Сатанизм для интеллигенции - Андрей Кураев

Этот ряд имеет, кстати, продолжение, позволяющее судить о «пророческом» даре Блаватской. Еще одну констелляцию, происшедшую в 1881 г., она также считает великим знамением наступающих бед и перемен. «1881 год – это число великого Зверя, число 666 Апокалипсиса – этой каббалистической книги. Смотрите сами: 1+8+8+1 равно 18; 18, разделенное на три дает нам три раза по шесть, или, если их разместить в один ряд, 666… 1881 год, одну треть которого мы уже прожили, обещает нам, по предсказаниям астрологов и астрономов, длинный и печальный ряд бедствий как на суше, так и на море»528.

За всем этим каббалистическим маскарадом в сознание читателя проникает ощущение того, что Рождество Христово – одно из ужаснейших событий в истории Земли…

В «Письмах Махатм» религиозная реальность мира выглядит так: «Существуют „Коганы тьмы“ – не то, что называют диаволами, но несовершенные „разумы“, которые никогда не войдут в число „строителей“ Вселенной, чистых планетных Разумов. Свету Дхиан-Коганов противопоставляются „мамо Коганы“ и их разрушительный разум. Они – те боги, которым индусские, христианские, магометанские и все другие фанатические религии и секты поклоняются. Дхиан-Коганы соотвествуют Буддхи, а мамо являются олицетворениями вроде Шивы, Иеговы и других выдуманных чудовищ с невежеством в их хвосте» (Письмо 153). Кстати, замечу, что здесь теософам, несомненно, удалось объединить все религии: они все, оказывается, равно ими презираются.

Кроме того, «Планетные Духи», инструктирующие шамбалистов, заверяют, что Бог – это «демон мстительный, несправедливый, жестокий и тупой,.. небесный тиран, на которого христиане так щедро расточают свое раболепное обожание» (Письма Махатм, 57).

И опять возникает вопрос: в глазах какого же «космократора» Бог выглядит как «чудовище» и «тиран»? Чей взгляд на Бога передают Махатмы? Что за демократический дух привел Блаватскую к выводу: «я не признаю ни Иегову, ни любого другого небесного аристократа»529 ?

Мышление Блаватской устроено вполне оригинально. Едва только богословская мысль пробует отделить зло от добра и утвердить вслед за апостолом Иоанном, что «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы», как Блаватская сразу заявляет по адресу Бога Евангелия: «вражеский, лживый, хитрый и ревнивый Бог»530. «Наименование Сатана – „противник“ – по праву принадлежит первому и самому жестокому „Противнику“ всех других богов – Иегове, но не Змию, который говорил лишь слова симпатии и мудрости»531. И даже толкуя языческие мифы, она дает им такое толкование, что во всех случаях божественный противник древнего Змея оказывается ужасающ. Некий миф описывает битву Солнца с Драконом, в ходе которой Солнце осушило море, и у Блаватской звучит: море – символ дракона и мудрости – было «выжжено свирепым Солнцем»532.

Вот вечная коллизия: симпатичный Змей и свирепый Бог.

Теософы в полемике с христианами нередко делают изумленный вид: «Почему вы против почитания космических духов? Разве ваша Церковь не почитает ангелов? То, что Библия называет ангелами, мы и зовем „космическими иерархами!“ Как сказано в отклике на мою статью, присланном в газету „Труд“ Сергеем С. из Краснодара, „Неплохо было бы церковникам получше изучить Библию. Отрицая небесную иерархию сил света, они противоречат сами себе. Разве нет в Библии указаний об Ангелах, Архангелах и других высших существах?!“.

Но, во-первых, небесная иерархия христианской Церкви не заслоняет собою Творца. «Космическая иерархия» оккультистов отделяет собою людей от Божества; «небесная иерархия» Церкви – соединяет с Ним. Поэтому и предупреждает ап. Павел в своей антигностической полемике, что «ни ангелы, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Римл. 8, 38-39). Оккультные же «ангелы» норовят Лик Христа заменить ликом «владыки Шамбалы».

Во-вторых, никакое «служение ангелам» в христианстве не допускается (см., например, Ориген. Против Цельса. V,8). Ангелы, почитаемые христианами, почитаются именно в качествеслужителей Творца. Ангелы исполняют волю Творца. И у Творца есть Свой замысел о мире, своя воля как о мире в целом, так и о каждом человеке. По мнению же оккультистов Космическая Иерархия занимается земными делами не потому, что через нее волит Бог, а потому, что Абсолют как раз и знать ничего не знает о нашем мире. Верховное Божество слишком возвышенно, чтобы пачкаться о материю, а потому интерес к миру людей проявляют лишь «Иерархи» мелкого ранга.

В-третьих, Ангелы христианского богословия – смиренные вестники воли Бога. И они не будут наставлять людей в оккультных истинах, возвещающих, что Творца нет, что воли у Божества и быть не может, и что вообще они терпеть не могут «небесных аристократов» и «тиранов». Ангелы, отрицающие волю Творца, в Библии как раз и называются бесами.

Теософы полагают, что они нашли и в Новом Завете место, которое можно использовать для защиты своей «космической иерархии» – послание Иуды533. Апостол Иуда явно укоряет тех «мечтателей, которые отвергают начальства и злословят высокие власти. Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел произнести укоризненного суда, но сказал: „да запретит тебе Господь“. А сии злословят то, чего не знают…» (Иуд. 1,8-10).

Это место из послания Иуды чрезвычайно интересно. Во-первых, он цитирует здесь не каноническое Писание, а апокрифическое «Восхождение Моисея», как чуть ниже станет цитировать апокрифическую же «Книгу Еноха». Кроме того, эту цитату он приводит для вразумления тех, кто произносят хулу на ангелов – причем оказывается недостойным даже резкий суд над теми ангелами, которые кажутся падшими.

При этом послание обращено к христианам («Возлюбленные!»), но содержит в себе полемику с некоторыми лжеучителями, «И вкрались некоторые люди, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа» (Иуд. 1,4). Отсюда понятно, что оппонентами ап. Иуды являются люди, не вполне посторонние для христиан, но некоторые проповедники, признающие авторитет Евангелия и достаточно близкие к Церкви, для того, чтобы христиане могли прислушиваться к их мнениям и аргументам.

Кто же является оппонентом апостола Иуды? – Очевидно, это гностики-антиномисты. Они противопоставляли Ветхий и Новый Заветы как откровения о двух разных богах. Ветхий Завет – это действие злого бога-Демиурга, тогда как Евангелие – откровение доброго Спасителя. Иегова, таким образом оказывался сатаной, и тем более ангелы, исполнявшие Его волю. Евангелие отменило Ветхий Завет и все установления Иеговы и его ангелов. Естественно, что Моисеев закон, который «преподан через ангелов» (Гал. 3,19), подлежит резкому осуждению и неисполнению. Поскольку же этот закон содержал в себе не только ритуальные предписания, но и нормы морали, антиномисты (то есть противо-законники) использовали евангельскую весть об освобождении от закона как индульгенцию для нарушения всех норм, в том числе и для распутства (Иуд. 1,4).

Апостол Иуда не богослов. Он не вступает в прямую полемику по главному вопросу. Исповедав свою веру как веру апостолов, «единожды преданную святым» и изложив ее как веру в »единого Владыку Бога и Господа нашего Иисуса Христа», он предостерегает своих духовных чад от впадения в тяжкий и конкретный грех. Напомнив, что Содом был уничтожен за грех против ангелов, он обращается к источникам, авторитетным среди еретиков – к апокрифам. И на их основании показывает, что даже если считать Ангелов Ветхого Завета (вкупе с Иеговой) злыми духами – даже в этом случае лучше воздерживаться от публичного произношения хулы в их адрес. Это чисто пастырская позиция: удержать людей от лишнего греха. Если они не прислушиваются к аргументам (или если обстоятельства не позволили Апостолу написать развернутое послание), то нужно хотя бы не позволить их инакомыслию перейти в прямую хулу на Бога и его вестников.

Так церковные апологеты древности ссылались на установления римских законов для того, чтобы защитить христиан от гонений, и так же церковные иерархи нашего времени предлагали властям вспомнить «ленинские нормы взаимоотношения церкви и государства» – что никак не означало, что сами церковные люди рассматривали ленинские тексты как источник, авторитетный для них самих.

Что же касается апостола Иуды, то он не поддерживает гностиков, а именно полемизирует с ними. И он оспаривает тот самый тезис о вреде ветхозаветных откровений, который является центральным для современной теософии («Иегова и Сатана едины и тождественны в каждой подробности»534 ). Он не христианскую веру опирает на апокрифы, но апокрифы использует для вразумления еретиков (как чуть позднее христианские философы будут использовать греческих философов для обращения эллинов в евангельскую веру). И из послания ап. Иуды никак нельзя сделать вывод, что люди должны доверяться всем ангелам без разбора, даже тем, «не сохранившим своего достоинства» и потому соблюдаемым Богом «в вечных узах, под мраком, на суд великого дня» (Иуд. 1,6).