Код красный (СИ) - Петерсон Хельга

— Не хочу, — Печенька мотнула головой.

— Упрямая.

— Ага.

Люк стукнулся затылком об откос и закатил глаза. Ну она хотя бы не отрицает своё ослиное упрямство. Он сунул руку в карман и вытащил очередную сигарету из пачки. Под пристальным, пронизывающим взглядом потянулся к форточке и открыл её шире. Осталось найти зажигалку и…

— Ты круто пел сегодня, — Джекс скопировала его позу, запрокинув голову и подперев затылком противоположный откос.

Ну и как это понимать? Люк принялся в потёмках нашаривать зажигалку на подоконнике.

— Студийная запись и должна быть крутой, чтобы её хотели купить…

— Я не об этом, — Печенька резко отмахнулась. — Я помню эту песню, но раньше как-то не обращала внимания. А сегодня мне очень понравилось. Так сильно, на разрыв… Очень круто.

Он замер. Пальцы наткнулись на что-то, похожее на зажигалку, но Люк на мгновение застыл. То есть… она его хвалит? Прямо вот так? Открыто? Он обалдело моргнул и подобрал зажигалку.

— Я рад, — зажал сигарету губами.

Но Джекс отвернулась к стеклу.

— Ну да, конечно, я в курсе, что тебе это говорили миллион раз, — голос стал тише и безразличнее. — Просто хотела поделиться впечатлениями…

Чёрт! Ну почему с ней так сложно? Люк тяжело вздохнул.

— Я правда рад, что тебе понравилось, не нужно искать подвох во всём, что я говорю или делаю, — он высек огонь и прикурил. — Просто твоё восхищение для меня всё еще непривычно.

Дым завился в тонкую, кучерявую струйку и поплыл в форточку. Джекс обалдело вскинула брови.

— Мне не может нравиться тяжёлая музыка?

Да если бы.

— Тебе не может нравиться ничего, что связано со мной, — Люк хмыкнул, и из носа вырвалось серое облако.

Собственные слова отдались горечью на языке. Но Печенька закатила глаза и сдула с лица локон.

— Сам виноват. Я помню тебя как соседского говнюка. Кто же знал, что ты вырос и поумнел?

— Я? Поумнел? — он зажал сигарету в пальцах и хрипло хохотнул. — Правда?

Она забавно прищурилась.

— Чуть-чуть, — свела пальцы, показывая расстояние в полдюйма, но тут же вытянула руку вперед. — Дай мне, — прозвучал безапелляционный приказ.

Люк замер с сигаретой в пальцах. Взгляд тёмных глаз устремился ровно на дымящийся, тлеющий кончик. В каком смысле?

— Ты о чём? — он сдвинул брови.

— Дай сигарету, — узкая ладошка требовательно зашевелилась.

Она прикалывается?

— Ну нет, — Люк фыркнул и сделал затяжку.

— Дай.

— Зачем? — дым рывком вышел из лёгких.

Печенька деловито пожала плечиком.

— Я же пробую всё новое, забыл? — Горловина кофты плавно съехала вниз, открывая белую кожу.

Люк стрельнул туда взглядом. В слабом свете едва заметными пятнами обозначились узоры веснушек. Как перестать туда смотреть? Он снова сделал затяжку и выпустил дым в форточку.

— Пусть это новое пройдёт без моего участия, — перевел взгляд за окно, на засыпающий город.

Нашлась экспериментаторша. Достаточно того, что он уже натворил под её влиянием. Нельзя сказать, что до сих пор было неприятно, но сигареты точно не войдут в число её экспериментов. По крайней мере не из его рук…

— Ну дай, — Джекс снова призывно повела пальчиками.

Чёрт. Люк покосился на эти манящие пальцы и снова уставился в окно.

— Твоя мать всадит мне в сердце кол.

— А ты ей не рассказывай, — она подалась вперед.

Стала ближе на пару футов, лицо приблизилось к его лицу, запах дыма смешался с ароматом цветочного шампуня и забился в ноздри, как дорогой табак.

— Ну дай, — прозвучал тихий полушепот.

Люк, как примагниченный, уставился на шевелящиеся губы в веснушках. По спине прошла мелкая дрожь. Сопротивление просто развалилось. Один — ноль. Или теперь два — ноль? Уже пора загибать пальцы? Он медленно поднял сигарету и зажал её, как свечку, дымящимся концом вверх. Джекс расплылась в хищной ухмылке. Перехватила полуокурок, медленно отстранилась и оперлась спиной об откос.

— И что делать? — покрутила сигарету перед глазами.

Ну нет. Пусть не думает, что всё будет так просто.

— Ты же взрослая, — Люк ответил ей такой же ухмылкой. — Я не должен объяснять.

Она закатила глаза.

— Задница, — в следующую секунду её пятка врезалась в его бедро.

Не больно. Но однажды он её всё-таки свяжет. Люк стремительно перехватил тонкую лодыжку и сомкнул на ней пальцы. Попалась.

— Ты снова меня бьёшь?

Джекс хмыкнула, но ногу отбирать не стала.

В голове всплыло воспоминание о студийном диване и подожгли кровь. Тепло гладкой кожи передалось в ладонь, по венам побежали мелкие, щекочущие искры, и Люк машинально погладил лодыжку большим пальцем. Печенька хохотнула и быстро вырвала ногу.

— Щекотно! — прошипела она, свешивая ногу с подоконника.

Жаль. В ладони сразу стало пусто и одиноко, Люк уронил ее на колено. А Джекс перестала смеяться, в очередной раз осмотрела сигарету и всё-таки зажала губами. Вдох… и резкий, удушливый кашель. Бинго.

— Фу, — очередной приступ кашля рассёк тишину. — Ну и дрянь, господи, — Печенька резко отёрла глаза ладонью.

Слёзы? Ну так ей и надо. Люк криво усмехнулся.

— Ещё?

— Нет, фу, боже, — она стремительно вытянула сигарету вперед.

Он медленно перехватил окурок.

— Уверена?

Хорошенькое личико перекосило. Чётче ответа и не придумаешь. Люк снова усмехнулся, сделал быструю затяжку и всадил окурок в стенку чашки. Разогнал поднявшийся едкий дым ладонью, и тот стремительно вышел в окно. Прохладный свежий воздух начал медленно заполнять комнату, дышать стало легче. Последние окна в доме напротив погасли, ночь накрыла город окончательно. Кухня погрузилась в молчание.

Люк прикрыл форточку и свесил руки с коленей. Усталость затопила тело. А впереди еще ночь на полу… И оттягивать её еще дальше нет смысла.

— Идём спать, — он с силой растёр задеревеневшую шею.

Джекс вяло кивнула.

— Да, пора, — она свесила с подоконника вторую ногу и неловко спрыгнула.

Сцепила руки над головой и с силой потянулась. Кофта слегка задралась, открывая полоску кожи. А ведь ей повезло. Тессы нет, и для этой узкой маленькой спины открыт целый плацдарм. Никаких жёстких досок. Глядя только на неё, Люк тоже слез с подоконника. Гениальная мысль, как пуля, пронзила голову и прошла насквозь.

— Пусти меня к себе, — он сунул руки в карманы, обошел Печеньку и заглянул в лицо.

Она фыркнула и потянулась к выключателю лампочки.

— Смешно.

Вообще-то не очень.

— Нет, серьёзно, — Люк пожал плечами. — Там свободно полдивана.

— Даже не думай об этом, — она щёлкнула кнопкой, и кухня погрузилась во тьму.

Глаза мгновенно будто ослепли. Люк на мгновение сильно зажмурился и снова разлепил веки. На фоне луны проступил теперь только невысокий тёмный силуэт. Джекс сделала шаг в сторону. Легко обошла Люка, задев плечом. Это несправедливо и нечестно. Он тут же вслепую вцепился в её кофту.

— У Тессы ночь любви на другом конце города, Артур занял кровать, а я должен страдать? — в потёмках голос сам собой понизился.

Она просто шагнула дальше по кухне, не пытаясь вырваться.

— Это твоя проблема.

Кофта натянулась. Люк, как на веревочке, последовал за ней.

— Ты не настолько большая, чтобы занять весь диван.

— Отвали, — шикнула Джекс.

— Ну пусти-и-и.

— Нет, Люси, — она на ощупь дошла до двери и обернулась через плечо. — О чём мы вообще спорим?

Глаза привыкли к темноте. В свете луны стали видны белая кожа и возмущенно нахмуренные брови. Он придвинулся ближе и обхватил ладонями узкую талию. Чтобы не упасть в темноте. Только поэтому. Исключительно.

— Обещаю никому не рассказывать, как ты храпишь, — Люк подтолкнул её вперед по коридору.

Печенька недовольно засопела. Как ёж.

— Я не храплю.

— Ты меня даже не заметишь.

— Тебя сложно не заметить, — она снова попыталась на ходу обернуться, но затылок только потёрся о его плечо.