Дважды невезучие - Татьяна Устименко

– Если бы пропадали, деревня бы вымерла давно, – хмыкнул парень, снял с полки кувшин с березовым соком и с наслаждением напился.

– Да как сказать, – не согласилась я. – Днем они люди, а ночью…

– Чего? – оторопело икнул Бальдур, указывая пальцем на гроб. – Хочешь сказать, что он – не мертвец?

– Не совсем, – улыбнулась я. – Нежить.

– Не верю, – нахмурился орк. – Прекрати меня пугать.

– Хочешь, докажу? – Я наклонилась над покойником и, сложив пальцы в щепоть, размашисто осенила его знаком Аолы.

– Рогнеда, – укоризненно пробурчал Бальдур, – хватит страшилки придумывать. Покойник он и в Канагере покой… Ой! – Глаза парня начали медленно вылезать из орбит, ибо мертвый старик вдруг широко зевнул – обнаружив полнейшее отсутствие зубов, как и у всех сопянкинцев, завозился и нехотя повернулся на правый бок…

– Чего это он? – свистящим шепотом осведомился орк, шаря вокруг себя руками в поисках ведущей наверх лестницы.

– Я же говорила, нежить он! – пожала плечами я. – Не боись, не укусит, зубов-то у него нет…

– А-а-а! – облегченно вздохнул Бальдур. – Ну, если так…

И тут старик выпростал из-под покрывала руки…

Мы дружно ахнули, ибо его пальцы заканчивались огромными, криво изогнутыми когтями, испачканными чем-то темным, сильно похожим на засохшую кровь. Мертвец завозился еще пуще, явно намереваясь вскорости восстать из гроба и поближе познакомиться с нарушителями его покоя…

– А ну, тикаем отсюдова! – хрипло приказала я. – Закусать не закусает, но глаза запросто выцарапает…

Недослушав моих умозаключений, Бальдур начал шустро карабкаться вверх по лестнице. Я последовала за ним, и тут, как на беду, огарок в моем подсвечнике моргнул на прощанье и потух, оставив нас в полнейшей темноте. Орк взвыл дурным голосом и что было сил ломанулся из подвала, неосмотрительно захлопнув крышку люка. Крышка со всего маха приложила меня по пальцам, отчего взвыла уже я, нехорошим словом поминая всю Бальдурову родню до четвертого колена. В подполе что-то заухало и заскрипело, изрядно прибавив нам прыти… Не помня себя, мы вылетели на крыльцо, причем я на бегу дула на отбитые пальцы, проклиная свою интуицию…

Улица встретила нас весельем. Из какого-то двора доносились булькающие стоны, там явно кого-то доедали. В окнах хат мелькали синие болотные огоньки, а на коньке крыши соседнего дома сидела какая-то бесформенная тварь, закутанная в лохмотья и издающая ненормальное хихиканье…

– Ничего себе! – обобщающе выдал Бальдур, следом за мной ныряя в крапиву, бурно разросшуюся вдоль чьей-то поленницы. – Хотелось бы знать, по какому поводу в деревне праздник?

– А у них каждую ночь такой! – язвительно хмыкнула я, пониже пригибая его голову. – Не высовывайся, сюда кто-то идет…

– Один? – с чего-то расхрабрился орк. – Давай тюкнем его полешком по голове и дадим деру.

– Поздно, – констатировала я, голыми руками раздвигая крапиву и уже не обращая никакого внимания на жжение. – Да и не обойтись тут одним полешком…

По улице шествовала целая процессия из пары десятков местных жителей. Вид у них был совершенно ненормальный, не имеющий ничего общего с их дневным обликом. Говоря откровенно, нынче сопянкинцы совсем не походили на живых людей, пугая горящими красным огнем глазами, огромными когтями и синюшными лицами. Тварь на крыше сиганула вниз, обернувшись шорником Иванко, встретившим нас по прибытии в деревню. Только сейчас Иванко выглядел так, словно ему уже месяца три на кладбище прогулы ставили.

– Спаси нас боги, кто же они такие? – трясясь мелкой дрожью, спросил Бальдур, не смея поднять головы из спасительной крапивы.

– Упыри! – спокойно пояснила я. – Вот до чего довело местных жителей проклятие колдуна Вышегора. Причем теперь они нежить, ведущие двоякое существование. Днем они обычные беззубые люди, а ночью – беззубые упыри.

– Теперь я понимаю, почему ты боишься темноты! – запоздало дошло до орка.

– Ага, – кивнула я. – Тише, они подходят…

Процессия и вправду вплотную приблизилась к крапиве и остановилась…

– Где эта треклятая девчонка? – осведомился идущий впереди упырь, в коем я без труда опознала старосту Димитра. Сейчас он разговаривал четко и ясно, видимо, отсутствие зубов не влияло на упыриную дикцию. – Которая в деревню пришла да в дом Цветана вломилась? Пошто она его покой нарушила? Он еще не готов…

– Ага, недомариновался! – мрачным шепотом пошутила я, вспомнив недавнюю реплику Бальдура.

Орк укоризненно зыркнул на меня, но промолчал.

– Не могла она далеко уйти! – между тем заверещал Иванко, на четвереньках прыгая вокруг Димитра. – Я за ней с крыши следил. Тут она, где-то поблизости схоронилась…

– Эх, давно я человечьей крови не пил! – мечтательно протянул упыриный староста. – И хозяин наш не пил!

– Найдем девчонку, поймаем и отдадим ее хозяину! – выкрикнул кто-то из толпы за его спиной. – Он к нам сразу подобреет и…

– Хм… – Димитр задумчиво поскреб когтем в затылке. – Может, оно и так, но сначала ее поймать надобно… Ищите, чего встали! – рявкнул он на столпившихся возле него упырей. – Все здесь обшарьте!

– Мы пропали! – в панике зашептал Бальдур мне на ухо. – Сейчас они крапиву обшарят, и нам конец!

– Огонек наколдовать сможешь? – деловито спросила я, озвучивая мгновенно возникшую у меня идею.

– Да. – Бальдур немного покряхтел, сморщился от натуги, но на его ладони заплясал крохотный огонек пламени.

– Молодец! – похвалила я, подбирая подвернувшийся под ногу камешек. – А теперь швыряй его влево на счет «три»! Раз, два, три!

Мы дружно размахнулись, и огонек вместе с камешком полетели в окно ближайшей избы…

Сверкнуло, звякнуло, а толпа упырей с воплями: «Вот она, держи-хватай!» – купилась на наш отвлекающий маневр и шумно ломанулась громить ни в чем не повинную избу.

– Деру! – Я ухватила оторопевшего Бальдура за рукав рубашки и потащила за собой. Хотя интересно – почему упыри находились настолько близко, но нас так и не почуяли? Прямо чудеса какие-то!..

Мы мчались со скоростью урагана, только пятки мелькали. Чуть притормозили на окраине деревни, возле чьей-то коптильни, где надергали с веревок развешанных на просушку колбас.

– Все понял? – спросила я у Бальдура, уже подходя к кладбищу и смачно жуя кусок колбасы.

– О чем ты? – чавкнул Бальдур в ответ.

– Об упырях, – пояснила я.

– А чего в них понимать? – равнодушно пожал плечами орк. – Уходить отсюда нужно, пока они нас не задрали и кровь нашу не выпили.

– Уйдем, – пообещала я, – но сначала я с их хозяином познакомлюсь.

– С ума сошла? – шокированно вытаращился на меня Бальдур. – Зачем? Жить надоело?

– Ну, я же обещала помочь деревенским жителям, – напомнила я. – А кроме того, мне любопытно.

– И как ты его найдешь? – продолжал недоумевать парень.

– Как и все местные находят, – усмехнулась я. – Пропаду, а точнее – умру!

– Точно с ума сошла! – уже намного увереннее повторил Бальдур.

– Не нужно никому умирать, – сердито произнесла Лиззи, выслушав мое предложение. – Я наложу на тебя заклятие глубокого сна, будешь как мертвая…

– Вот это мне и не нравится! – буркнул Зорган, собственнически хватая меня за руку. – А без этого злополучного «как» – никак?

– Не-а, – успокаивающе улыбнулась я. – Вы должны меня в гроб положить и закопать в центре кладбища. Пусть все выглядит по-настоящему.

– Неглубоко закопать, – наставительно поднял палец Вольдемар, – а в гроб натыкать полые соломинки и вывести их из могилы, дабы ты не задохнулась.

– Гениально! – восхитилась Лиззи. – Так и поступим!

– Не нравится мне все это, – не сдавался Зорган. – Виданное ли дело – живую девушку в землю на кладбище закапывать? Нехорошо, примета плохая.

– Не боюсь я плохих примет, – ослепительно улыбнулась я, – пусть они меня боятся. Закопайте меня на закате, а сами к рассвету к могиле подходите, со всеми вещами. Сразу и уйдем.

– Давай я с тобой останусь? – предложил храбрый эмир. – Охранять. Стану печального жениха на могиле любимой изображать…

– Там тебя упыри и задерут, – напомнил Бальдур, – и придется нам взаправдашние похороны устраивать!

– А если они Рогнеду вперед нас выкопают?! – чуть не набросился на него Зорган.

– Не выкопают, – поспешила успокоить спорщиков я. – Лиззи охранные чары наложит на мою могилу, подобные тем, которые нас в часовне охраняют. Благодаря им мы еще и живы. Упыри меня не почуют. Сможешь?

– Попробую, – не очень уверенно пообещала магичка.

– Да зачем тебе все это нужно? – нахмурилась Кайра. – Своей жизнью рисковать. Дались тебе эти Сопянки с их чокнутыми беззубыми упырями. Нам нужно своим путем идти.

– Увидите, – пообещала я, – и поймете.

На следующий день мои друзья наведались в деревню, пообщались с сопянкинцами – ничего не помнящими о своих ночных похождениях, и пожалобились народу, направо и налево со слезами рассказывая о моей внезапной кончине. Селяне им посочувствовали, но сильно не удивились. Похоже, здесь привыкли к частым и непонятным смертям. Зорган торжественно повесил на дверях дома старосты объявление о моих похоронах и удалился, предварительно приобретя в деревне новенький гроб. Я же тем временем копалась на кладбище, отыскивая подходящий участок с самыми старыми захоронениями. Именно он и требовался для воплощения моей задумки… Упырей я не опасалась. Раз уж нас никто ночью в часовне не съел и не заловил в деревне, то выходит – я почему-то им не по зубам… тьфу, вернее, не по когтям. Вот если и в третий раз меня никто не тронет, значит, не случайность это вовсе, а какая-то загадочная тенденция. Да и недремлющее чутье подсказывало, что ответ на все мои невысказанные вопросы находится где-то совсем рядом.