Соблазнитель - Збигнев Ненацкий

– Нет, нет, нет, – кричала Рита почти беззвучно, все крепче и крепче прижимаясь к нему, впиваясь зубами в его шею.

Но мужчина оставался холодным, словно не только мысленно, но и телом блуждал где-то по горным тропинкам.

– В прошлом году, – сказал он тихо, – мы туда пошли вчетвером. Роберт, Генрих, Пьер и я. Три дня ждали в мотеле возле границы, когда на горы опустится туман. Потом Генрих на пустой машине переехал границу, а мы с грузом за спиной пошли в горы, чтобы встретиться на восьмом километре, но уже с той стороны. Роберт там родился, знает все горные тропинки, а туман делал нас невидимыми. Мы поднимались через перевал два часа, потом отдохнули в шалаше пастуха и снова в поход, но уже через вершины. Очень скоро стало темно, было скользко, потому что туман, оседая на скалах, быстро замерзал. Роберт шел первым, а я за ним, в конце тащился Пьер. Он впервые шел с нами этим путем, но делал вид, что ему не страшно. Неожиданно я услышал крик за своей спиной, обернулся, но парня уже не было. Крик эхом отозвался среди скал, потонул в тумане. Это был страшный крик, как будто призыв, протяжный и резкий. А потом сухой, негромкий удар где-то внизу, и тишина, такая пронзительная, что я слышал учащенное дыхание Роберта. Он судорожно схватил меня за руку и стоял, не двигаясь. Утром мы спустились вниз, Пьер лежал…

– Молчи, – она прижалась губами к его губам.

Ей казалось, что она тоже видит человека, лежащего на скалах, что это не какой-то там Пьер, которого она не знала, а именно тот мужчина, который находился рядом, – с горячим и прекрасным телом. Ей представилось, что и она лежит возле него, мертвая, растерзанная острыми как иглы скальными обломками. Ее охватил страх и одновременно чувство радости, что все это просто игра воображения, она жива и мужчина возле нее тоже живой и горячий. Она забыла об ужасе, который прятался в ней. Мгновение, которое Рита пережила с ним в горах, приблизило ее к нему, как смерть сближает мертвых. На секунду у нее перехватило дыхание, девушка открыла рот как тонущий, который выныривает из глубины, она судорожно ловила губами воздух и махала руками. И снова Рита летела вниз, испытывая странное чувство, будто она открыта снизу, блаженство поднимается сквозь ее тело к полуоткрытым губам, к голове, к ушам, которые слышали, как пульсирует ее кровь. Девушка вся напряглась, потому что скалистое дно, казалось, уже совсем близко, и неожиданно она мягко утонула в теплом, укутывающем ее тумане, потеряв на минуту сознание.

Когда она очнулась, мужчина лежал возле нее как спящий ребенок, сонно посапывая и щекоча ее груди движением своих губ.

– Твои таблетки просто великолепные, – сказала Рита и осеклась, потому что снова на мгновение у нее перехватило дыхание.

Потом она долго молчала, ожидая, что еще повторится эта волнующая вибрация, но уже ничего не было, поскольку, казалось, ее тело переполнено каким-то сладким грузом сытости.

Ей хотелось говорить о счастье, любви, о том, что она никогда ни с кем не испытывала такого возвышенного и прекрасного чувства, и что смешно и непонятно, как он мог ей показаться старым и некрасивым, а теперь она видит, какой он красивый и молодой, и каждое его прикосновение доставляет ей удовольствие, но так ничего больше и не сказала… Рита заснула.

Однако мужчина не спал. Грусть от наступившей опустошенности наводила на мысль о настоящей смерти, о нагом теле на скалах среди гор, в которых он никогда не был и, вероятно, никогда не будет.

– Ты еще останешься? – спросила его утром Рита.

– Нет.

Раздетая, она подбежала к шкафу и вынула из сумочки деньги.

– Я знаю, что они тебе понадобятся. Я вчера зашла в банк и сняла их для тебя. У меня есть кое-какие сбережения. Тебе не надо спешить с отъездом. Сегодня у меня выходной день.

Рита оделась и принесла ему завтрак. Он уже тоже был одет. Позавтракал, сказал, что ему надо заняться кое-какими делами и что он скоро вернется.

– В «Розе» живет некий Марлов с женой. Мне надо поговорить с ним о делах, – объяснил он.

Голый до пояса Марлов брился перед зеркалом. Эвелина вертелась по комнате в одной комбинации. Она не носила бюстгальтеров, и от каждого движения ее большие груди тяжело колыхались.

– Отдай мои деньги, я уезжаю, – сказал Эвен.

– Значит, ты проиграл, – обрадовался Марлов.

Эвен вытащил из бумажника пачку банкнот.

– Я мог бы здесь жить столько, сколько захочу. Я мог бы остановиться у этой девушки или там, куда бы она меня поместила. Но я уже не хочу.

– Мы договорились о неделе, – напомнил Марлов.

– Да. Но ты ведь знаешь, что я выиграл наш спор. Мне не надо торчать здесь целую неделю только из-за того, что таков был уговор.

– А откуда я могу знать, действительно ли ты отдал мне перед этим все свои деньги? – упрямствовал Марлов. – Приведи сюда эту девушку, и пусть она скажет, зачем взяла тебя к себе и на что дала деньги.

– Это невозможно, – сказал твердо Эвен. – Я свинья, но не подлец. Убивать я не умею, Марлов. Я ей сказал, что сегодня уезжаю, так оно и будет.

– Делай как хочешь, – фыркнул Марлов, сунув голову под кран, – но я считаю, что ты не выполнил условий нашего спора. Твои деньги в левом кармане моего пиджака.

Пиджак со стула сняла Эвелина.

– Минуточку, господин Эвен, – сказала она. – Меня тоже интересует этот вопрос. О каком споре вы говорите?

Эвелина вынула из кармана деньги Эвена.

– Куча денег, – пересчитала она, положив их на стол. – В чем заключалось ваше пари?

Эвен молча спрятал деньги в карман.

Марлов закрыл кран и теперь вытирался махровым полотенцем.

– Это было глупое пари, Эвелина. Я сказал Эвену, что девушек интересуют только деньги. Он отдал мне все, что у него было в бумажнике, оставив только немного на первый вечер в ресторане. И должен был здесь прожить неделю. Но условия не выполнил.

Эвен молчал, стоя у стола, словно чего-то ждал.

– Что бы случилось, если бы он проиграл? – спросила Эвелина.

– Его деньги остались бы у меня, – засмеялся Марлов.

– А если бы он выиграл? – Эвелина смотрела на них, как хищная птица на свои жертвы.

Марлов бросил на кресло мокрое полотенце и полез в чемодан за рубашкой.

– Это были просто глупые мужские шутки, Эвелина.

– Но что бы случилось, если бы он выиграл? – зло повторила Эвелина. – Не делайте из меня идиотки. Я успела убедиться, что вы способны на любую подлость.

Марлов на всякий случай предпочел оказаться на противоположной стороне стола.

– Не устраивай скандалов, Эвелина, – попросил он. – Признаюсь, что это была очень глупая шутка. Впрочем, Мартин проиграл, и не о чем говорить.

Эвен сказал:

– Все в порядке, Марлов. Развлекайся дальше. До свиданья, – и он направился к двери.