрудились шестеро оставшихся в живых моряков и из последних сил отбивали атаки пиратов. Не было ни малейших сомнений в том, что еще несколько минут и эта бойня окончится не в пользу хозяев шхуны.

Чтобы отвлечь азиатов хотя бы на минуту, казак встал на носу корвета и громко закричал, посылая на головы пиратов крепкие русские проклятия. Степанов попытался стрелять, но оставил эту затею, так и не попав ни в одного из пиратов.

Наконец корвет подошел вплотную к терпящей бедствие шхуне. Да, это было именно бедствие, ибо что может быть страшнее нашествия морских разбойников. Борт «Кукарачи» на полтора метра возвышался над бортом английского корабля, поэтому россияне имели неоспоримое преимущество в предстоящем бою. Худойконь забросил несколько абордажных крюков, закрепился, привязался, и наши мореплаватели начали подтягивать корвет к шхуне. Азиаты попытались перерубить веревки, но они были как на ладони, и несколькими меткими пистолетными выстрелами удалось отогнать их прочь от борта.

Небольшой группе уцелевших англичан стало заметно легче отражать нападение, ибо азиаты разделились на равные группы. Человек десять басурман с мечами наголо поджидали абордажную команду россиян, а другой такой же отряд по-прежнему теснил и истреблял британцев. Но и хозяева шхуны продолжали уничтожать противника. Русские моряки обстреляли укрывшихся под шкафутом и сходнями пиратов, в кого-то попали, ранив или убив, в кого-то — нет.

Строганову повезло, он в свою цель попал. Худойконь тоже, а вот Гийом и Ипполит промазали. Второй залп дал прямо противоположный результат — теперь, наоборот, попали Степанов и юнга. Шестеро против четырех — такой расклад не позволял быть полностью уверенными в победе над опытными рубаками. Наши моряки еще раз разрядили пистолеты, и теперь перевес сил был явно на стороне экипажа «Кукарачи», потому что отряд интервентов в ходе боя стал меньше наполовину.

Ряды английских моряков по-прежнему таяли, защитников корабля осталось лишь трое, и медлить было уже нельзя, ибо семеро пиратов вот-вот могли прикончить нежданных союзников. Сергей не стал поступать, как Уинстон Черчилль в ходе Второй мировой войны, и тянуть с высадкой десанта, он, наоборот, поспешил с открытием своего «второго фронта».

— Ура! На абордаж! — заорал Строганов и с саблей наголо ринулся в бой.

Его не сильно волновало, последовали за ним товарищи или нет, он жаждал боя и получил его по полой программе. Начался танец с саблями. Едва Серж спрыгнул на борт английской шхуны, как кто-то уже через мгновение попытался его зарезать острым клинком наподобие турецкого ятагана. Этот выпад он отразил, подпрыгнул, подтянулся на шкоте и пнул сапогом в кровожадную физиономию, опрокинув разбойничка на палубу. Сразу же последовал коварный укол со спины, но Строганова спас висевший через плечо штуцер. Вражеское лезвие скользнуло по металлическому стволу и деревянному ложу, разрезало камзол, вспороло рубаху и рассекло кожу, но не убило. Полковник наугад ткнул клинком назад и, не глядя на результат своего удара, помчался дальше. Единственное, что он сделал, так это мимолетно бросил взгляд на сталь, с которой капала кровь.

«Однако не промахнулся!» — сделал вывод Сергей и продолжил свой стремительный бег. Он был уже не один. Перелезая через борт, Кузьма Худойконь чуть затормозил, зацепившись шароварами за острый абордажный крюк, но теперь догнал бравого полковника и прикрывал его спину, добивая отброшенных в сторону разбойников. Казак быстро разделался с раненным разбойником, затем перерубил пополам, наискось справа, от плеча до позвоночника, другого басурманина, затаившегося за грудой ящиков.

Серж добил упавшего пирата с ятаганом, задержавшись для этого лишь на пару секунд. Он очень торопился, ибо очередной англичанин, изрубленный острыми мечами, рухнул на палубу. Осталось только двое живых, кому еще можно было помочь. Оба сражающихся обороняли тесное пространство на капитанском мостике. Пиратов было много, но во время атаки они постоянно мешали друг другу. А спешил Сергей потому, что увидел, кому именно требовалась помощь.

Он метнул кортик в спину гиганта с косой до пояса, и бросок достиг цели. Именно этот громила зарубил самое большое количество британцев. Пират охнул, запрокинул голову назад, потянулся за клинком, торчащим между лопатками, схватился за рукоятку и даже сумел его вытащить, но тут же упал и умер, заливая палубу кровью, бьющей фонтаном из его огромного тела. Разбойники на секунду обомлели, и в то же мгновение, воспользовавшись паузой, английский капитан проткнул еще одного из нападавших. Битва близилась к развязке. Теперь все участники боя распределились на соперничающие пары. Первым схватку закончил Худойконь, затем Строганов, и оба тут же пришли на помощь обессилевшим английским морякам.

Уильям Блай ранил своего противника, а полковник Строганов добил азиата, рубанув наискось.

Да-да, это был именно тот самый капитан Блай! Уильям Блай, которого полковник помог лишить управления шхуной «Баунти»! Невероятно, но факт! Живой и здоровый! Собственной персоной! Этот выживший среди бурных вод океана железный капитан вновь выстоял в очередной передряге и опять вышел сухим из воды, пусть и основательно потрепанным. Рана на его правом плече обильно кровоточила, а вот укол в грудь был легким, лишь касательным. Оцарапанное ухо и щеку можно вообще не брать в расчет.

— Дорогой Уильям! Рад вас приветствовать! — воскликнул Сергей и распростер руки в стороны, изображая радость при встрече со старым знакомым.

Сначала капитан Блай не узнал в исхудавшем, заросшем и бородатом человеке графа Строганова. Он долго и внимательно вглядывался в загорелое, обветревшее лицо Сергея, а затем издал возглас неподдельного удивления, так как догадался, кто именно стоит рядом с ним. Уильям раскрыл рот и застыл, пораженный своим открытием. Потом гримаса ненависти исказила его лицо, он окончательно вспомнил старого знакомого, сжал в ярости кулаки и даже взвыл от злобы.

— Боже! Океан безбрежен, и надо же такому случиться, мне опять суждено вас встретить, граф! — Капитан вознес руки к небу и поднял вверх глаза. — Это злой рок! Вам мало места в бескрайнем океане? Почему вы постоянно встречаетесь на моем пути? За что на меня прогневалась госпожа Фортуна?

Строганов сдержанно и, как ему казалось, доброжелательно улыбнулся, а потом было собрался ответить на эту тираду капитана, но не успел, его опередил ничего не подозревающий ротмистр Ипполит Степанов.

— Спасибо, милейший капитан, что вы помогли нашему русскому кораблю. От лица всей команды и меня лично! — искренне поблагодарил Блая добродушный старик Ипполит. — Если бы не дружный первый залп орудий вашей шхуны, то наши души уже отправились бы к праотцам, а телами кормились бы рыбы» А так вышло как раз наоборот, они будут питаться азиатами.

Капитан Блай по-прежнему никак не мог прийти в себя, вымолвить хоть слово и только хватал ртом воздух. Ротмистр, видя, что спасенный англичанин пребывает в состоянии, близком к шоку, и думая, что он все еще не отошел от боя, решил поговорить с капитаном позже и принялся самостоятельно осматривать корабль неожиданного союзника.

Второй офицер не знал причины шокового состояния капитана. Он был молод и более словоохотлив. Англичанин назвался лейтенантом Джеком Старком, очень много смеялся, хлопал спасителей по плечу, обнимал их, радуясь, что выжил.

— Приветствую вас на борту шхуны «Форчум»! — произнес он с достоинством.

Ликовали все, кроме капитана Блая, который не ждал от новой встречи со Строгановым ничего хорошего для себя лично. К тому же мстительное чувство по отношению к этому русскому бунтовщику не покидало его ни на минуту.