По Америке и Канаде с русской красавицей - Андрей Троицкий

Эта глубокая тема достойна отдельной серьезной книги. Только замечу: земля здесь хорошая, благодарная, но фермерский труд – не самое привлекательное будущее для молодежи. Люди продают землю, уезжают в города. На смену средним и мелким хозяйствам приходят крупные аграрные холдинги.

И это – потеря настоящего хозяина земли, утверждении на ней транснациональных гигантов, корпораций, занятых чистой экономикой, погоней за прибылью, утилитарным расчетом, – без капли романтики и поэзии, без чувства любви к земле, – драматическая черта нашего времени. Я знаком не несколькими американскими фермерами и представляю, насколько это тяжелый труд, не могу осуждать людей, принявших решение расстаться с землей.

Но все-таки жаль, что они уходят.

В центре Торонто много автомобильный развязок, если проехать по самой высокой, открывается захватывающий вид на скопление небоскребов у прибрежной полосы озера Онтарио. Изумрудная вода, дома, светлые, под цвет озеру, с прожилками блестящих металлических конструкций. Небоскребы Торонто похожи – почти все они, – полированная сталь, стекло светло-изумрудного цвета, – это создает иллюзию легкости и простора.

Город открывается широкой панорамой этих громадин, которые не создают давящего тяжелого ощущения, которое возникает в Манхеттене, где высотные дома, облицованные темным или серым камнем, сидят один на другом, доставая до неба, закрывая его, – а внизу зажатые со всех сторон ущелья узеньких шлиц, забитых машинами и людьми. Здесь все наоборот, – светло, широко, просторно. Но если продолжить сравнение, – нет той старинной благородной и романтической породы, которая складывается десятилетиями, породы, которая зримо проступает в наиболее живописных кварталах Манхэттена, формирует его облик. Здесь только печать новизны, архитектурного модерна.

Венчают картину, разрезая панораму надвое, вертикаль, этакий стальной блестящий шпиль телевышки CN Tower, похожей на никелированный шприц, – самого высокого технического сооружения Северной Америки, – 553 метра. Всего на 13 метров выше Останкинской телебашни, но и моложе на девять лет.

Позже мы с Ритой поднялись на обзорную площадку башни, – 447 метров. Она двухэтажная. На нижнем этаже есть место, где пол стеклянный. Любителям острых ощущений понравится. Походкой паралитика я, бледный и несчастный, с онемевшим застывшим лицом, все-таки прошелся взад-вперед, но смотреть вниз не мог. Голова кружилась, ноги сделались тяжелыми, но под взглядом Риты (она ходить по стеклянному полу не рискнула) я старался казаться мужественным человеком, которому все нипочем.

На другом этаже открытая круглая галерея с видом на окрестности, гуляет ветер, чувствуется высота, дыхание большого города.

Но мы отвлеклись… Путешествие с Ритой выдалось долгим, не то чтобы я устал, но были некоторые обязательства, их надо выполнять. Лежала недописанной книга. Кроме того, я обещал издательству письменно высказать свое мнение о двух толстых романах, авторы которых – подающие надежды молодые авторы. Затягивалась работа над сценарием для телевидения.

Да и вообще, я не профессиональный путешественник, чтобы неделями блудить ногами по земле в поисках новых ощущений. Иных путешественников я плохо понимаю: чего они ищут, чего хотят вынести из своих экскурсий, что узнать? Где прячется счастье? Кому на земле жить хорошо? Какого цвета море? Словом, мне надо было возвращаться назад, а неуловимая Ритина тетка снова выкинула коленце, точнее дело даже не в тетке…

Позвонив из гостиничного номера в небольшой концертный зал, где намечалось выступление русской певицы (назовем ее Тамарой), и где мы надеялись встретить Лизу, я узнал плохую новость. Голос, записанный на автоответчик, прокаркал, что завтрашнее выступление отменяется, – певица нездорова, просит извинения за причиненные неудобства, деньги за билеты будут возвращены и т. д. Я стал снова звонить по другим телефонам, хотелось узнать подробности, но никто не брал трубку.

Пришлось проявить настойчивость, – все-таки отыскал номер менеджера певицы, некоего Виктора. Позвонил, представился. Виктор оказался каким-то странным парнем, он разговаривал резко, слишком резко, будто был менеджером голливудской мега звезды, а не стареющей исполнительницы русских романсов, знакомой лишь узкому кругу поклонников. Во время разговора мне даже показалось, что нездоров сам Виктор, а вовсе не певица.

Я изложил историю, согласно которой обожаю русский романс в исполнении Тамары, полжизни мечтал попасть на этот концерт, проделал долгий путь с юга Америки сюда, в Канаду, – и все напрасно. Обидно до слез. Виктор выслушал монолог с явным недоверием, его подопечной, видимо, нечасто перепадали комплименты. Он только сопел в трубку и хранил молчание. Но все-таки смягчился и сказал что Тамара действительно неважно себя чувствует.

Нет, она не простудилась, просто перенервничала, у нее какие-то неприятности с сестрой, которая живет в Москве и, между нами говоря, страдает провалами памяти и злоупотребляет спиртным. Концерт Тамары состоится, но не здесь, а в Квебеке, через четыре дня. Если есть желание насладиться русским романсом, милости просим. Билеты на концерт в Торонто будут действительны в Квебеке. Я обещал подумать и положил трубку.

Ехать в Квебек мне не хотелось, все-таки далеко, – это во-первых. Во-вторых, нет гарантии, что тетка Риты приедет на концерт. В итоге, мы потеряем время, которого лично у меня совсем нет, и деньги, которых тоже нет. Я перезвонил Виктору, извинился, что с самого начала слукавил. И объяснил ситуацию более или менее правдиво. Он сказал, что сразу понял: причина моей настойчивости – вовсе не в любви к русскому романсу вообще и таланту Тамары в частности. В чем-то другом.

– Очень надо встретить одну женщину, которая может быть на этом концерте, – признался я. – Просто очень надо…

И попросил Виктора заглянуть в список людей, заказавших билеты, сказать: есть ли там имя миссис Лайзы Брентон (эта фамилия досталась тетке от первого мужа) или Лизы Журавлевой, – ее девичья фамилия. Возможно, попадется Берт Новак, – теткин бойфренд. Виктор сказал, что это против правил, но правила можно и нарушить, – это не проблема. Видимо, список был совсем коротким. Он ответил: да, Берт Новак заказал два билета на концерт в Квебеке. Тяжело вздохнув, я положил трубку, позвонил Рите и пересказал все, что удалось узнать.

– Что ж, мы едем в Квебек, – сказала она.

Моего согласия не спросила, а я не стал торговаться из-за четырех дней, их уж столько потеряно…

У нас появилось свободное время, поэтому утром я предложил Рите прокатиться на теплоходе. Мы подъехали к пирсу, что в центре города. Вокруг те самые небоскребы из изумрудного стекла и стали, чуть поодаль, на заднем плане, вышка CN Tower. На фоне ярко синего неба, – потрясающий вид. Мы сели на корабль и полтора часа рассматривали Торонто с воды, я не буду описывать эту картинку, она для любителей урбанистических пейзажей, – кому интересно, лучше самому приехать и увидеть, – зрелище того заслуживает.