Мятеж против Ельцина - Владимир Исаков

Теперь в отношении Российской Федерации. Двумя руками мы все «за». Мы — убежденные россияне и никогда не допустим развала Российской Федерации. Но надо, чтобы она была действительно федерацией, а не такой, как задумано в проекте так называемого Федеративного договора, подготовленного в парламенте России. Там говорится о разделении полномочий, но и речи нет о федерации.

Тему подхватывает Николаев:

— Бывшие автономные республики без всякой подсказки высказались за сохранение Российского государства еще год назад. И мне непонятно, почему Вы, Михаил Сергеевич, за два-три последних заседания постоянно напоминаете об этом. Российская Федерация была, есть и будет. Но вот, как регулируются отношения между государствами, одно из которых входит в состав другого? В проекте записано: «Регулируются договорами между ними и Конституцией государства, в которое оно входит». Вторая часть здесь имеет двойной смысл — какого государства. Я, например, трактую, что — Союза. В этом случае мы согласны.

Сейчас разгорится спор, который займет ближайшие несколько часов…

Первый тур столкновения заканчивается безрезультатно. Второй тур открывает М. С. Горбачев — ход седьмой:

— Я вижу у некоторых товарищей аллергия на Союз, но не надо ее так уж выплескивать. Речь идет о документе, который должен стать базой обновленной федерации. Поэтому не стоит тут демонстрировать пренебрежение к союзной Конституции. Конституция после договора будет обязательно, потому что все, кого представляют здесь присутствующие (кроме Армении), высказались за федерацию. Поэтому мы должны реализовывать ее в четких формулах. И не тянуть в сторону, противоположную волеизъявлению народа. Вы знаете, что я сторонник резкого ухода от унитаризма, чтобы был кислород для свободы. Но это не значит, что надо впадать в другую крайность. И так нынешний проект поносят за то, что он разваливает страну. Но мне кажется, проект как раз отличается тем, что найдена предельная степень свободы, дальше которой распад. Поэтому пренебрежение к Конституции СССР недопустимо!..»

Путь перекрывает Плющ: «…И к конституциям республик!..» Этот восьмой ход он аргументирует энергично, но абсурдно: «…потому что конституция — документ, признающийся международным, это носитель международного права, а договоры и соглашения международными не признаются».

Несколько озадаченные руководители полномочных делегаций не возражают и не поддерживают его. Воспользовавшись паузой, девятый ход делает Ельцин: «… Конституцией государства, в которое оно входит, и Конституцией СССР…»

Но такая ситуация не устраивает бывшие российские автономии, и Рахимов десятым ходом — очень резким демаршем — отвергает новый вариант Ельцина:

— Так, Михаил Сергеевич, мы сегодня ни один вопрос не решим. Многие из здесь сидящих действительно хотят развалить Союз. Почему мы уважаем действительно выстраданные декларации о суверенитете, принятые в союзных республиках, но декларациям, принятым в бывших автономиях, отказывают в уважении? Зачем мы тогда собираемся? Зачем в кошки-мышки играем? Пусть тогда «девятка» остается здесь и решает свои вопросы. Тем более, что кое-кто считает унизительным сидеть с нами за одним столом. Особенно, когда это проявляется со стороны делегации…

На этом месте Горбачев вежливо прерывает его, понимая, что может последовать за подобными обвинениями:

— Не надо нам в таких тонах, товарищ Рахимов. Реформирование Союза — дело крайне сложное. Было у нас унитарное государство, а мы хотим создать такое, что не разберешься: кто с кем будет иметь дело, кто кому подчиняется и так далее. Личностные моменты, чьи-то амбиции могут взыграть. Это недопустимо, ведь речь идет о судьбе государства…

Уже видно, что разговор вышел из русла спора и превращается в свободный поток сознания: будущие поколения, Отечество, двойной стандарт, совещание экспертов СБСЕ в Женеве, бунт на корабле…

Положение спас Ардзинба двадцать первым ходом — криком отчаяния:

— Пожалуйста, давайте продвигаться вперед. Примите одну из формул, которая вас больше устраивает, и пойдем дальше. Я обращаюсь с большой просьбой. Любой вариант. Сколько их предлагали — ни один не подходит. Так не бывает, поймите…

И третий тур закончился ничем: любой вариант — значит никакого.

Кто начнет следующий? Опять новая, еще не делавшая ходов фигура, причем очень сильная. Назарбаев, двадцать второй ход:

— Мы прошлый раз обсудили проект. И повезли его на парламенты республик. Парламенты вынесли свои постановления. А сейчас мы друг другу выламываем руки. Как я могу изменить решение Верховного Совета? — Далее следует краткая речь о позиции Казахстана, о том, сколько они шли на компромиссы, о сохранении России, о формуле подписания Договора и вдруг крутой вираж. — В конце концов, если Россия и другие республики, где есть автономии, согласны, можно было бы принять предложение: «…Регулируются договорами или соглашениями и Конституцией СССР».

Горбачев мягко, чтобы не сглазить: — Это Ваш Союз. Как запишете…

Напрасные надежды. Назарбаев увлечен собственным рассуждением:

— Но одно государство входит в другое, и то, другое — в Союз. Тогда мы должны и в отношении Союза записать точно так же. Давайте логически доведем мысль до конца. Раз соглашениями, то давайте и с Союзом — соглашениями. И точка, больше ничего…

Все. Хотя Горбачеву и удалось успокоить страсти, но дело приходится начинать сначала.

Шестой тур открыл Каримов. Его двадцать шестой ход был поначалу неясен:

— Мы сейчас, Михаил Сергеевич, ищем компромисс. Но давайте тогда посмотрим на проблему с двух сторон.

Можно как угодно здесь записать, но давайте определимся. Есть республики, в которые входят, и есть республики входящие. То есть вбирающие и входящие республики, извините за выражение, чтобы опять никто не оскорбился. Эти два понятия существуют — куда уйдешь от реальности? Но давайте признаем тогда приоритет республики, что вбирает в себя другую… Я прошу товарища Рахимова не возбуждаться. Мы с товарищем Назарбаевым Вас особенно уважаем, имейте в виду. У нас с Вами дружеские отношения и не надо оскорбляться. Что такое Договор? Это делегирование полномочий Союзу. И Российская Федерация, заключая Договор, нисколько себя не ослабляет. То же самое и для бывших автономий. Поэтому настоятельно прошу Вас или остановиться на договорах и соглашениях или согласиться с предложением Лукьянова. Ладно, Михаил Сергеевич, я против себя пойду — давайте оставим договоры и соглашения плюс Конституция СССР!..

Два последних варианта устраивают Президента. Нет недостатка и в возгласах: «Правильно! Принимаем!» Назарбаев задумчиво повторяет вслед за Каримовым: «…соглашениями и Конституцией СССР». При желании можно расценить как выбор, сделанный из трех возможностей. В надежде сохранить наметившийся консенсус Горбачев объявляет перерыв на 10 минут…»