Выбор оружия - Андрей Левицкий

– Кому, этим доходягам, бомжам? На черта они тебе сдались?!

– И сдались, потому что по-человечески надо поступать!

– По-человечески – значит, своему человеческому инстинкту самосохранения довериться, а не лезть под пули ради какой-то суки! Надо быстро к восточному склону возвращаться, к дому Картографа!

– Зачем туда?

– Затем, что когда мы из хода на склоне вылезли, я узнал местность – по дороге асфальтовой с площадкой, которые на Г похожи. Я это все уже на ноутбуке видел, в тайнике. Там карта была, и на ней значки, стрелки… то место, через которое из Долины вылезти можно, понимаешь? Если дом Картографу принадлежал, то он, значит, исследовал эту местность, карты рисовал, а потом данные в лэптоп заносил…

– Людей вызволим, и тогда все вместе пойдем.

– Всей толпой, чтоб с вертолета заметили? Ты совсем сдурел?! Очнись, блин!!! – Окончательно взъярившись, я врезал ему по больному плечу. Артефакт успел залечить рану, но, конечно, не до конца, и Никита, охнув, отшатнулся, схватился за больное место.

– Химик, ты что делаешь, твою мать?!

– Мозги тебе хочу прочистить!

– Разбегись и башкой об дерево стукнись, чтоб себе прочистить! Все, я в поселок пошел, а ты как хочешь! Учитель нашелся! Достал! На хрен вас всех!

Он погрозил кулаком ночному небу, развернулся, широко зашагал во тьму – и через мгновение я остался один.

Почти пять минут я торчал на месте, слыша то затихающие, то звучащие громче одиночные выстрелы, а временами – автоматные очереди, ожидая, что Никита вернется. Он так и не появился, и в конце концов, плюнув, я пошел вдоль рощи. И тут же услышал дикий крик.

– У каждой лошади свой звук, – пробормотал я, вглядываясь. – И этот мне знаком.

Впереди ехала телега, понуро брел конь, рядом шли две фигуры. Донесся негромкий скрип, звук шагов. Я достал пистолет, пригнувшись, осторожно направился к ним.

Ручаюсь, что двигался я бесшумно, но Шрам каким-то образом учуял, что кто-то приближается из темноты: один силуэт вдруг пропал. Несколько мгновений спустя донесся громкий шепот сталкера:

– Стоять.

– Шрам, это Химик, – сказал я, выпрямляясь. – Спокойно, не нервничайте там.

– Ходи сюда, Хим’ик! – заговорил Уильям Блейк. – Шрам, это данный он есть, я уже вижу его.

Телега встала. Когда я приблизился, из-за нее показался сталкер с «калашником» в руках. Безумный всхрапнул, качая головой и пытаясь отступить от меня.

– Вы как с козырька спаслись? – спросил я. – А где Злой и Смола?

– Смола разбился о камни, – произнес Шрам равнодушно. – Прыгнул плохо, прямо на берег. Со Злым мы потерялись, пока там ныряли и бегали. А у тебя что?

– Мы с Пригоршней тоже спрыгнули, а потом он к колхозу вашему пошел. Уильям, ты как?

Солдат сказал:

– Здоровый я. Мы сразу скакать из кустов, когда геликоптэр только вдалеке летать. Данный хорс, – он показал на Безумного, – такой странный есть, я сильно удивляться. Он бегать как ветер-ураган, но при том издавать звук такой неземной, что и не говорить. Очень громко, очень дико, андустените?

– Шрам, что ты теперь делать собираешься? – спросил я.

– Вернусь к поселку, может, вытащу оттуда еще кого.

– Тоже погеройствовать хочешь?

Он пожал плечами.

– Больше все равно нечего делать. А ты куда собрался?

Я поглядел на него, на Блейка и сказал:

– Когда мы с напарником только сюда попали, то очутились на склоне, на той стороне Долины. Там небольшой домик, в нем оружие, припасы… И ноутбук, а на нем – карта. Я только недавно понял, когда из той вентиляции со склада вылезал: это карта Долины. Не всей, северо-западной части. На ней обозначено место, через которое из Долины выбраться можно, но толком я не разглядел, ноутбук выключился вдруг. Или защита сработала, после того как я тачпэд тронул, или еще что… Шкет, ты ведь, говорил, программист?

– Что есть «шкет»? – спросил Блейк.

– Есть «человек, разбирающийся в софте». А в харде разбираешься?

– О, йес, я есть клево разбираться в софт и хард, я зрелый шкет в данных вопросах.

– Значит, сможешь лэптоп включить вырубившийся?

– Но Марьяну спасайт надо сначала, – возразил он.

– Еще один! Никаких Марьян. Она или мертва, или ее Пирсняк забрал. Наплевать, идем к склону.

– Нет-нет, то тебе плевать на герла Марьяна, мне не плевать есть, мне есть очень хотеть данную Марьяну, всю ее хотеть быстрее. Спасать, в поселок после идем…

– Ты! – рявкнул я, ухватив его за шиворот и притянув поближе. – Ты в поселок не идешь, понял?! Чтоб тебя подстрелили сразу же? И потом, слышишь: уже тихо стало в той стороне? От колхоза ни черта не осталось, а Марьяна либо мертвая, либо в вертолете давно сидит. Потому ты со мной – либо добровольно, либо я тебя сейчас вырублю, на телегу положу, как мешок, и повезу куда мне надо. Все понял? Теперь ты… – Я повернулся к Шраму. – Мне вообще-то начхать на остальных, которые в этой Долине. Но если хочешь, можешь попробовать их собрать, если кто остался. И завтра в полдень встретимся… Где?

Шрам сказал:

– Давай возле сарая, где Злой когда-то оружие прикопал. Он говорил, вы с напарником то место знаете уже?

– Знаем. Хорошо, давай там. Если кого приведешь, попробуем все вместе выбраться. Только Пирсняка не приведи с Лесником!

– Не приведу. Я пошел тогда.

Он зашагал в сторону поселка. Бросив поводья, Блейк дернулся было за ним, но я вновь схватил его за воротник, развернул лицом к себе. Увидел, как блеснули глаза пацана, а рука потянулась к пистолету в кобуре. Уже собрался было въехать ему кулаком под дых, а потом другим – в челюсть, чтоб успокоить на пару часов, но тут он опустил голову, переступив с ноги на ногу.

– Вот так, – сказал я и повысил голос, обращаясь к почти исчезнувшему в темноте сталкеру: – Шрам, эй! Если увидишь там напарника моего… Ну, помоги ему не умереть, ладно? И передай, что я его жду.

Не оборачиваясь, он махнул рукой и пропал из виду.

Дважды нам приходилось спешно покидать колею и прятать телегу в ближайшей роще, когда вдалеке слышался рокот вертолета. На третий раз Безумный воспротивился этому: когда звук винтов донесся вновь, он встал на дыбы, чуть не вырвав поводья из рук Уильяма, а потом затанцевал на одном месте, дергая головой.

– Ладно, отведи его к деревьям и привяжи, – решил я. – Вон там, видишь, где трава? Идти недалеко осталось, а он только мешает.

Дальше мы двинулись пешком. Уильям присмирел и больше не проявлял желания мчаться спасать Марьяну, особенно после того, как я еще раз растолковал ему, что именно видел на экране лэптопа.

Уже на рассвете, когда мы приближались к восточному озеру, под противоположным от водопада склоном, я решил, что надо повторно обмозговать ситуацию и попытаться наконец сложить в голове общую картину происходящего. Но для начала – установить парочку аксиом, без которых вообще никуда двигаться невозможно. Итак: в доме на склоне обитал Картограф-Тропов. Он действительно обладает нечеловеческими возможностями. Военная база «сцепилась» с пузырем – примем все это как данное.

Я огляделся. Мы подходили к берегу озера с той стороны, где склон казался более пологим. Домика вверху видно пока не было, но он точно находился где-то над нами. Уильям топал рядом и, судя по лицу, о чем-то напряженно размышлял.

Что говорил умирающий солдат возле рощи? Медведь – а скорее всего, это был именно он, больше, кажется, просто некому – пришел к военным совсем недавно, за несколько часов до того, как в Долину попали мы. А раньше, на катере, ПДА Никиты показывал пульсирующую метку сталкера. Может, это сигнал так пробивался из Долины сквозь карусель, порциями, как бы всплесками? Ладно, сейчас неважно это. Что еще? Еще… Медведь сказал военным, что уже бывал в Долине, вот что!

– Ё! – произнес я, невольно подражая Никите, и спутник недоуменно покосился на меня.

Ну вот же, конечно! В тот раз, потеряв Турка и Рваного возле водонапорной башни, спасаясь от гона через Припять, Медведь добрался до базы. Там сцепился с темными, бывшими десантниками, мозги которых поехали из-за излучения тарелок. Темные его ранили, потом он провалился в пузырь там же, где и мы, возле домика Тропова. А Картограф к тому времени сумел каким-то своим способом вычислить выход из Долины. И пожалел Медведя – значит, что-то человеческое есть в нем? – захватил с собой. Добрался до места, сталкера выставил из пузыря, заодно удостоверился, что это таки выход наружу, а сам… Почему и сам не ушел отсюда? Хотел еще обследовать пространственную складку, разобраться в ее структуре? Так или иначе, Картограф остался. Медведь же, попав в Зону и оклемавшись, вознамерился вернуться сюда… Зачем? Что ему нужно было от пузыря, от Картографа?

Я остановился: склон был прямо перед нами.

– Теперь ползать? – спросил Уильям.

Мы задрали головы. Утро наступило, и вверху повисла желтая дымка.

– Высоко?

– Не высоко, – сказал я. – И нужно как можно скорее туда добраться, пока опять вертолет не прилетел.