Пятая стихия (СИ) - Риз Лаванда

— Сходить с ума никто не собирается. Я хочу сделать твою сестру счастливой, и надеюсь, — тут Рэм поймал взгляд Ланы. — Что и она меня тоже. А теперь будь добр, извинись.

— Прости Лана, — буркнул Брайан, без промедления вылетев из её комнаты, Рэма он побаивался с самого детства.

А Лана, подойдя к «своему парню» села ему на колени, прижавшись щекой:

— Так мы пара? Я ведь тебе не ответила ничего конкретного.

— Могу предположить, что к любым отношениям ты теперь будешь относиться очень осторожно. Но я просто уверен, что ты не равнодушна ко мне. И ты меня очень осчастливишь, если наконец ответишь, — его чёрные глаза блестели, проникали вглубь, привязывали, обнадёживали, согревали теплом, словно угли. У них были очень похожие глаза — у Шона и у Рэма. Часто глядя на Рэма, Лана невольно вспоминала Шона, но она не могла отделаться от мысли, что ей на удивление хорошо рядом с Рэмом, что с каждым днём её влечёт к нему всё сильнее, и возможно, она даже начала в него влюбляться.

— Я согласна быть твоей девушкой, Рэмхэстам, — произнесла она, зная, что в следующую секунду он её поцелует.

Оставшись на обед, вдоволь пообщавшись со своей семьёй, причём Лана даже не смогла вспомнить, когда в последний раз они так весело и непринуждённо общались все вместе, она вернулась почти счастливая, тем более что обратно они ехали на машине, всю дорогу целуясь с Рэмом на заднем сидении.

Единственное, что ей тут же вручили Кираса, потому что у Джефа снова возникли какие-то неотложные дела. А у Рэма скопились свои нерешённые вопросы. Зато к вечеру к ней постучался Ной и втроём, включая малыша, они просидели допоздна. Лана поделилась с Ноем своими впечатлениями от ритуала и намекнула на романтические отношения с Рэмом.

— То есть, в том месте находится некая трещина или врата как её называют индейцы, откуда лезут духи потрошители? — скептически скривился Ной. — А тебе не приходило в голову, что эти ваши напевы просто вводят человека в некий транс, где ему мерещится всякая всячина?

— Вовсе нет, ты зря насмехаешься! — горячо возразила Лана, настроившись отстаивать правила эри. — Тонкие энергии, силы сотворения и равновесия пронизывают всё вокруг, этот мир и другие, похожие на наш миры. Для них нет разделения между будущим и прошлым, они постоянны и руководствуются иными величинами и законами. Когда ты внутренне настраиваешься на ритуал — ты излучаешь определённую энергию. То же касается и звуков. Этому племени доступны тайные знания. Я уже не говорю о кугуару.

— И что, тебе прочистили мозги? Тебе прояснилось и на твоём горизонте теперь безоблачно, всем мысли лежат на полках, в душе порядок? Чистый сосуд для любви?

— Откуда столько сарказма? Ной, я не прошу тебя в это уверовать, но не смей унижать мой выбор! — Лана начинала сердиться. — Ещё задолго до всего этого, я чувствовала, как моя душа льнула к кугуарам, но я не могла объяснить, почему меня так влечёт к этому племени, я думала, что это связано с Шоном. Но теперь я знаю, потому что видела очертания своей души. Моя судьба быть здесь. И даже моё сердце выбирает одного из них.

Я не понимаю, откуда взялась ревность в твоём голосе, ведь я ничего тебе не обещала?! Ной, я согласна на дружбу с тобой, иногда я размышляю о тебе, но, если ты собрался порочить племя и Рэма — наша дружба перетечёт в холодную форму вежливости.

— Ладно-ладно, тайная наука так тайная наука. Бессмертие, оборотни, и любовь из той же оперы, — Ной, казалось, специально нарывался на ссору с ней. — Дерек хотел увезти тебя, но некая сила этого не позволила. А эта сила на стороне добра или зла? — вызывающе поднял он бровь.

— У каждого, будь то человек, эри, оборотень или неизвестный природе мутант есть право выбирать на чью сторону встать. Ты выглядишь невеждой Ной, потому что пытаешься критиковать культуру, в которой не разобрался, — отрезала Лана, с горьким осадком на душе. — Они спасают тебе жизнь, был бы помягче. Мне пора укладывать ребёнка.

— Я не хочу прощаться на такой ноте, — спохватился Ной. — Просто мне кажется, что наша милая дружба была мгновением из прошлого. Рэм уже прибрал тебя к рукам.

— Господи, да что ж ты всё усугубляешь! Смотри на всё проще, не нужно искать врагов там, где никто не держит нож за пазухой. Наслаждайся жизнью. Каждый миг. Я очень хочу, чтобы ты не исчезал из моей жизни, — примирительно проговорила Лана, улыбнувшись ему на прощание.

Джеф не вернулся даже под утро. Ни в семь утра, ни в девять. И это было не похоже на парня, сконцентрированного на ответственности за своего сына.

Не находя себе места от волнения, не выдержав, с Кирасом на руках, Лана отправилась к Рэму.

Она чуть не выронила ребёнка, когда увидела в гостиной Мэнхэсов полуголую девицу, едва прикрытую коротким полотенцем. Девица как раз улыбалась, слушая Рэма, когда Лана стала белее снега.

— Супер, ещё один урок, — пробормотала Лана, ко всему ещё и заметив замешательство на лице Рэма. — Джеф пропал, — скрипнула она зубами, стараясь не смотреть ни на одного из них. — Обещал, что уходит на пару часов, но до сих пор не вернулся.

Словно в подтверждение её опасений, в дом влетели двое эри, оба кугуару, пятнадцатилетний Наво и отец двоих детей Кут.

— Рэмхэстам, — тяжело дыша, выдавил Кут. — У нас проблема.

— Дайте мне секунду! Лана, возвращайся с малышом в дом. Сиди там и никуда не выходи! — на ходу, бросил распоряжение Рэм.

— Странно, а мне почему-то хочется уйти куда глаза глядят, — поворачиваясь к нему спиной, прошептала Лана, не увидев, какое при этом стало выражение лица у молодого вождя.

— Отец! — громко позвал Рэм, прежде чем начать собирать свою стаю.

Покачивая малыша, Лана ходила взад-вперёд по комнате, с трудом делая каждый вдох, но мысли об обмане и предательстве, извивающимися червями уже заползали ей в голову. Кирас начал хныкать, не в силах выносить его слёз, Лана тоже начала всхлипывать.

— Что это у вас тут за мокрый дуэт? — проворчал Нессер, с важным видом усевшись в кресло. — Нигде нет покоя, даже в собственном доме. Я не спал из-за неё всю ночь. В мой вигвам не доносились звуки, которые они издавали, но само её присутствие вырвало мой покой.

— Вам должно быть не в первой, сносить подружек сына, — сердито заметила вслух Лана, высматривая в окно Джефа.

— Подружек? — брезгливым тоном переспросил Нессер. — Проклятье, девушка, она его кузина! — воскликнул он. — Племянница моей жены, прикатившая откуда-то там. Хлоя! Она не знает кто мы, чем живём, каким законам следуем! Да простят меня духи, она меня жутко раздражает, до тошноты. Их мать любыми способами всё ещё пытается узнать, не подохли ли мы…

— Их мать жива? — чуть не потеряла дар речи Лана. В детстве Шон упомянул о матери всего лишь раз, сказав, что та умерла. — И эта блондинка сестра Рэма? — уже с облегчением вырвалось у неё.

— Он хочет спровадить её уже сегодня. А ты что подумала? — с подозрением сощурился Нессер. — А об их матери я говорить не хочу! — угрожающе добавил он.

Старый индеец задремал, не покидая своего кресла, капризничающий Кирас тоже наконец отключился, дотянув до обеда, основательно вымучив свою няньку. Джефа всё не было. Ещё через два часа явился Рэм, и Лана ужаснулась выражению его посеревшего лица и глазам, налитым кровью:

— Ни-ког-да, — процедил он, ударив кулаком по столу, — Никогда, слышишь, не смей сомневаться во мне! Я не мой ублюдочный брат, я не бросаю слов на ветер, когда говорю о своих чувствах! Ты просто убила меня сегодня, когда ТАК посмотрела!

— Рэм, что случилось? — не оставляя ей время на оправдание, натянуто прозвучал голос Нессера, почувствовавшего беду.

Её губы всё ещё дрожали, когда Рэм ответил, посмотрев на неё:

— Джеф мёртв. Убит. … Иными. … В окрестностях шастают волки, оборотни-ищейки.

— Откуда они здесь взялись? — недоумевал Нессер, пока взгляд Рэма всё ещё длился, но теперь Лана плакала, оглушенная новостью.

— У меня только одно предположение, — вздохнул Рэм. — Они пришли по следу Шона. …Отец, оставь нас одних, можешь спокойно возвращаться в дом, Хлоя уже уехала.