Узор твоих снов - Наталья Калинина

И совсем последняя фраза: «… Мне не жить. Я чувствую свой конец. Кажется, я поняла, чего она от меня добивается. Но не быть этому. Пусть заберет меня, но не так, как хочет… Милый мой Ванечка, прости меня! Только я одна во всем виновата. Я и моя любовь к тебе… Я тебя очень люблю».

Инга закрыла дневник и, задумавшись, долго сидела, остановив невидящий взгляд на противоположной стене. Кое-что стало понятным, но далеко не все. Надо бы снова встретиться с Ларисой и задать ей кое-какие вопросы. И с Вадимом поговорить тоже стоит.

Со скоростью, с ветром в лицо, с рассекаемым ночь светом фар, с кипящим в крови адреналином вновь вернулось настроение, переходящее в драйв. Саша стрелой несся по ночному шоссе. Сейчас, когда адреналин от быстрой езды играл в крови, он уже не чувствовал себя таким несчастным и одиноким, как еще пару часов назад. Ларка – да, она, конечно… Чудесная девчонка, ее вины нет в том, что она полюбила не его. Се ля ви. Саша вздохнул и притормозил на светофоре. Приостановленная «Хонда» азартно порыкивала, готовая в следующую секунду по приказу хозяина вновь рвануть с места разгоряченным конем. Скорость, полет, азарт, адреналин – ингредиенты энергетического коктейля для повышения настроения. Жаль только, что сейчас из осторожности приходится придерживаться меньшей скорости, чем обычно: сложно удерживать руль плотно забинтованной рукой. Наверное, потревоженная рана открылась и закровоточила. Не вовремя…

Светофор мигнул зеленым глазом, и «Хонда», обрадованно взревев, сорвалась с места. Пересекая пешеходный переход, Саша краем глаза заметил на освещенном тротуаре женщину, своим внешним видом выбивающуюся из толпы людей, застывших в ожидании зеленого сигнала светофора. Одетая не по погоде в легкое, развевающееся на ноябрьском ветру платье, она словно и не чувствовала холода, спокойно стояла себе на кромке тротуара и улыбалась, будто пребывала в хорошем настроении. И что удивительно: другие пешеходы совершенно не реагировали на нее, не перешептывались за ее спиной, не усмехались и не показывали пальцем. Будто эта женщина была самой обычной. Или словно они вообще ее не видели. Саша, подивившись, пронесся мимо. Он отвлекся от дороги всего на секунду, но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы мотоцикл вышел из повиновения и вильнул в сторону, подрезая идущую сзади легковушку. Из-за больной руки Саша не смог удержать и вовремя выровнять руль. «Хонда» по диагонали стремительно пересекла шоссе и оборвала свой полет, наткнувшись на бетонный дорожный разделитель…

ХХ

С утра Инге позвонила Лариса и, захлебываясь в рыданиях, сообщила, что вчера вечером погиб ее друг и коллега – дизайнер, который делал сайт Инги.

– Да что ты?.. Господи!.. – вскрикнула Инга и присела на край стола.

Лека, в это время причесывающаяся перед зеркалом, замерла с расческой в руках и испуганно повернулась к подруге.

Из Ларисиного короткого рассказа, то и дело прерывающегося всхлипываниями, стало ясно, что Саша разбился на мотоцикле по дороге домой, что сейчас в офисе все стоят на ушах из-за его гибели, девчонки хором ревут, а шеф заперся у себя в кабинете и по телефону отдает какие-то распоряжения касательно помощи родственникам погибшего.

– Лара, ты можешь отпроситься домой? – спросила Инга, нервно расхаживая по комнате под прицелом испуганного Лекиного взгляда.

Лариса ответила, что да, потому что все равно никто в этот день работать не сможет. Инга сказала, что через час будет у нее.

Едва Инга переступила порог Ларисиной квартиры, Лара тут же бросилась ей на шею. Инга обняла рыдающую девушку и погладила ее по завязанным в небрежный узел волосам.

Так они и стояли в коридоре, обнявшись, долгое время. Лариса сквозь слезы пыталась рассказать Инге про Сашу и через слово твердила, что больше не может терять близких людей. Третья смерть за столь короткий период – это уже слишком, пусть уж она сама погибнет, чем потеряет еще хоть одного близкого человека.

Постепенно, выговариваясь, Лариса успокаивалась. Рыдания стихли, и она теперь икала и размазывала по лицу ладонями слезы.

– Пойдем в комнату. – Инга осторожно подтолкнула девушку. – Я тебе чай сделаю и дам что-нибудь успокоительное. У тебя есть хотя бы валерьянка?

Лариса пожала плечами и попросила посмотреть в холодильнике на полочках дверцы. Инга сняла с себя верхнюю одежду и разулась. Пока Лариса будет умываться, она заварит чай и найдет что-нибудь успокоительное.

Уехала она от Ларисы лишь тогда, когда приехал Вадим.

Сашу похоронили в четверг. И вечером этого же дня Инга, озабоченно расхаживая по кухне квартиры Вадима, объявила брату и Ларисе, что на выходные собирается поехать в деревню, в которой когда-то проживала Ларисина бабушка, чтобы там прояснить некоторые вопросы.

– Инга, опять ты за свое, – поморщился Вадим, а Лариса, метнув на него сердитый взгляд, поддержала Ингу:

– Я с тобой. Мне тоже надо знать, что это за напасть такая на меня и моих близких. К тому же я хочу найти, где похоронены мои бабушка и дедушка.

– Барышни, уж простите меня, но вы слишком увлеклись всякими суевериями, проклятиями и игрой в загадки, – вмешался Вадим.

– Это не игры! На твоих, можно сказать, глазах произошло несколько трагических ситуаций, – отрезала Инга.

– Не вижу между ними связи.

– А я вижу! По крайней мере, одним звеном они уж точно связаны: все эти люди были близкими Ларисы, – начала заводиться Инга. В последнее время она тоже жила на нервах, и сейчас упрямое недоверие брата грозило окончательно вывести ее из себя. – Можешь не верить, но я в этих делах разбираюсь лучше тебя! И ты, кстати, не раз имел возможность убедиться, что мои опасения не бывают безосновательными!

– Ребята, не ссорьтесь, – Лариса попыталась выступить миротворцем между готовыми вот-вот поругаться братом и сестрой.

– Мы не умеем ссориться, Лара. Так, иногда чуть-чуть поругиваемся, – усмехнулся Вадим и бросил на сестру косой взгляд. Та одарила его кривой усмешкой.

– Инга, ты до сих пор не сказала, прочитала ли тетрадь, которую я тебе дала, – попробовала сменить тему Лариса, лишь бы Инга с Вадимом больше не «поругивались».

– Прочитала. Вот поэтому я и хочу съездить в деревню, в которой жила твоя бабушка.

– Стоп, барышни! С этого момента – подробней, я не в курсе.

– Ишь ты, – приподняла брови Инга. – А кто-то, помнится, только три минуты назад вопил, что «барышни» заигрались в магию и загадки.

– Инга, волей-неволей, поскольку ты у меня – магистр магии и оккультных наук… Шучу-шучу. А то ведь и вправду испепелишь взглядом или превратишь в жабу… Так вот, раз уж ты решила, что я изначально должен быть в курсе всех тех загадок, за разгадывание которых ты взялась, то уж будь добра и дальше вводить меня в курс дела. Верить слепо не обещаю, но, может быть, тоже чем-нибудь помогу.