Настоящая черная ведьма - Елена Звездная

— Эту не жалко, — заявили мне сестры Блошич.

В моем положении выбирать не приходилось.

— Дохрай, — позвала я.

Госпожа Данкан взвизгнула, упала на четвереньки и попыталась уползти с места событий, но мой дух-хранитель тоже был уже опытен, так что через мгновение визжащая дама стояла в моей лаборатории, скованная магией по рукам и ногам, а в двери осторожно, бочком, входило трое торговцев — наблюдатели. В смысле не то чтобы я в себе сомневалась, но мужской взгляд есть мужской взгляд.

— Итак, — отмеряя десять капель в пузырек, начала я, — смотрим внимательно, в случае желания жениться на госпоже Данкан активно мне сигнализируем.

На лицах присутствующих отразились явные сомнения — лицо протрезвевшей почетной старой девы выразило искренне сомнение в том, что она выживет, лица торговцев не скрывали скепсиса по поводу желания позариться на все это почетное и незамужнее.

— Итак, начинаем эксперимент с десяти капель, — занудно сообщила черная ведьма, подступая к жертве общественности.

— М-м-м-м! — попыталась заорать несчастная дева.

Несчастная, но не невинная. Точно знаю…

Итак, госпожа Данкан предприняла попытку увернуться, но опыт черной ведьмы был неоспорим, и я вылила все десять капель в удерживаемый в открытом состоянии Дохраем рот.

Рот был закрыт и зажат могучей лапой.

Несчастная престарелая дева дернулась, шмыгнула носом и… похорошела.

— Ох, — выдал господин Ульмар.

— Ух, — повторил его сосед, мясник Энгервейд.

— А… свободного пузырька не найдется? — заныл Серович, жена коего была страшна как грех.

Госпожа Данкан икнула, распахнула приобретшие глубину и выразительность глаза, цапнула Дохрая за руку и, едва тот, взвыв, убрал конечность, потребовала:

— Зеркало!

Дохрай, хоть и поглядывал на деву неодобрительно, но зеркало приволок — во весь рост. И легенда брачного рынка Бриджуотера потрясенно застыла, приоткрыв алые губы.

— Эффект налицо, — все так же занудно оповестила я, — но для затмения красоты белой магини явно недостаточен.

— Недостаточен! — подтвердили наблюдатели.

— Дохрай, — скомандовала я.

Но госпожа Данкан, взвизгнув, увернулась и гордо сообщила:

— Не надо меня держать, я и так на эксперимент полностью согласная.

После чего высунула язык.

Не став воспитывать подопытную, молча из пипетки капнула ей в рот еще одну капельку и возвестила:

— Одиннадцать капель, эксперимент продолжается.

Подопытная, проглотив каплю, облизнулась и, крутанувшись, развернулась к зеркалу.

Несколько секунд ничего не происходило, но затем шляпа госпожи Данкан сползла на ухо, открывая не прежние мышиного цвета тонкие волосы, а густую копну пшеничных локонов…

Мы все застыли, потрясенно глядя на деву. А жертва общественности, радостно взвизгнув, повернулась ко мне и возвестила:

— Двенадцатая капля, продолжаем эксперимент.

Ну, как бы никто и не против — капнула на подставленный язык еще каплю.

Госпожа Данкан плотоядно облизнулась, постояла секунду и выдала:

— Тринадцатая капля, эксперимент продолжаем!

Мы с наблюдателями и Дохраем молча ожидали, чего будет. Было падение шляпки и рассыпание каскада волос по худеньким плечам.

Решила, что можно продолжать.

Так что к вящей радости госпожи Данкан ей досталась и тринадцатая капля, после которой дева стремительно развернулась к зеркалу.

Казалось, ничего не происходит… совершенно ничего… но кожа на лице престарелой и незамужней медленно светлела, пока не стала юной и сияющей.

— О, пресвятая матерь! — сорвавшись на фальцет, воскликнула наша жертва.

И тут же, повернувшись и высунув язык, выдала:

— Иш-ш-шо!

Вообще-то госпожа Данкан уже была крайне привлекательной… девушкой, так что я вопросительно посмотрела на своих наблюдающих. Мужики переглянулись и вынесли вердикт:

— Эффект налицо, но матримониальных желаний не вызывает.

А господин Энгервейд добавил:

— Хотя я бы от интрижки не отказался…

За что подвергся моему неодобрительному взгляду и кокетливому «Ра-а-азвратник» от похорошевшей жертвы эксперимента.

— Итог — эксперимент продолжаем! — решила черная ведьма.

Жертва радостно высунула язык.

Я же бодро капнула еще две капли, возвестив:

— Четырнадцатая, пятнадцатая.

И мы затаили дыхание, во все глаза глядя на легендарную старую деву.

Хотя какая она старая… прошла секунда, вторая, и худые плечи стали стройными, старая кожа окончательно засияла молодостью, пожелтевшие зубы засверкали снежной белизной, потускневшие глаза заблестели весельем и радостью.

И вот перед нами красавица без грамма макияжа. Юная, яркая, естественная, притягательная и манящая.

— Я… готов жениться, — простонал господин Энгервейд.

— Эксперимент считаю удачным, опытным путем выявлена идеальная дозировка в пятнадцать капель. Дохрай, волоки пузырьки, — решила вполне довольная собой черная ведьма.

— Иш-шо? — жалобно вопросила госпожа Данкан.

— Вон отсюда! — грозно потребовала я.

Изобразив печальный вздох, безмерно счастливая и воодушевленная красавица гордым движением откинула волосы с плеча на спину, вскинула подбородок и плавной изящной походкой двинулась на выход. За ней, утратив какие-либо признаки осознанности и интеллекта, двинулись наблюдатели. Дохрай, хмыкнув, пожал мою руку, выражая свою гордость и полное одобрение, после чего умчался за пузырьками.

А я гордилась собой. Вполне заслуженно, кстати.

И возгордилась еще больше, когда на площади перед лавкой раздался всеобщий истошный визг: «Я первая!» Вот! А госпоже Торникай пусть будет стыдно.

Но напрасно я надеялась на наличие совести у мамаши девяти незамужних дочерей, потому что первой, кто возник в дверях лавки, оттолкнув благодаря габаритам всех остальных, была именно мамаша Торникай, огласившая весь мой дом отчаянным воплем:

— Пропустите жертву черномагического эксперимента!

Не сдержавшись, ехидно напомнила:

— Так вы же отказались.

Ничуть не смутившись, мамаша гордо поправила внушительный лиф платья и ответствовала:

— А я женщина и имею полное право передумать. Мы, женщины, вообще такие непостоянные.

Оценив выпад госпожи Торникай, я молча проследовала за стойку, принимая свое полное поражение.

Прошествовав с видом победительницы, женщина достала деньги и сказала:

— Десять.

— У вас девять дочерей, — на всякий случай напомнила черная ведьма.

Госпожа Торникай поправила грудь, вскинула подбородок и огорошила меня решительным: