Дело скандальных ведьм (СИ) - Елисеева Валентина

– Поэтому записались на консультацию к адвокату, чтобы приврал он? – усмехнулась Вэл, заинтересованно смотря на мужчину.

– Вы же можете заявить полицейским, что не вправе сообщать им конфиденциальную информацию по делу своего клиента, и вопрос о моих намерениях будет просто снят, – простодушно объяснился тот. – А мне очень нужно отыскать урну: я не смогу спать спокойно, пока не исполню последнее распоряжение папы.

Задумчиво склонив голову набок, Вэл мерно постукивала по столу карандашом. Тони верно заметил, что неприятность с мужчиной произошла подозрительно характерная, и не стоит отпускать его, не разобравшись в первопричинах такого воровства. В участок к Вэнрайту непосвящённого человека не поведёшь, а ребят лейтенанта Дэвиса не хотелось бы подставить под столкновение с вором-некромантом, ступившим на скользкий путь криминала. Приятное неведение о наличии теневой изнанки у привычного мира имеет и отрицательную сторону: угроза, о которой знаешь, менее опасна чем та, о самом существовании которой ведать не ведаешь.

– Скажите, Генри, вы в курсе, почему отец выбрал именно кремацию как способ своего погребения? – вступила в разговор Кэтрин, порадовав адвоката и жаркой заинтересованностью в голосе, и готовностью помочь в этом своеобразном деле.

Клиент помялся, пару раз вздохнул, но потом, видимо, припомнил, что искусство лжи им не освоено, и заговорил прямо и открыто, не давая подругам уловить ни нотки неправды в своих словах.

– Уже упоминал, папа у меня был со странностями. Они проявлялись в том, что он свято верил: среди людей живут самые разные мифические существа. По образованию он у меня был историком и часто повторял, что глупо сомневаться в существовании драконов, если мифы о них совершенно автономно зародились в самых разных уголках планеты: в драконов верили индейцы Америки, древние китайцы, индусы, греки, народы средневековой Европы. Ещё толковал, что египетские сфинксы – образы тех же мантикор, о которых писал ещё Аристотель, что вампиры под разными именами затесались в верования всех народов мира и так далее. Вы вот верите, что вокруг нас, людей, тайно живут различные паранормальные существа?

Вэл сконфуженно закашлялась под насмешливым взглядом подруги и решительно заявила:

– Я верю только в тех, кого видела собственными глазами!

«То есть, в вампиров, драконов, призраков, мантикор», – додумала она под одобрительный кивок некроманта. Бедный Генри, знал бы он, в какой компании жалуется на «странности» своего папы!

– Тогда вы наверняка сочли моего отца сумасшедшим, да? – грустно спросил клиент.

– Нет, из-за мантикор сумасшедшим не сочла, продолжайте, – улыбнулась Вэл под презрительное фырканье своего зверя, в очередной раз удивлённого близорукостью людишек.

– Последние двадцать лет своей жизни отец посвятил изучению культуры индейцев майя. Выезжал в археологические экспедиции на Юкатан, был крупным специалистом по иероглифической письменности майя. Он мечтал раскрыть тайну упадка их цивилизации – вы ведь знаете, что их крупнейшие города обезлюдели задолго до прихода Кортеса? Отчего сотни тысяч людей сбежали из прекрасных, благоустроенных городов в джунгли и не вернулись обратно? Учёные до сих пор выдвигают версии причин того массового исхода, но истину до сих пор не знает никто. Ох, простите, я слишком увлёкся предысторией. Надеюсь, теперь вы понимаете, что после рассказов отца о вампирах и крылатых рептилиях, которых он якобы видел воочию, я спокойно воспринял его сообщение о нахождении им руин древнего индейского храма в каких-то подземных пещерах.

– Когда он сделал это заявление? – насторожилась Вэл, неоднократно видевшая воочию и вампиров и крылатых змеев, но не находившая в том оснований счесть себя сумасшедшей.

– Месяц назад, вернувшись из последней экспедиции. Правда, потом к этой теме не возвращался, засел за свои книги и записи, старался вести обычный образ жизни.

– Старался вести? – акцентировалась Вэл.

– Я видел, его что-то беспокоит, он даже нанял охранников в дом и установил самую современную сигнализацию. А когда он заболел и слёг, то начал бредить о том, что смог сберечь тайну при жизни, но боится раскрыть её после смерти. Отсюда взялось требование кремировать его тело и развеять прах, чтобы никакой некромант не мог связаться с его духом. Простите, что вам пришлось выслушать этот бред безумца! Мне бы только вернуть урну и выполнить волю отца. Пусть он был ненормальным, но он был моим отцом и доверил мне исполнить его предсмертное пожелание.

«Хотелось бы и мне с чистой совестью уверовать в сумасшествие вашего батюшки, Генри!» – нахмурилась Вэл, радуясь присутствию при разговоре Кэтрин.

– Опишите симптомы болезни вашего отца, – попросила некромант. Лицо её было предельно серьёзно, ровные брови сдвинуты в единую прямую линию. В словах парня она явно расслышала больше, чем Вэл.

– Да не было особых симптомов, он просто слабел и слабел день ото дня. Врачи вначале поставили диагноз «хроническая усталость» и прописали витамины, потом положили в больницу под капельницу. Когда я окончательно надоел лечащему врачу своими вопросами, он мне сказал: «Чего вы хотите, молодой человек? Вашему отцу под семьдесят, его организм изнурён постоянной походно-кочевой жизнью, недолеченными простудами, обморожениями, укусами тропических насекомых – переносчиков различных зараз. Его диагноз – старость. В конце концов изношенные органы начинают работать всё хуже и хуже, и организм человека потихоньку начинает сдавать».

Некромант помрачнела больше прежнего и спросила о другом:

– Ваш отец не упоминал, что он обнаружил в якобы найденном им пещерном храме?

– Сокровища индейцев майя, разумеется, – фыркнул клиент.

– Ого! Скажите, у вас богатая семья? – заинтересовалась Вэл, переглянувшись с подругой.

– Нет, что вы. Отцу досталось небольшое наследство, но он всё растратил на свои научные изыскания и походы. Из-за этого от него сбежала моя мать, бросив заодно и меня, когда я ещё пешком под стол ходил. Честно говоря, мне ещё кредит за установленную им сигнализацию выплачивать.

– Я сама обращусь в полицию от вашего имени, – решила Вэл. – Садитесь, пишите заявление и указывайте меня своим законным представителем в этом деле.

Когда клиент под диктовку дописал заявление, черноволосая «личная помощница» адвоката усиленно замигала своему «шефу», указывая глазами на дверь. Сообразительная Вэл извинилась перед мужчиной, что им нужно на минутку отлучиться, и спросила, закрыв за собой дверь приёмной:

– Хочешь что-то сказать?

– Мне нужна капля его крови! – ошарашила некромант. – И прядь волос неплохо бы.

– А кусочек плоти тебе не отрезать? Кэт, ты в адвокатской конторе, а не в склепе с покойниками! – Вэл выразительно покрутила пальцем у виска. – Под каким предлогом я стребую с клиента порцию крови, а?

– Придумай что-нибудь! – настаивала некромант.

– Что, например? Что заявление потерпевшего в правоохранительные органы должно быть подписано кровью этого потерпевшего? Согласно последнему указу шефа полиции?

– Думаешь, на такую байку клиент не поведётся? А как по мне, вполне себе обоснование!

– Из твоей головы не весь алкоголь выветрился? – вздохнула Вэл.

– Кровь, дорогая, мне нужна его кровь!

– Завываешь, как вампир некормленый, дай подумать в тишине, – отмахнулась Вэл. Постояла немного, вернулась в кабинет и заявила: – Генри, вам же нужна не сама урна с именем вашего батюшки, а именно его прах?

– Да, конечно!

– А если его высыпали куда-нибудь или переложили в другой сосуд? Как полицейские смогут определить, что нашли тот прах, что нужно?

– Я об этом не подумал, – растерялся клиент. – Что же делать?

– Возможно, придётся провести ДНК-анализ, если в прахе найдутся частички, подходящие для проведения сравнительной экспертизы. Давайте, я сразу срежу у вас прядь волос и наберу пипетку крови на всякий случай?

– Это вы здорово придумали! – обрадовался клиент.