Хуарес - Иосиф Лаврецкий

Пораженческие настроения, особенно широко распространенные в провинциях, только подхлестывали императора к расширению мексиканской авантюры. Как и всякий зарвавшийся игрок, он надеялся, что сможет отыграться, взять реванш и таким образом поправить свои дела.

Луи Бонапарт снабдил нового главнокомандующего детальными инструкциями, которые касались как военных, так и политических дел в Мексике. Основная задача заключалась во взятии Пуэблы и столицы Мехико, причем Форею рекомендовалось атаковать Пуэблу с юга, а не с севера, как то сделал Лоренсез. Политические задачи определялись следующим образом: покровительство генералу Альмонте и всем другим предателям и коллаборационистам; постараться их максимально использовать для борьбы против Хуареса, иначе говоря, заставить мексиканцев воевать против мексиканцев; оказывать покровительство церковникам, но не отбирать бывшую церковную собственность у ее новых владельцев, которых также следует перетянуть на сторону французов.

Форею поручалось после захвата столицы осуществить учреждение монархии и возведение на престол Максимилиана; но эту операцию следовало проделать руками мексиканских «друзей» Франции.

Луи Бонапарт рекомендовал Форею поддерживать тесный контакт с де Салиньи и использовать его опыт и советы, хотя французский дипломат лишался права самостоятельного обращения в Париж.

В этих же инструкциях император определил основные стратегические задачи интервенции с точки зрения международных интересов Франции. «Многие Вас спросят, — писал Луи Бонапарт генералу Форею, — с какой целью мы расходуем средства и людей ради возведения австрийского принца на мексиканский трон. При современном состоянии мировой цивилизации благополучие Америки не может не касаться Европы, ибо Америка питает нашу промышленность сырьем и способствует развитию нашей торговли. Мы заинтересованы в том, чтобы Соединенные Штаты были могучими и сильными, однако не в наших интересах, чтобы они захватили весь Мексиканский залив, Антильские острова и Южную Америку, превратившись в монополистов всех продуктов Нового мира. Захватив Мексику и, следовательно, всю Центральную Америку, а также коммуникации между двумя океанами, Соединенные Штаты превратятся в хозяина Американского континента. Если же Мексика отстоит (при поддержке Франции) свою независимость и целостность своей территории, если при* помощи французского оружия в Мексике будет создано устойчивое правительство, то тем самым будет возведена непреодолимая преграда для вторжения Соединенных Штатов и будут сохранены наши и неблагодарной Испании антильские колониальные владения; наше полезное влияние будет сказываться в центре Америки и распространяться оттуда на север и юг континента, создавая огромные рынки для нашей торговли и обеспечивая нам необходимое сырье для нашей промышленности. Что касается принца, который мог бы занять мексиканский трон, то он будет вынужден всегда действовать в интересах Франции, не только из-за признательности к нам, но и главным образом потому, что интересы его страны будут совпадать с нашими. Он не сможет удержаться на троне без нашего влияния. Таким образом, наша военная честь, скомпрометированная в настоящее время, задачи нашей политики, интересы нашей торговли и нашей промышленности — все это, вместе взятое, обязывает нас предпринять поход на Мексику, укрепить там наш флаг и учредить монархию или правительство, которое по крайней мере стабилизировало бы положение в стране».

Честолюбивый, смелый, блестящий план, в котором учитывалось все, за исключением мнения самих мексиканцев. Это был проект будущего здания, выглядевший заманчиво и соблазнительно на бумаге, но архитектор не учитывал, что он намеревался строить свое здание на зыбком песке. Характерная ошибка завоевателей всех времен и народов, совершая которую они сами себя обрекают на поражение.

Это понимал Монтлюк, француз по национальности, коммерсант, долгие годы живший в Мексике, любивший эту страну и выполнявший в Париже обязанности мексиканского консула. Он писал патетические докладные записки императору, доказывая всю бесперспективность расширения французской интервенции. На его предупреждения никто не обращал внимания. Он стремился встретиться с генералом Фореем, чтобы разъяснить ему то же самое. Он перехватил генерала на вокзале, когда тот садился в поезд, направлявшийся в Шербург, где его ждала новая армада, готовая отплыть в Мексику.

Заикаясь и волнуясь, Монтлюк стал доказывать генералу, что Франция должна добиваться мира с правительством Хуареса. Свита оттеснила его от генерала, до которого так и не дошел трагический смысл предупреждения мексиканского консула.

Но то, что видел Монтлюк, с еще большей прозорливостью видел тот, с которым расправился росчерком пера Луи Бонапарт, — Хуарес. Он писал Монтлюку в ответ на сообщение о предстоящей посылке в Мексику новых контингентов французских войск: «Императорское правительство принесет нам много бед и много вреда; таковы неизбежные последствия войны, но я могу Вас заверить, ибо вижу и ощущаю пальцами решимость моих соотечественников: независимо от того, какие силы будут брошены против нас, императорское правительство не добьется повиновения мексиканцев и его армии не будут иметь ни одного дня передышки».

21 сентября 1862 года в Веракрус прибыла французская эскадра, на борту которой находилось около 10 тысяч солдат во главе с генералом Фореем и его заместителем генералом Базэном, участником азиатской и итальянской кампаний. Их сопровождала группа прусских офицеров, выступавших в роли наблюдателей. Природа встретила чужеземцев враждебно: в порту бушевал циклон, 13 кораблей затонуло. При высадке погибли, покалечились люди, лошади, мулы. Попортились провиант, амуниция, боеприпасы. Результаты высадки были равны проигранному крупному сражению. Мрачное предзнаменование!

У Форея настроение в результате этого сильно испортилось. Осторожный по натуре, он решил не спешить с началом наступления, ожидая, пока не прибудут все обещанные императором войска. В конце года в Мексике уже находилось около 30 тысяч французских солдат, а на борту французских кораблей, бросивших якорь у берегов Мексики, имелось еще около 10 тысяч моряков. И те и другие были по тем временам отлично вооружены. Их снабжали провиантом, амуницией с Кубы и портов Соединенных Штатов. Но Форей все еще топтался на месте и дальше Орисабы не двигался, чем вызывал острое недовольство офицерского корпуса, жаждавшего действий и боготворившего заместителя главнокомандующего генерала Базэна, более энергичного и решительного командира. К этим недовольным примкнул и де Салиньи, низведенный теперь до второразрядной должности политического советника, лишенного права самостоятельной переписки с Парижем и, таким образом, возможности блеснуть перед императором своим талантом дипломата-интригана. Де Салиньи был кровно обижен на нового главнокомандующего за то, что тот одним из первых своих актов на мексиканской земле низложил «временного президента» Альмонте, заявив, что впредь в Мексике будут командовать французы, мексиканцам же типа Альмонте отводилась роль наемников, которым предоставлялась сомнительная честь сражаться под французским флагом против своей родины. Что касается Лоренсеза, то вскоре после прибытия в Веракрус Форея он отбыл во Францию, где вышел в отставку и умер всеми забытый в 1892 году.