Под знаменем черной птицы. Книга 2 (СИ) - Труфанова Елена Александровна

В теле чувствовалась необычайная легкость, а мир вокруг стал ярче и многомернее.

— Примерно столько ты лежала без сознания, я успел почти всех

своих специалистов притащить сюда. Но они заверили, что все в порядке.

— Да, — она проверила свой резерв, но не могла нащупать его новых границ. — Я в порядке.

Крей

Блаженная расслабленность текла и текла по телу и никак не давала собраться и настроиться на нужный лад. Крей не помнил, чтобы ему когда-то было так хорошо. Пусть Марк и испортил конец встречи с Блудницей, но начало, середина и то самое "простите меня" — выше всяких похвал. Оно очищало, выжигало скверну и одновременно давало всходы новых чувств.

— … хочу, чтобы вы взглянули на это.

Председатель махнул рукой и секретарь поднес кристалл с какой-то записью.

— Ее сегодня крутили на заседании, — Бенедикт нахмурился и потянулся к очередному флакону. — Не знаю, кто запустил и с какой целью, но при всем уважении, мне уже трудно закрывать на это глаза.

Крей развернул иллюзию и почти сразу выронил кристалл. Там был он и Блудница, запечатлённые в самый неправильный, самый сокровенный момент. Порезы на коже, пощёчины, связанные руки — это все не то, чем кажется. Не прихоть Крея, не желание поиздеваться, это — путь исправления для Блудницы, наказание за ее отношения с котом, за тот донос. Но платок, на ней должен был быть платок. Крей точно помнил, как повязал его на шею Блуднице после того, как занялся с ней сексом.

— В память о твоей долгой службе, — Бенедикт закашлялся и выпил очередную микстуру, — я даю тебе неделю, чтобы привести в порядок дела и попрощаться с близкими людьми. После — зайдешь в купель, как и обещал водным богам, становясь протектором.

Крей держал в руках ложку, и та мялась, плавилась и капала раскалённым металлом на стол. Кошачья подстилка обыграла его: сдалась в плен, а сама тайком отправила записи в Совет.

И платок. Раз его не было, не было и секса. И эйфория Крея — всего лишь иллюзия.

Бенедикт кашлял и кашлял, лекарства его уже не спасали, а почти весь магический резерв тратился на поддержание подобия жизни. Жалкое и пугающее зрелище, напоминание, что человек не вечен, и как бы ты ни был силен, придет час — и все закончится. Триста лет — предел жизни мага, но предтечи умудрялись встретить и проводить по нескольку тысячелетий прежде, чем отбывали к водным богам. Некросы бессмертны вовсе, только подавай новые тела. Вот они, ориентиры для здравомыслящего человека. Не нужно никаких глупых попыток отсрочить смерть — нужно просто убрать ее из жизни.

— Приказ уже готов, я думаю? — Крей отбросил ложку и вытер пальцы салфеткой. Покрытая металлом та звонко стукнулась о стол.

— Нет. Официальных бумаг нет, подготовлю их к окончанию твоего срока.

Председатель всегда вел переговоры наедине, без лишних ушей и глаз, и всегда на открытом воздухе. Поближе к океану, на дно которого ему давно пора бы уже отправиться. Очень давно. Потому Бенедикт и не боялся нападения: из этой беседки нельзя телепортироваться, а рядом с выходом ждет целый отряд протекторов. Сам же он слишком стар для наслаждения жизнью, и слишком труслив, чтобы с ней расстаться.

Крей убедился, что сейчас за ними никто не наблюдается, вскочил со своего места, метнулся к председателю и всадил небольшой кинжал тому в сердце.

Бенедикт захрипел и повалился на стол, ещё глубже вогнав лезвие. Кровь почти не текла, и в целом старик не особенно изменился, будто прилёг вздремнуть. Крей никогда не убивал так, своими руками. Магией, ядами, приказом, но не так. Однажды он пытался казнить Безумного, но тогда никак не получалось отрубить тому пальцы, почему-то они не отделялись с одного удара, и кот постоянно болтал и не давал сосредоточиться. А плечо и вовсе пришлось резать ножом, по суставу. Вторая рука пошла бы легче, Крей уже понял принцип, но вмешался Марк и застрелил кота.

С Бенедиктом все вышло не так. Кинжал вошёл плавно, точно между ребер, пробив кожу легче, чем одежду над ней. Одно движение — и проблема решена. Но появилась другая — как пройти мимо протекторов. От такого количества магов ему не отбиться и ментальная магия не поможет. Нужно быстро придумать что-то другое.

Крей подошёл к телу, вытащил кинжал и воткнул на его место кристалл с душой Лейлы, без всякой надежды, скорее от отчаяния. Затем исчертил одежду знаками и влил в них магию.

Бенедикт дернулся, захрипел снова, затем сел, с трудом сфокусировав на Крее прозрачные глаза.

— Милый? — старик закашлялся. — Что происходит? Отпусти меня, прошу. Я больше не могу выносить все это.

— Нет, мама, нет, — Крей обнял тощее, иссохшее тело. — Сейчас не время. Очень нужна твоя помощь.

Айвен

Когда радость от обретенной магии отступила, Айвен поняла, что понятия не имеет, как вести себя рядом с котёнком, его подданными, чем заниматься и где пролегают границы нынешней свободы. Вроде бы никто не останавливал, ничего не требовал и ни в чем не ограничивал, но каждую секунду Айвен чувствовала на себе чужой взгляд. Не считая того, что котенок старался не оставлять ее одну, а если такое случалось — рядом оказывался Кейташи или здоровенный четырехрукий имус, по имени "Мо". Возможно, это временное явление, ведь Айвен провела здесь меньше половины дня, из которой три часа провалялась без сознания. Но недоверие напрягало.

— Ты бы меня в клетку посадила.

Котенок обнял ее за талию и поцеловал в щеку. Здесь, среди развалин, свидетелей таких проявлений нежности не было, и Айвен не возражала. Почему-то прикосновения Нерона успокаивали и дарили уверенность. А это не было лишним: восточный сектор превратился в развалины, частично затопленные, частично заросшие разнообразной зеленью. Неоднозначный намек, что эпоха примов ушла, оставив после себя только разруху. А сама Айвен всего лишь цепляется за прошлое, вместо того, чтобы искать себе место в настоящем.

— Я и не рассказываю о своей невероятной любви. И не читай мысли, — проговорила она.

— Это безотчетное, — смутить его нельзя, как и сбить с толку. Поэтому Айвен даже отталкивать котенка не стала. — Насчёт любви я не врал, но кроме нее на мне висит ответственность за слишком многое. И ты об этом знаешь.

Она быстро чмокнула котенка в щеку, отстранилась и взлетела над платформой. Энергии хватило метров на семь, дальше — только парить над землёй. Силы вернулись, но только частично, не больше сотой доли от прежних возможностей. Нерон уже успел ее подколоть, что для полного исцеления она переспала не с тем. Но "того" она откровенно боялась. Не слишком простая у них история взаимоотношений.

Даже огрызка от былой силы хватило, чтобы взять под контроль ИИ этого полиса, рассмотреть все происходящее с уцелевших камер и проанализировать показания датчиков. Результаты оказались настолько неожиданными, что Айвен решила посмотреть на все своими глазами.

С высоты полис выглядел ещё более разрушенным, чем с улиц. Только в том месте, где обустраивали резиденцию великого князя кипела деятельность, в остальном же — боль для глаз и сердца. Но Айвен нужно не так много — найти подходящее место для вышки: такое, где можно начать строительство, не привлекая внимания "водных богов". Хотя котенок уже столько наворотил здесь, будто ждал прихода того самого "бога".

Айвен смотрела в небо и боялась заметить там светлый росчерк спускающегося десантного модуля. Но темную синеву не трогали даже облака, только громада Супремия над горизонтом окрашивала небольшой участок светло-сиреневой дымкой.

Нерон сменил облик и за несколько прыжков забрался на крышу ближайшего дома. Беспокоится? Или бдит на случай побега? Айвен спустилась чуть ниже и поманила. Котенок зарычал, оттолкнулся и прыгнул к ней. Буквально в метре он завис в воздухе, подхваченный ее заклинанием, поболтал лапами и вернул себе человеческий вид. Айвен протянула котенку руку и поднялась ещё выше.