Темная Дейзи - Элис Фини

и делала со мной за годы. Я решила, что отрезать ее волосы это только начало.

Тридцать

31-е октября 03:00 – три часа до отлива

Кассета резко обрывается и выезжает из проигрывателя. Потом восемьдесят часов в коридоре информируют нас, что пробило три часа ночи. Мы ждем, пока звон прекратится.

– Не думаю, что мы извлекли что-то из этого бреда, – говорит Лили, когда воцаряется тишина.

– Может, нет, – говорит Роуз, откладывая пульт. Я смотрю на него и не могу не задуматься, не остановила ли она запись, и было ли там что-то еще. – Но это будет первый час, когда никто не… пропал. Поэтому я думаю, мы правильно поступили, оставаясь в комнате вместе.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Лили.

– Ну, бабушку… – она смотрит на Трикси и смягчает свои слова: – …нашли в полночь. Фрэнка – в час ночи. Мы… нашли Трикси в два…

– Вы можете перестать притворяться, я не ребенок, – говорит Трикси. Хотя в своей розовой пижаме и с растрепанными кудряшками она похожа именно на ребенка. – Я догадалась, что не просто потеряла сознание и что со мной тоже что-то случилось.

– Мы не хотели тебя пугать, – говорит Лили.

– Почему нет? Очевидно, что вы напуганы, – отвечает Трикси, глядя на мать.

– Если Роуз права и кто-то спланировал нападать на кого-то каждый час, тогда не хватает еще одного… инцидента, – говорит Конор.

– Ну, если посчитать – трое за три часа, так что, может, мы в безопасности, – говорит Лили.

– Может быть, – отвечает Роуз неуверенно. Она смотрит на Поппинс, лежащую вверх ногами у камина. Это одно из любимых мест собаки в доме. Поппинс не двигалась и не издавала звуков уже какое-то время. Мы переглядываемся, а затем Роуз заговаривает особым тоном, который применяет только с животными.

– Поппинс?

Собака не двигается.

– Поппинс? – снова пробует Роуз.

Ничего.

– Поппинс, проснись, – говорит Трикси.

Роуз еще сильнее бледнеет, когда собака не реагирует.

– Поппинс, – пытается она в последний раз. – Хочешь вкусняшку?

Собака в считанные секунды вскакивает и начинает вилять хвостом, а мы разом облегченно выдыхаем.

– Слава богу, – говорит Роуз. – Осталось меньше трех часов до отлива. Нам нужно сохранять спокойствие, а потом мы сможем отсюда выбраться. Вместе.

Конор снова начинает проверять, заперты ли двери и окна, Лили же опять расхаживает по комнате, а Роуз садится в фиолетовое кресло бабушки, тихо вертя кольцо на своей правой руке. Оно сделано из трех переплетающихся ободков из бронзы, серебра и золота, и было подарком от бабушки на ее шестнадцатый день рождения. Я всегда завидовала этому, как и многим вещам, которые были у моих сестер, а у меня – нет. Я помню тот день рождения и тот год, 1986-й, очень отчетливо.

Бабушка с Нэнси были в фартуках – что было рецептом несчастья, потому что бабушка не терпела присутствия других на кухне, когда она готовила. Но Нэнси настоятельно хотела помочь с праздничным тортом для шестнадцатилетия дочери. Лили – обожавшая сладости – ворвалась в комнату, где я тихо сидела, и засунула руку в миску шоколадной глазури, а затем облизала пальцы. Волосы у Лили все еще были короткими, но отросли до каре, поэтому она была похожа на миниатюрную версию нашей матери.

После шестнадцатилетия, Роуз переходила из одной школы в другую, и ей разрешили сделать прощальную ночевку с ближайшими друзьями в Сиглассе. Отношения моих сестер не были прежними после случая с обрезанными волосами. Но Лили не горела желанием учиться в пансионе без Роуз, поэтому все лето цеплялась к ней, как банный лист. Она была тенью нашей сестры, но никогда не была в тени. Она ходила за Роуз по пятам, всегда желая быть на шаг впереди. Но она не могла последовать за Роуз в школу для одаренных детей, потому что таковой не являлась.

Я помню разговор Нэнси и бабушки о моем отце, и мне впервые было все равно, появится он или нет. Он не приезжал на все мои дни рождения.

– Если он сказал, что приедет, он приедет, – сказала бабушка, защищая сына.

Нэнси вздохнула: – Ну, дети уже скоро приедут, а потом наступит прилив и будет слишком поздно. Ты не можешь приехать на день рождения одной дочери и пропустить праздник другой. Роуз будет чувствовать себя обманутой, если он опять не объявится.

– Прояви терпение, – ответила бабушка. – А насчет второго – он вернется. Мужчинам не нравится, когда их отчитывают, от этого они дуются, как маленькие мальчики, которыми они и являются.

– Я лишь попросила Брэдли вытереть ноги и не разносить по дому грязь из сада. Он будто не видит ее. – Я помню, как моя мать и отец Конора ссорились из-за самых странных вещей, когда были «друзьями». Чистота и опрятность занимали одно из первых мест в списке их разногласий: она была такой, он – нет. Нэнси всегда все убирала и раскладывала по шкафчикам. Неспособность отца Конора снять грязные садовые ботинки прежде, чем войти в дом, взбесила ее больше обычного.

– Дейзи! – сказала Нэнси. – Не трогай глазурь!

– Лили засунула палец в миску, так почему мне нельзя? И почему мне нельзя остаться на вечеринке? – спросила одиннадцатилетняя я.

– Потому что я так сказала. Роуз хочет устроить ночевку с друзьями. Они старше тебя, дорогая. Ты можешь остаться на ужин, а потом поднимайся к себе в комнату. Нам с бабушкой тоже запрещено оставаться внизу, – сказала моя мать. – Однажды ты поймешь.

Я ей не поверила.

Как и все дети, мы с сестрами адаптировались к новой жизни после развода родителей. Роуз с Лили научились любить пансион, а скоро начали ненавидеть проводить летние каникулы в Сиглассе со мной. Несмотря на то, что вместе с сумками они распаковывали и свою враждебность, я всегда ждала их возвращения. Я скучала по ним. Они делили жизнь, о которой я ничего не знала, наполненную учителями, друзьями и уроками. Я слушала их истории, слабо понимая их значение. Годами я считала, что изучаемые ими на химии элементы были ингредиентами для колдовских зелий. Я всегда задумывалась, не были ли мои сестры ведьмами. За годы накопилось достаточно доказательств в подтверждение этого. Я презирала их близость, завидовала их образованию, и чем старше становилась, тем больше меня нервировало, что я не принимаю участия в этом.

В понимании моей матери домашнее обучение значило позволять мне читать книги, которые мне давала бабушка. Она даже не разрешала мне смотреть новости, только мультики вроде «Багза Банни».

– Дейзи не нужно узнавать об ужасах реального мира, –