Любовь и магия (сборник) - Елена Звёздная

– Все, все, не мешаю. – Алекс тут же перестал шалить, но не отпустил. – Можно я просто постою с тобой?..

Да кто ж возражает? Стой, стой, ненаглядный. Кстати, мои страхи там, в пещере, оказались напрасными: никто не собирался меня убивать. Для ритуала требовались только эмоции жертвы, затем ее отправляли туда, откуда она явилась. Но за неповиновение могли здорово огрести и я, и Алекс – опуская подробности, тот самый чувак в коричневом балахоне, типа начальника, умел чувствовать ложь. Поэтому мне следовало оставаться испуганной до трясущихся поджилок жертвой, а в самый последний момент мое сероглазое наваждение собиралось открыть портал – ага, он и такое умел. Алекс оказался очень хорошим актером, отсюда и вселенская тоска, и грусть. На самом деле он думал о том, как замечательно могло бы продолжиться утро, если бы не этот дурацкий ритуал… Мужчина, что с него взять!

В общем, Алекс еще много чего интересного про себя рассказывал, но главное я уяснила: от меня теперь так просто не отстанут. И дело даже не в фантастическом сексе, хотя именно с него все началось, как ни странно. Просто… Ну, мечта ведь должна сбываться, и неважно, каким образом. Алекс сказал: ему хватило одного взгляда в мои глаза, чтобы понять, что я – его. Через пару недель он признался: колечко, которое так и красовалось на моем пальце, все остальные девушки до меня легко могли снять хоть сразу после церемонии. А навсегда оно осталось на предназначенной ему судьбой, высшими силами, богами, ну, в общем, кем-то там свыше. Мое раздражение и возмущение – тоже мне, а плел про взгляд, глаза, вот же говорун! – быстренько усмирили, и я махнула рукой на причины, по которым Алекс рискнул остаться в незнакомом ему мире, но рядом со мной. Любит же, сам признался недавно. И я ему верю, как ни удивительно, даже несмотря на то, что он брюнет.

Я помешала уже почти готовую солянку, задумчиво улыбаясь. Способности Алекса остались при нем, как ни фантастично это звучит, однако использовать их он решил честно: открыл собственную частную практику. А поскольку его методы действительно работали, весть сарафанным радио быстро разнеслась по городу, и всего через несколько месяцев к Алексу запись уже велась чуть ли не на три недели вперед. Найти вещь, человека, вылечить, снять всякие порчи-сглазы-привороты – ненаглядный легко решал почти любые проблемы, только не брался за откровенную чернуху, в основном потому, что не желал возвращаться к своему темному прошлому, где ему приходилось убивать, пугать девушек для особого ритуала жрецов. В общем, свое место Алекс тут нашел достаточно легко и к моему и к своему удовольствию.

Алевтину, мою мечту со специфическим чувством юмора, я больше не видела. Может, оно и к лучшему, ведь у меня теперь есть все, что надо, чтобы быть счастливой, – любимый мужчина. Пусть даже пока он еще не знает, что он любимый. Должна же в женщине оставаться какая-то загадка, правда?

Лилия Касмасова

Моя свекровь – ведьма

Пальцы задрожали так сильно, что я выронила приглашение. Потом я зачем-то посмотрела на себя в зеркало и решила, что ужасно выгляжу, еще эти мешки под глазами и волосы какие-то лохматые. А потом проковыляла на балкон покурить.

Курение меня не успокаивало, к тому же я вспомнила, что бросаю, и потушила тонкую сигаретку в горшке с кактусом. Поцарапала пальцы о колючки, взвизгнула, выругалась и зашла домой.

Еще хромота эта. Надо же было мне именно на этой неделе потянуть лодыжку. Ну как я поеду? А не поехать – обидятся, конечно! И потом, никто и никогда в жизни не присылал мне приглашения на бумаге с тиснеными цветочными узорами, написанного перьевой ручкой и лежащего в красивейшем узком длинном конверте тоже с узорами. Ну, будто я королева английская или попала в кино.

Хотя от ведьмы можно и не такого ожидать.

То, что Далия Георгиевна – ведьма, Миша сообщил мне спустя два месяца после нашего знакомства. Я ему тогда на это сказала, что нехорошо так обзывать родную маму. На что он расхохотался и сказал, что она действительно ведьма. В самом прямом смысле. И добавил, что ведьма у них в семье не одна, а вся женская половина способна к ведовству.

И все же поверила я только после личного знакомства с Далией Георгиевной. Мы встретились в кафе. Мишина мама оказалась высокой брюнеткой лет за пятьдесят, со строгим лицом, в розовом костюме и розовой шляпе с перьями. Миша нас представил друг другу. И, когда назвал мое имя, сказал:

– Она из простых, мама.

Что потом было! Его мама встала, сверкая на меня глазами, – я тогда сразу поверила, что она ведьма, и подумала, вот сейчас она меня испепелит на месте. Но она перевела взгляд на полосатый зонт над нашими головами, что-то буркнула, зонт превратился вдруг в громадного пеликана, он щелкнул огромным клювом мне в лицо, потом захлопал крыльями, снеся со стола чашки, поднялся в воздух и улетел.

А Далия Георгиевна процедила сквозь зубы:

– Приятно познакомиться, – развернулась и ушла.

Я тогда не могла успокоиться недели две. Кошмар! Его мама возненавидела меня с первого взгляда! Но Миша сказал:

– Если бы она тебя возненавидела, то превратила бы в пеликана тебя, а не зонт. Хотя, – и он, видите ли, даже усмехнулся! – скорее не в пеликана, а в… лягушку, например, или в… гусеницу…

– Хватит, хватит! – завопила я тогда. – Я поняла!

Потом я поинтересовалась: а что же мужчины в их семье? Он пожал плечами:

– Люди как люди.

Знакомство состоялось четыре месяца назад, и с тех пор от Мишиной родни не было ни слуху ни духу. И тут вдруг приглашение! Персонально от Далии Георгиевны! «На семейный обед»! Ну кто приглашает официально на простой семейный обед? Наверное, это обед по какому-то торжественному случаю – день рождения, годовщина свадьбы или еще что-нибудь, не знаю… например, по случаю того, что кто-то из старших сыновей получил престижную работу.

У Миши было три старших брата. И их жены – все! – были ведьмами. А он нашел меня, видите ли.

Ладно, придет Миша с работы, спрошу, в честь чего торжество намечается. Может, надо еще подарок купить. А обед уже завтра.

Миша был удивлен, Миша был растерян, Миша взъерошивал без конца волосы и повторял, как идиот:

– И чего это она?

– Ты же сам сказал, что она ко мне отнеслась вполне нормально, – волнуясь, сказала я.

– Я сказал, – ответил Миша, – что она тебя вовсе не возненавидела.

– Ну, значит, – сказала я, – она решила э-э… что пришла пора изменить свое отношение.

– Угу.

– Что – «угу»?

– Это и настораживает.

– Это обед по какому-то поводу? – спросила я, когда он стал выглядеть более вменяемым.

Миша пожал плечами:

– Не знаю. Похоже, просто обед.