Шпионский берег (ЛП) - Тесс Герритсен

на дорогу, обсаженную великолепными платанами. Там, вдалеке, виднеется дом, возвышающийся над декоративным озером. Фотографии не смогли должным образом передать величественное сияние солнечного света на фасаде из красного кирпича или размах окружающего его газона, похожего на изумрудно-зеленую юбку. Когда мы подъезжаем ближе, я вижу конюшни, каретный сарай, узловой сад, а вдалеке — грандиозное сооружение. Я читала, что особняк времен короля Якова с его семью эркерами и парапетом с балюстрадой первоначально был построен для графа. Интересно, как бы чувствовал себя этот граф, зная, что столетия спустя его загородный дом будет занят человеком, который зарабатывает деньги на торговле с врагами Англии.

— Боже мой, Дэнни, — бормочу я. — Это замок.

— А еще зимой здесь холодно и дуют сквозняки. Стекла дребезжат, а душевые кабины нагреваются целую вечность.

— Для тебя и вправду утомительно провести здесь выходные?

— Не важно, где мы будем жить, для нас это все равно работа, Мэгги.

Он подъезжает к парадной двери, и мы выходим, оба одеревеневшие после долгой поездки из Лондона. Пока Дэнни достает наши сумки из багажника, я поднимаю взгляд на дом и вижу лицо, смотрящее на нас из окна. Сильвия.

Входная дверь открывается, и охранник Хардвика выходит поприветствовать нас. — Доктор Галлахер, миссис Галлахер.

— Кит, — говорит Дэнни.

— Вам приготовлена Лиловая комната, наверху. Это двумя пролетами выше, в восточном конце…

— Я знаю, где это.

Обычно Дэнни ни с кем не разговаривает так резко. Это признак того, насколько он несчастлив из-за того, что находится здесь. Неся наши сумки, Дэнни ведет нас в дом и вверх по парадной лестнице. Мы проходим мимо портретов благородных дам в платьях в стиле ампир и джентльменов верхом на конях, но это не предки Хардвика; его семейное состояние насчитывает всего два поколения, накопленное благодаря осторожным инвестициям деда в оружейную промышленность во время Второй мировой войны.

Война пошла на пользу семье Хардвик.

Мы поднимаемся на второй этаж, и Дэнни ведет меня по устланному ковром коридору мимо спален, обозначенных по цвету, их названия выгравированы на медных табличках. Янтарная комната. Сапфировая комната. Розовая комната. Нет ничего более заурядного, чем простая красная или синяя комната. Мы идем в конец коридора, к двери, ведущей в крыло дома, которое явно предназначено для прислуги. Вот вторая лестница, гораздо более узкая, предназначенная для слуг. Поднимаясь наверх, мы проходим мимо горничной в униформе, спускающейся по лестнице с охапкой свежего постельного белья. Следующий лестничный пролет ведет нас на третий этаж, в комнату, где мы будем спать.

Лиловая комната действительно лиловая: занавески, покрывало на кровати, обои. Я ожидала, что здесь будет тесновато, но эта комната, безусловно, достаточно удобна для семейного врача. Автоматически я осматриваю комнату в поисках камер наблюдения, но не замечаю ни одной. Мы недостаточно важны, чтобы за нами следить.

Наше окно выходит на огородик при кухне, в сторону окружающего поместье парка. Посыпанная гравием дорожка вьется мимо каменных статуй и самшитовых изгородей и ведет в смешанный лес, где есть множество пешеходных дорожек для прогулок.

И мест, где можно спрятаться.

Дэнни распаковывает свой чемодан, и достает оттуда вечерний пиджак, галстук и парадные туфли. Пока он вешает куртку в шкаф, я подхожу к нему сзади и обнимаю его за талию.

— По крайней мере, мы вместе на выходные, — шепчу я.

— Вот увидишь насколько тривиальны мои обязанности здесь.

— Ты спасаешь жизни, Дэнни. Вряд ли это тривиально.

— Единственный способ спасти чью-то жизнь в эти выходные — это если кто-то промахнется мимо глиняного голубя и вместо него застрелит другого гостя.

— Это было бы захватывающе.

Он поворачивается и обнимает меня. — Не так захватывающе, как остаться с тобой дома. Вместо этого мы здесь, застряли с людьми, у которых слишком много чертовых денег, притворяющимися, что они английские дворяне. Они будут стрелять в глиняных голубей, они будут слишком много есть и пить, а потом потребуют, чтобы я лечил их от похмелья и несварения желудка.

— Так вот почему они все здесь? Чтобы развлечься и напиться?

— О, они и их жены хорошо проведут время, но эти выходные посвящены бизнесу. Сделки, связи.

— Какому бизнесу? — спросила я.

— Я бы предпочел этого не знать, поэтому стараюсь не обращать внимания. — Он закрывает шкаф. — И тебе лучше делать так же.

***

По словам болтливого повара, сегодня вечером на ужин ожидается тридцать четыре человека. Как и врачи, кухонный персонал всегда знает интимные подробности о домашнем хозяйстве клиента, поэтому одно из первых мест, которое я посещаю, — это кухня. Я рассказываю повару, что когда-то работала в ресторане, и мне интересно сегодняшнее меню. Я узнаю, что в списке гостей трое вегетарианцев, у одного аллергия на моллюсков, а двое придерживаются безглютеновой диеты. Я узнаю, что приготовление пищи для полного зала в эти выходные означало доставку нескольких ящиков вина, сырных кружочков, говяжьих ребрышек, нескольких окороков и подносов с цесарками и перепелками. Кухонная прислуга начнет работу еще до рассвета, чтобы испечь хлеб и другую выпечку, а затем продолжит трудиться до полуночи, пока не будет вымыта последняя кастрюля.

На следующее утро все начнется сначала.

Поскольку она также готовит в лондонском доме Хардвика, она может рассказать мне, что Хардвик традиционно предпочитает мясо с картошкой, а Сильвия, несмотря на то, что она итальянка, избегает макарон, и что Белла недавно заявила, что есть мясо невыносимо жестоко. (“Но посмотрите, как эта глупая девчонка снова передумает. На следующей неделе ей не захочется ничего, кроме ростбифа”.) Повар знает, во сколько семья завтракает, что Филипп Хардвик часто перекусывает тостами с анчоусами на ночь и что он терпеть не может помидоры. Эта информация не кажется мне особенно полезной, но это информация.

Всегда разговаривайте с поваром.

После моего визита на кухню я направляюсь в сад и брожу по усыпанной гравием дорожке, которая вьется среди лаванды, розмарина и самшитовых изгородей. Я устраиваюсь на каменной скамье, с которой могу наблюдать, как подъезжают машины и доставляют новых гостей. Из черного лимузина выходит очень тучный мужчина. Он выглядит так, словно у него вот-вот случится сердечный приступ; в конце концов, навыки Дэнни по спасению жизни могут пригодиться. Пока я наблюдаю, как мужчина вразвалочку направляется к входной двери, позади меня раздается голос:

— Я знаю, для чего ты на самом деле приехала, Мэгги.

Я поворачиваюсь и вижу Беллу, приближающуюся по садовой дорожке. И снова она надела розовое, кричащего оттенка, который кажется почти неоновым на фоне приглушенных серых и фиалковых оттенков травяного сада. Она раскраснелась от полуденной жары, ее щеки влажные и розовые,