Космическая одиссея Инессы Журавлевой - Юлия Цыпленкова

— Дима! — вскрикнула я, и зверюга обернул ко мне оскаленную морду, матово блеснув клыками в свете взошедшей луны.

Ардэн остался лежать, когда зверь пошел на меня. Меня вновь пригвоздило к месту, но даже не столько от страха за себя, сколько за Диму. Зверь прыгнул, но я бросилась к другому дереву. Не от него, а к командиру. Животное глухо зарычало, развернулось и вновь пошло на меня. Я обернулась на шорох его шагов и снова полетела на землю.

Дима успел прийти в себя и опять принял удар зверя на себя. Я вскрикнула, когда поняла, что хищник распорол когтями плечо Ардэна.

— Дима, Димочка, — всхлипнула я.

— Только не лезь, — хрипло ответил тот и повторил свой маневр, заскочив зверю на спину.

Когда тот оттолкнулся и упал опять на спину, Дима, уже наученный горьким опытом, успел сместиться в сторону и навалился на страховидлу, пережал горло коленом, задирая пасть хищника кверху. Раздался хруст ломаемых костей. Зверь, извивавшийся по земле, умудрился опять задеть Диму когтями, но тот продолжал давить, кажется, совсем не обращая внимания на то, что кровь сочиться из ран.

— Все, — выдохнул он и растянулся рядом с дохлым зверем.

Я вскочила на ноги и подбежала к нему. Упала на колени, обняла лицо ладонями и звала, звала, боясь, что он меня уже не услышит.

— Дима, — звала я. — Димка, Димочка, — и целовала лицо, казавшееся бледным пятном в черноте ночи.

Тучи совсем закрыли луну, и на нас обрушился настоящий ливень. Дима хрипло вздохнул, и его руки сомкнулись на моих плечах. Живой! Охренеть, живой!

— Димка, дурак, как же ты меня напугал, — причитала я, смеясь и плача одновременно.

— Ты от меня так легко не избавишься, — ответил он и сел. — Испугалась?

— Да, за тебя, — всхлипнула я и спрятала лицо на его мокрой от дождя груди. — Он тебя ранил, больно?

— По идее, уже затягивается, кровь отца, — усмехнулся Ардэн.

— Ящер, — ворчливо ответила я, пряча за легкой грубостью свое облегчение. — А если эта тварь ядовитая?

— Если выживу, то не ядовитая, — негромко засмеялся Дима, и мне захотелось его стукнуть.

— Идем, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Надо найти укрытие, ты насквозь мокрая.

— Не сахарная, — отмахнулась я. — Не растаю.

— Поговори мне, — строго ответил Ардэн, и я замолчала, но чувство облегчения и радость, что он живой, никак не оставляли меня.

Мы все шли по лесу, пока Дима не указал вперед и не сказал:

— А вот и укрытие.

Сколько я не всматривалась в темноту, не могла ничего увидеть. Только когда мы уткнулись в каменную стену, я многозначительно помычала, пытаясь сообразить, в каком месте этой скалы посреди леса, мы будем прятаться.

— Надо лезть наверх, — Ардэн уверенно шагнул к скале.

— А-а… э-э, н-да, — ответила я на это и осталась стоять на месте.

— Цепляйся на плечи, — велел он.

Эта идея показалась мне такой же бредовой, как и лезть вверх.

— У тебя плечи изранены, — ответила я.

— Уже не болит, цепляйся, — повторил Дима.

Я упрямо мотнула головой. Когти у зверины были не маленькими. Вообще удивляюсь, как он так спокойно держится. Ардэн немного подождал меня, затем схватил мои руки, сам затащил себе на спину и ухватился за первый выступ.

— Если мы разобьемся, я тебе это не прощу, — мрачно пообещала я.

— А там уже и не нужно будет, — хохотнул мерзавец и полез наверх.

Камни от дождя были скользкими, и мне то и дело казалось, что руки Ардэна сейчас соскользнут, и мы полетим вниз. В результате, я зажмурилась и решила не открывать глаза до того момента, пока мы куда-нибудь не долезем или не свалимся, короче, до явления на том свете.

Наконец, меня потянуло вперед, я открыла глаза и увидела, что мы заползаем в небольшую пещеру, где можно было не бояться упасть вниз, но разгуляться оказалось негде из-за малого размера королевства. Дима подтолкнул меня вперед и сам прошествовал туда же, извлекая из кармана свой гаджет. Я проследила, как гаджет залил пещеру мягким светом, напомнившим свет костра, и от него пошло тепло. Я тут же придвинулась поближе, потому что меня колотило крупной дрожью.

— Дим, почему ты не воспользовался парализатором? — спросила я, зябко обнимая себя за плечи.

— Я его на «Аттарии» забыл, — улыбнулся Ардэн. — Из-за того, что устроила Сима, я снял оружие и оставил его в каюте, когда в пятый раз переодевался. А потом была тревога из карцера, а дальше не было времени вспомнить о нем.

— Ну Сима, — проворчала я.

Дима присел рядом, посмотрел на то, как меня трясет, и безапелляционно потребовал:

— Раздевайся. Так быстрей согреешься.

— И так нормально, — отстучала я зубами. — Ты сам весь мокрый.

— Мне не страшно, — отмахнулся Ардэн. — Мой иммунитет с твоим не сравнится.

— И на снегу можешь спать? — усмехнулась я.

— И в анабиоз могу… теперь. Рептилоид, млин, хоть и на половину, — ответил смешком Дима. — Если не разденешься сама, я с тебя стащу одежду.

Я упрямо поджала губы, но уже через минуту, когда командир подступил ко мне в намерении привести угрозу в исполнение, я отвела его руки и начала раздеваться. Дима отвернулся. Он некоторое время стоял ко мне спиной. Затем спустил верхнюю часть комбеза и отошел к самому краю пещеры, подставляя лицо ливню.

Тепло растекалось по телу, но дрожь никак не проходила, и я уже не могла точно сказать, от холода она, от пережитого страха или еще от чего-то, что поднималось в груди, когда я смотрела на мужской силуэт в черном каменном проеме. Неожиданно Дима развернулся, посмотрел на меня своими жутковатыми глазами, в которых чернота зрачка опять затопила радужку, оставив тонкий золотой ободок, и рвано вздохнул. Однако сел у края, не спеша подойти ко мне.

— Ложись. Излучение стерилизовало пространство пещеры и нагрело камень. Неудобно, но немного отдохнуть можно.

Он вновь отвернулся, а я послушно легла. Закрыла глаза и вскоре задремала. Мне приснился тот жуткий зверь и Ардэн, сражающийся с ним. Вот хищник махнул лапой, и острые когти разорвали грудь мужчины…

— Дима! — закричала я и вскочила.

Мои глаза застилали слезы, потому я не услышала, но почувствовала, как теплые руки обнимают меня. Я обняла его в ответ, прижалась к нему крепко-крепко, и он некоторое время укачивал меня, осторожно вытирая слезы и что-то шепча на своем загадочном языке. Затем, когда я успокоилась, все так же осторожно отпустил меня, но я вцепилась в его руку, усаживая назад.

— Не уходи, — попросила я.

— Если я останусь, я не буду сдерживаться, — глухо произнес Дима. — Даже если ты попросишь остановиться, я не смогу.