Галерея «Максим» - Олег Рой

Но это было позже. А тогда, раздобыв через папу дефицитнейший роман «Сто лет одиночества», который только недавно был издан на русском языке и достать который было практически нереально, она подарила его Илье. Просто подошла к нему в коридоре на переменке и, стараясь выглядеть естественной, не нервничать и вообще делать вид, что ничего особенного не происходит, с улыбкой проговорила:

– Я слышала, ты интересовался этим… – и протянула ему книгу. Она боялась, что он услышит стук ее бешено колотящегося сердца, что все прочтет в ее глазах, и потому опустила взгляд. А когда через несколько секунд все-таки взглянула на него вновь, то поняла, что пропала навеки: он смотрел на нее удивленно, но радостно, а лицо его светилось самой прекрасной улыбкой на свете. Ради этого мгновения она готова была достать все книги мира, лишь бы он был рядом и смотрел на нее вот так.

– Спасибо огромное! – пробормотал он. – Я очень быстро читаю, могу уже завтра вернуть, если нужно…

– Не надо возвращать, – отвечала она, торжествуя маленькую победу. – У нас дома случайно оказалось два экземпляра. Так что этот я тебе дарю.

С тех пор они стали приятелями, сначала далекими, затем более близкими и наконец превратились в неразлучных друзей. Оказалось, что у них действительно много схожего, одни и те же взгляды на литературу и кино, на живопись, на культуру. Он показывал ей свои работы – они были далеки от совершенства, но уже тогда в них проглядывал гений. Марина настолько тонко и глубоко поняла его мир, такое живое участие приняла в его творчестве, что со временем ей стало казаться, что это именно она создала его как художника. Илья – человек творческий и непрактичный, для того, чтобы он чего-то добился в жизни, его надо двигать. Как говорил поэт Лев Озеров, «талантам надо помогать, бездарности пробьются сами». А кто, кроме нее, мог стать для Ильи локомотивом, движущей силой? Она до сих пор с тоской вспоминала то время, наверное, самый лучший период их отношений. Тогда он целиком принадлежал ей, вместе со своими произведениями, мыслями и планами на будущее. Они прогуливали лекции, шлялись по городу, разговаривая обо всем на свете, ходили по кафе, пили противный кофе, который она никогда не любила. Не любила, но когда пила, сидя напротив, тот же напиток, что и он, Марина обожала все – и горький вкус кофе, и шелест листвы, и это яркое солнце, слепившее глаза, и запах сигарет, которые он тогда курил. Она тогда была самой счастливой девушкой на свете! Разве может быть что-то лучше, чем вот так сидеть рядом, слушать его голос, знать, что он доверяет ей самые сокровенные тайны и потаенные мысли? Казалось, еще немного – и они станут близки, и этот этап отношений, зовущийся дружбой, останется позади. Они станут не просто друзьями, а влюбленными, как в книгах и фильмах. Будут целоваться, сжимать друг друга в страстных объятиях и заниматься сексом. Что это такое и как это делается, Марина тогда представляла себе смутно, но очень и очень хотела узнать. Только обязательно от Ильи.

Но ничего подобного не случилось. Однажды ей пришлось спуститься с небес на землю – Илья признался, что влюбился. Не в нее, в совершенно другую девушку… Признался и куда-то исчез, несколько недель Марина не видела его в институте, он не заходил и не звонил, словно вообще забыл о ее существовании. Марина пришла в отчаяние – она потеряла его! За неделю она похудела на пять кило, лишилась сна и покоя, целыми ночами рыдала в подушку, моля бога вернуть ей Илью. И господь ее услышал – Илья пришел, грустный и поникший, с потухшим взором и разбитым сердцем. Оказалось, та девушка бросила его, да и никакая она была не девушка, а взрослая женщина старше его на семь лет, работающая учительницей в школе. Илья сильно переживал этот разрыв, несколько дней подряд он только и говорил что о ней, о том, какая она хорошая, но, увы, не сложилось… Марина слушала, криво усмехаясь, ей было больно, очень больно, и в то же время она наслаждалась этой болью, а еще больше тем, что вот он, побитый и униженный, пришел к ней, а не к кому-то другому, потому что только она может быть около него всю жизнь.

Илья успокоился, их жизнь снова стала прежней: посиделки, кофе, прогулки, споры об искусстве, о книгах, о кино. Он снова улыбался, как раньше, смотрел на нее своими карими глазами-вишнями, а она все никак не могла опомниться от последних потрясений: как будто ее окунули головой в воду и долго держали, а потом вынули на поверхность. Ее не покидал постоянный страх потерять его, который она, впрочем, научилась контролировать и не демонстрировать, а он все так же ни о чем не догадывался. Может, надо было тогда открыться? Может, в этом и есть ее ошибка? Вероятно, что так, но она боялась и ничего не могла поделать с этим страхом. Любое ее признание могло пошатнуть устоявшиеся отношения. А что, если он и впрямь видит в ней только друга, не больше? Тогда своим признанием она может отпугнуть его, он может уйти, может начать избегать ее, и она не вынесет это, не вынесет!

Через год Илья встретил Аллу. Когда он пришел с горящими глазами и стал первый раз рассказывать про нее, Марина не придала этому большого значения. Судя по описанию, Алла – типичная пустышка, далекая от искусства и всего того, что так ценит Илья. Скорее всего, в ней, кроме красивой внешности, он ничего не найдет и, пожав плечами, отойдет в сторону. Кроме того, Марине тогда почему-то показалось, что между ним и ею наконец что-то наклевывается и он это начинает понимать. Илья как будто сделал шаг ей навстречу, она замечала его многозначительные взгляды, двусмысленные подшучивания, какие-то намеки. Наверное, ей все это только показалось. А может, что-то и было, но очень незначительное, а она, раздумывая над этим день и ночь, раздула из мухи слона. Теперь уже сложно сказать, теперь уж и все равно…

Илья снова пропал. В отличие от первого исчезновения, на этот раз изредка все же звонил ей, рассказывал о том, какая Алла замечательная, даже показал ее портрет, разумеется, нарисованный самолично. Увидев его, Марина только вздохнула. Да уж… Яркая, красивая, женственная, вся сотканная из духов, украшений, летящего шелка, обаятельнейших улыбок, Алла была ее полной противоположностью. Марина недоумевала и не понимала Илью – как может он принять весь этот дешевый фарс за богатый внутренний мир? Не он ли говорил, что красота не главное? Может, вопрос в деньгах ее родителей? Но и сама Марина жила не бедно, да и не такой человек Илья, чтоб гоняться за богатством…

Но так или иначе Алла одним рывком смела ее с дороги, а Марина при этом даже не успела раскрыть рта. Илья с радостью известил ее, что женится, и Марина, скрепя сердце, заметила, что Алла – прекрасная партия для измученного гормонами будущего номенклатурного художника. Ее колкость не попала в цель, осталась незамеченной. Новая избранница словно околдовала Илью, и он не видел никого, кроме нее. И Марина смирилась. Она чувствовала, более того, она знала, что Алла Илье не пара, что не она ему предназначена. И он это поймет, обязательно поймет, надо только дать ему время. А она между тем всегда будет рядом с ним и дождется своего часа.

И Марина затаилась на долгие годы, исподтишка наблюдая за их семьей, в которой не было счастья, за Ильей. Она стремилась контролировать его внутренний мир. Стала его импресарио и принимала самое горячее участие в его творчестве – выставляла его картины, пиарила и продвигала. Она подсказывала ему идеи, критиковала и хвалила его работы. На ее долю приходилось время, которое он отрывал от семьи – не столько от жены, сколько от сына. Рядом с ней Илья отдыхал душой, и она радовалась этому – пусть с ней ему будет лучше, чем с супругой. Довольно быстро она свыклась со своим положением верной подруги, оно было даже относительно удобно и безмятежно. Не надо искать других мужчин, можно спокойно заниматься любимым делом – организовывать выставки, крутиться в арт-сфере, писать критические рецензии, продавать картины… Как-то вдруг Илья стал интересоваться ее личной жизнью. «Почему ты не найдешь себе мужчину? – спрашивал он. – Время-то летит, не хочется, чтобы такая замечательная девушка, как ты, была одна…» И Марина стала врать, придумывая про любовников, которых она якобы меняла, как перчатки. Расскажи она об одном-единственном, Илья обязательно захотел бы с ним познакомиться, а раз их много, то и взятки гладки. Впрочем, не все ее рассказы были враньем, несколько романов она и на самом деле завела – просто чтобы проверить себя, посмотреть, может ли она привлечь мужчину. Выяснилось, что может, и даже очень. Особенно – безудержным сексом, в котором для Марины не было никаких табу. Если уж не получается быть с Ильей и приходится идти на сторону, то хотя бы там можно оторваться на всю катушку.

Так продолжалось очень долго, лет пятнадцать, наверное, если не больше. Потом она придумала себе новое развлечение – стала крутить любовь с друзьями и знакомыми Ильи, благо в доме Емельяновых всегда было много народа. Марина находила какое-то изощренное удовольствие в том, чтобы замутить интрижку прямо у него на глазах. То ли мстила подобным образом за невнимание, то ли надеялась вызвать ревность… Ни то, ни другое, впрочем, цели не достигало.