Непокорная - Ф. Каст

— Но я не предавала! — всхлипнула я, чувствуя в глазах настоящие слезы. — Ты в сердце загляни мое, любимый! Оно тебе вовек не изменяло!

Отелло- Эрик затмил собой целый мир, вытеснив из него и Хита, и Старка, и Лорена. Сейчас для меня во всем мире остался только он — и необходимость объяснить, что я не хотела его предавать. И по-прежнему не хочу.

— Нет, это ложь! Душа твоя черна, и ты свое предательство не скроешь!

Рука безумного ревнивца поползла от моего плеча к шее. Клянусь, он не мог не чувствовать, что мой пульс бьется, как сердце пойманной птицы.

— Нет. Что было, было лишь ошибкой. Но верь, ведь сердце и свое я на куски разбила, и не один раз, целых три, мой милый.

— Так ты мое разбила за компанию?

— Нет, дорогой! — взвизгнула я, лихорадочно вспоминая монолог Дездемоны. — Молю я о прощении и хочу…

— О прощении? — взревел Эрик, перебивай меня. — Как я могу простить? Я так любил тебя, а ты мне изменила. С другим.

Я покачала головой.

— Это был обман.

— Говоришь, что мне не изменяла, а лгала лишь? — Стальные пальцы сомкнулись вокруг моей шеи.

— Нет! — судорожно глотнула воздух я. — Ты меня не понял! Все, что меж нами было — был обман. Он был обманом! Ты прав о нем был с самого начала.

— Слишком поздно, — глухо произнес Эрик. — Ты поняла все это слишком поздно!

— Не может быть, что поздно! Прости меня и дай мне шанс второй. Пусть злая ревность наше чувство не погубит!

Череда эмоций пробежала по лицу Эрика — гнев, ненависть, а потом грусть и нечто похожее, только похожее! — на надежду, блеснувшую в теплой летней синеве его глаз.

Но грусть и надежда исчезли так же быстро, как и появилась.

— Нет! — снова взревел Эрик. — Ты повела себя как потаскуха, так получи ее награду!

Почти с настоящим безумием в глазах, словно став выше ростом, Эрик завис надо мной. Он оторвал левую руку от моей шеи и притянул меня к себе. Его правая рука сомкнулась на моем горле, а когда его пальцы сжались, и наши тела прильнули друг к другу, я ощутила безумный жар желания.

Я понимала: это неправильно. Нельзя! Но мое сердце билось не только от волнения и страха. Глядя в синие глаза Эрика, я разрывалась между ужасом Дездемоны и своим желанием, и напрягшееся тело моего бывшего парня без слов говорило о том, что он чувствует то же самое. Да, так оно и было. Передо мной был Отелло — обезумевший от гнева и ревности, и одновременно Эрик — чудесный парень, который полюбил меня, а потом застал в объятиях другого.

Лицо Эрика было так близко, что я чувствовала его дыхание и знакомый запах его тела. Этот запах все и решил.

Вместо того чтобы оттолкнуть Эрика или, продолжив импровизацию, «умереть» в объятиях «мавра», я обвила его руками за шею, притянула к себе и решительно сократила и без того короткое расстояние между нашими губами.

Я вложила в поцелуй всю себя — мою боль и сожаление, страсть и любовь.

И Эрик откликнулся. Губы его открылись, отвечая страстью на страсть, болью на боль и любовью на любовь.

А потом зазвенел дурацкий звонок.

ГЛАВА 20

О моя Богиня. Долбанный звонок надрывался как пожарная сирена. Эрик отстранился от меня. Класс взорвался аплодисментами и громкими криками «браво!», «здорово!» и «круто!».

Думаю, я точно сползла бы на пол, если бы Эрик не держал меня за руку.

— Поклонись! — прошипел он, пытаясь восстановить дыхание. — Улыбайся!

Я сделала, как он сказал, кланяясь и натянуто улыбаясь, будто мой мир только что не разлетелся на куски.

Когда все потянулись к двери, Эрик, наконец, обрел свой противный преподавательский голос:

— Не забудьте освежить в памяти «Юлия Цезаря»! Завтра будем импровизировать на тему этой пьесы. Сегодня все славно поработали, спасибо!

Когда последний ученик покинул аудиторию, я сказала:

— Эрик, нам нужно поговорить!

Он отпустил мою руку, словно она его жгла.

— Тебе лучше поторопиться, а то опоздаешь и на следующий урок!

Эрик развернулся, вошел в костюмерную и громким «бум!» закрыл за собой дверь.

Чтобы не разреветься, я до боли закусили губу и с пылающим от унижения лицом выбежала из аудитории.

Что это было, черт побери? Одно я знала наверняка: я по-прежнему нравлюсь Эрику Найту. Так нравлюсь, что он еле сдерживается, чтобы меня не придушить. Ну и пускай! Все лучше, чем маска взрослого, и бесчувственного вампира, которой он старался прикрыться. Губы мои до сих пор горели от наших страстных поцелуев. Я подняла руку и осторожно провела пальцем по нижней губе.

Я брела по аллее, не глядя на спешивших на занятия недолеток, и не понимая, куда и зачем иду. Неизвестно, куда бы меня занесло, если бы с ветвей одного из росших вдоль дорожки деревьев не раздалось карканье ворона.

Содрогнувшись всем телом, я резко остановилась и всмотрелась в переплетение ветвей. Под моим взглядом мгла вдруг всколыхнулась и потекла, как стекает черный воск с черной свечи. На дереве таилось что-то непонятное и зловещее, и что бы это ни было, от него у меня подгибались колени, а желудок сжимался в комок.

Да что же это такое? С каких это пор я превратилась в жертву — маленькую, насмерть перепуганную девочку?

— Кто ты такой? — заорала я в ночь. — Что тебе надо?

Я выпрямилась и расправила плечи. Хватит, устала играть в эти глупые прятки! Да, я убита разрывом с Хитом, переживаю из-за Старка и не способна вылезти из заморочек с Эриком, но с этими-то страхами сумею разобраться! Вот сейчас подойду к дереву, призову ветер, прикажу ему тряхнуть из ветвей невидимую тварь, повадившуюся подглядывать за мной, и как следует надеру ему задницу! Меня уже тошнит от всех этих кошмаров, предчувствий и безумия, они просто меня…

Не успела я сделать и шага, как из темноты возник Дарий. Вот это сноровка! Для такого большого мальчика он двигался до жути быстро и бесшумно.

— Зои, прошу, отправляйся со мной!

— Что случилось?

— Афродита…

Желудок сжало так сильно, что я подумала, что сейчас меня вывернет наизнанку. — Она… она ведь не умирает?

— Нет, но сейчас ты нужна ей, причем, чем быстрее, тем лучше.

Ему не нужно было ничего мне объяснять. Напряженное лицо Дария и мрачная серьезность его голоса говорили сами за себя. Раз Афродита не умирает, значит, у нее снова видение!

— Конечно, бегу, — закивала я и засеменила по дорожке следом за воителем.

Внезапно Дарий остановился и посмотрел на меня так серьезно, что мне захотелось втянуть голову в плечи.

— Ты доверяешь мне? — строго спросил он.