Девочка для Бешеного - Валерия Ангелос

— Просто повезло, — пожимает плечами. — Это судьба.

Волков делает заказ, а я отвлекаюсь на звонок. Телефон вибрирует. На экране номер Даши. Я закусываю губу. Только теперь вспоминаю, что мы договаривались вечером созвониться и обсудить, как поступить с Киром.

— Да, — говорю, принимая вызов.

— Ой, прости, — выпаливает подруга, услышав музыку на заднем фоне. — Понимаю, ты не дома. Наверное, мне лучше перезвонить.

— Что случилось? — напрягаюсь, уловив напряжение в ее тоне.

— Ничего, — отвечает и, помедлив, прибавляет: — Я немного повздорила с Киром. Хм, сильно повздорила, если честно. Не знаю, как так получилось. Мы созвонились по видеосвязи. Слово за слово и понеслось. Он же всегда меня слушал, а тут никак не хочет бросить эти дурацкие гонки. Даже взять паузу не соглашается. Вроде там не разрешают пропускать. Когда начал соревноваться, отказываться уже нельзя. Сразу потеряешь рейтинг. В общем, я не представляю, как до него достучаться. Ему будто мозги промыли.

— Даша, обещаю, мы что-нибудь придумаем.

Выдаю это и замолкаю. Теперь я сомневаюсь в собственных словах. Кир загорелся гонками, будет трудно его остановить.

— Извини, — вздыхает подруга. — Я порчу тебе вечер.

— Нет, ну ты что, — тут же заявляю я. — Даш, все нормально.

— Лучше завтра обсудим, — продолжает она. — На свежую голову. Перед парами поговорим.

И то верно. Сейчас у меня нет ни одной идеи. Мы прощаемся, и я невольно хмурюсь, откладывая телефон.

— Кто твою подругу обижает? — спрашивает Макс.

— Никто, — рассеянно качаю головой. — Дело в другом.

— Выкладывай.

— Тут ты никак не сможешь помочь.

— Смогу, когда пойму, в чем проблема.

— Мой друг увлекся гонками без правил, — начинаю и осекаюсь.

Кирилл просил ничего не рассказывать, показал видео по секрету. А я сама не замечаю, как выдаю все Максу. Невольно прикусываю язык.

— Это между нами, — заявляет Волков, точно мысли мои читает.

— Я боюсь за него, — сглатываю. — Не хочу, чтобы он рисковал. Даша пыталась до него достучаться, объяснить, почему мы так переживаем, но он не стал слушать.

— Я разберусь.

Короткое обещание заставляет нахмуриться и поджать губы. Официант подходит к нашему столику, доставляет заказ. Но стоит ему отойти, я наконец говорю то, что думаю:

— Ты бы лучше со своими боями разобрался.

— А что с ними не так? — невозмутимо выгибает бровь.

— Все, — бросаю нервно. — Ты не должен выходить на ринг. Хватит ставить жизнь под угрозу. И прекрати ухмыляться. Я серьезно.

— Круто, — еще сильнее оскаливается.

— Что?

— Ты, — прямо в мои глаза смотрит. — Такая.

— Макс, я не шучу.

— Я понял.

— Отлично, — киваю. — Тогда дай слово, что больше не станешь принимать участие в этих боях. Никаких закрытых клубов. Никаких ставок.

— Хорошо, — соглашается неожиданно легко, вкрадчиво прибавляет: — Но сначала я доведу свой план до конца.

— Какой еще план?

— Лиза, — усмехается Макс. — Меня и раньше никто не мог тормознуть. А теперь, когда есть ради чего бороться, победа точно будет за мной.

— Не надо бороться.

— Согласен, — кивает. — Лучше заняться пирогом.

— Не переводи тему.

Он берет ложку, отделяет кусочек десерта и отправляет в рот. Сыто ухмыляется.

— Черт, ты должна это попробовать, — заговорщически подмигивает.

— Мы не закончили разговор.

— Да, просто берем паузу на десерт.

Черничный пирог и правда выглядит аппетитно. Столько ягод. Воздушный крем. Нежный бисквит. Один только вид вынуждает взять ложку и потянуться вперед.

— Ох, это и правда вкусно, — заявляю, ощущая, как десерт тает на языке.

— Есть вкуснее, — замечает Макс, и в его глазах загораются лукавые искры. — Но вообще, неплохо.

— Что может быть вкуснее? — опять беру кусочек. — Нереально. Я правда ничего похожего не пробовала. Так, а ты почему не ешь?

— Хочу тебе больше оставить.

— Макс, — прищуриваюсь. — Мы разделим все по-честному.

Протягиваю ему ложку, и он ловит ее, резко зажимает так, что назад не забрать. Прищуривается. Явно хулиганит. Мотает головой. Ухмыляется, продолжает держать ложку в захвате зубов.

Я закусываю губу, сдерживаю смех, рвущийся на волю.

— Макс! — бросаю наконец.

Все-таки умудряюсь забрать ложку.

— Вкусно, — заявляет парень.

И смотрит на меня. Долго. Выразительно. Так, что мои щеки начинают гореть. Вот умеет же он смутить.

Пирог заканчивается быстро, и я ловлю себя на том, что могла бы сейчас еще несколько кусочков съесть, даже не заметила бы.

Разве могла я раньше подумать, что с Волковым можно настолько легко болтать? Прежде его компания казалась мне настоящим кошмаром. Теперь возникает чувство, будто мы с ним знакомы несколько лет.

— Ничего себе, — вздрагиваю, заметив время на часах. — Уже так поздно. Мне пора домой.

— Я вызову такси.

Мы направляемся к выходу, и я понимаю, что уходить не хочется. Точнее — не хочется, чтобы заканчивался этот вечер. Мне нравится и место, и музыка. И блюда, которые мы здесь попробовали. Но главное — компания.

Оказавшись на улице, невольно обнимаю себя руками. Прохладно. Моя куртка оказывается слишком легкой, почти не согревает.

Макс набрасывает на мои плечи свою кожаную косуху, в которой я буквально утопаю, настолько она объемная.

— Подожди, — бормочу и пытаюсь вернуть ему одежду. — Ты в одной футболке. Она же совсем не греет.

— Греет, еще как греет, — он лишь плотнее закутывает, заключает в объятья. — Только не футболка.

Подъезжает такси и мы усаживаемся в машину. Дорога проходит молча, но наши пальцы будто сами переплетаются. Крепко.

Макс поглаживает мое запястье. Очень медленно.

А из динамика льется старая рок-композиция:

“Мы близко друг к другу. И плевать на расстояние.

Это гораздо больше, чем просто от сердца.

Наше доверие будет жить вечно.

И это главнее всего на свете”.

Хриплый голос солиста будоражит. Перед глазами мелькают неоновые огни. Я невольно зажмуриваюсь.

— Спасибо за вечер, — говорю, когда машина останавливается возле моего подъезда и мы выходим.

— Тебе спасибо, — отвечает Макс.

Он провожает меня до самой двери. Наблюдает за тем, как я открываю замок. После проходит следом.

Вокруг темно. Опять лампа внизу перегорела. До первого этажа доходят лишь слабые всполохи света.

Горячие ладони опускаются на мою талию, притягивают к мощному телу.

— Пора лечиться, — заявляет Волков.

— Макс, ты…

Все слова забиваются в горле.

Губы парня накрывают мой рот. Сначала просто прижимаются, будто пробуют на вкус. Потом берут в захват так, что дыхание перехватывает.

Чувства обостряются, обрушиваются точно шторм.

Мои губы приоткрываются. Отвечают. Позволяют Максу двинуться дальше. Взять в плен. Показать всю силу и мощь притяжения.

Такое чувство, будто языки пламени проходятся по коже.

Я дергаюсь и упираюсь ладонями в широкую грудь. Мускулы напрягаются под моими