Из двух зол (СИ) - Обская Ольга

Нея вышла из усадьбы и направилась к мосточку. Она знала прямую дорогу к усыпальнице, но решила сделать круг – убедиться, что нет хвоста. В голове крутились слова Варвары – «друг», «доверяю», «люблю». Вот глупая девчонка! Эх, молодёжь, молодёжь, умеют себе жизнь испортить. Не понимают главного. Никому нельзя верить, ни с кем нельзя дружить, никого нельзя любить, только деньги. Деньги дают свободу, а дружба-любовь, наоборот, делает тебя рабом. Ты становишься зависим от другого. Ты начинаешь жертвовать чем-то ради него. Впускаешь в своё личное пространство. Начинаешь переживать. И надо оно, Неизуральдине, на старости лет? Тьфу!

Соффа попетляла немного по парковым дорожкам, время от времени  озираясь по сторонам. Шпионы уже закончили прочёсывать окрестности, и вокруг было безлюдно и спокойно. Казалось бы, можно сворачивать в сторону усыпальницы, но что-то в установившейся тишине настораживало. Нея решила не рисковать, и пошла на очередной круг. Получасовая пешая прогулка утомила, и Неизуральдина плюхнулась отдохнуть на попавшуюся по пути полуразвалившуюся скамейку. Ещё не успев приземлиться, боковым зрением заметила метнувшуюся невдалеке тень. Теперь понятно, что не давало покоя. Всё-таки за Неей кто-то следит.

Что делать? Вряд ли хватит сноровки убежать от преследователя. Оставалось только взять его измором. Неизуральдина решила посидеть на лавочке ещё некоторое время и затем продолжить наматывать круги, в надежде, что человек, который таскается следом, потеряет к ней интерес.

Однако в планы преследователя не входила такая игра. Вскоре он решил навязать свои правила. Вышел из укрытия и сел на скамейку рядом. Нея узнала его.

– Чего тебе, Старг?

Мужчина в плаще вздрогнул. Нея специально назвала его настоящим именем, от которого тот уже давно отвык.

– Думаю, у тебя есть кое-что для меня.

– Вряд ли.

– Ты ведь знаешь, где он, не так ли? Сколько ты хочешь?

Сколько Нея хочет? Хороший вопрос. Сколько там пообещала ей Варвара? Вместо цифр в памяти всплыли слова, произнесённые дрожащим от волнения голосом: «друг», «доверяю», «люблю».

– У тебя нет таких денег, – проскрипела Нея.

– Брось, – вкрадчиво пропел Старг. – Заплачу за информацию 200 полсотенных.

«Друг», «доверяю», «люблю».

– У меня нет интересующей тебя информации.

– Есть. Думаешь, не догадываюсь, чего ты петляла по парку среди ночи.

– Дышала свежим воздухом.

– Что, девчонка пообещала тебе больше? 300? 500?

«Друг», «доверяю», «люблю».

– Гораздо больше.

– Хорошо, – криво усмехнулся Старг. – У меня тоже есть кое-что дороже денег. Вернее, скоро будет. Ты ведь догадываешься, о чём речь?

Нея закрыла глаза. Да, с недавних пор она начала догадываться.

Глава 43. Наедине с собой

Рамнеза потеряла счёт времени. Сколько она уже находится в этом странном состоянии? Сколько ещё будет продолжаться этот кошмар? Сколько ей придётся пробыть наедине с собой и своими воспоминаниями?

Снова и снова перед мысленным взором проплывали самые печальные эпизоды жизни. Чаще всего вспоминался тот день, когда пришлось расстаться со своей малышкой. И как только Рамнеза пережила это? Спасала мысль, что девочка попадёт в хорошую семью. Лучшая подруга станет ей матерью. Малышка ни в чём не будет нуждаться. Рамнеза знала, что Люсинда сможет окружить крошку любовью и заботой.

План был таков. Новорожденную отдадут в приют. К этому времени Люсинда попробует убедить мужа, что им нужно усыновить малыша. Подруги полагали, что Лукреций согласится, ведь был бесплоден. Супруги посетят приют, чтобы выбрать сиротку. Люсинда узнает ребёнка по знаку на плечике. Вообще-то, предполагалось, что это будет неглубокая царапина, но Рамнеза настояла на шраме, который должен остаться на всю жизнь. Зачем? Она боялась. Страшно боялась потерять малышку навсегда. Всё-таки план не был идеален. Что если Лукреций не одобрит идею с усыновлением, или одобрит, но не сразу, или захочет стать отцом другому ребёнку? Царапинка заживёт. Как потом можно будет узнать малышку?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ещё одной проблемой было найти надёжного врача, который согласится помочь, но при этом будет держать рот на замке. Лучшей кандидатурой показался кузен Старг. Парень нравился Рамнезе. Он вырос в глубинке, но был амбициозен и настойчив. Смог выучиться на доктора, правда, специализировался не на акушерстве, а на токсикологии, однако заверил, что роды принять сумеет. В его преданности Рамнеза не сомневалась. И не зря. Он понял, что от него требуется, и лишних слов не задавал. Даже взял на себя труд  пристроить новорожденную в приют.

Денег за услугу Старг, конечно, не взял. Впрочем, позже королева всё-таки рассчиталась с ним. Судьба сложилась так, что несколько лет назад кузену потребовалась помощь. Там, у себя в провинции, он влип в какую-то криминальную историю. Обратился к Рамнезе. Она не оставила Старга в беде. Помнила, какую неоценимую услугу он ей оказал когда-то. Королева поспособствовала тому, чтобы кузена под новым именем взяли на хорошую работу во дворце.

Рамнеза и Старг сделали вид, что не знают друг друга, и почти не общались. Королева, вообще, старалась избегать кузена. Он напоминал ей о её поступке. О том, что постоянно жгло душу. Хотя со временем Рамнеза научилась жить с этим. Ведь в итоге всё вышло так, как и задумывала. Люсинда и Лукреций удочерили именно ту девочку, у которой на плечике была ранка. Супруги полюбили кроху. Они стали полноценной счастливой семьёй. Рамнеза была благодарна подруге и поклялась, что никогда никому не выдаст их общую тайну.

Впрочем, через несколько лет обещание всё же было нарушено. Когда Джареда арестовали за покушение на Вилария, королева испытала дикий шок. К тому времени она уже смирилась с прошлым. Нет, не забыла, конечно, свою запретную любовь, но хотя бы смогла простить себя за неё. Однако любимый, по всей видимости, испытывал другие чувства: до сих пор страдал, находился в смятении. Чем ещё было объяснить его отчаянный поступок? Впрочем, нет. Рамнеза не поверила, что Джаред мог быть причастен к отравлению Вилария. Скорее, его подставили.

Королеве необходимо было с кем-то поговорить. Она поехала к матери Джареда. Эмоции вырвались из-под контроля, когда та начала рассказывать, как сын жил все эти годы. Рамнеза не удержалась от откровений в разговоре с убитой горем старушкой. Потом королева горько пожалела о своём приезде. Возможно, он и стал причиной скоропостижной кончины матери Джареда – слишком много шокирующей информации обрушилось на неё.

Правда, у Старга было на этот счёт другое мнение. Несколько дней назад он приехал в пансионат, чтобы поговорить. Был взволнован. Сказал: есть свидетельства, что мать Джареда отравили. Конечно, никто не будет подозревать в этом Рамнезу, хоть накануне печального происшествия она и посещала старушку. Но зато король обязательно поинтересуется, о чём был разговор, и зачем вообще королева ездила к матери Джареда. Старг полагал, что Виларий может явиться в пансионат буквально через несколько часов.

Рамнезе категорически не хотелось такого разговора. Когда-то давно, когда до Вилария дошли слухи об увлечении королевы на стороне, у них была серьёзная ссора. Они долго выясняли отношения и смогли установить шаткое перемирие – выработали взаимоприемлемые правила, одним из которых Рамнезе запрещалось приближаться к Джареду. Долгие годы супругам удавалось обходиться без битв. И теперь не хотелось начинать по-новой. Королева боялась даже больше не за себя – она опасалась, что в результате всех этих разборок выяснится, что Юнивеция её дочь. Тогда малышке несдобровать. И так она находится на волоске от тюрьмы. Спасает только статус невесты Эрвина. Но если выяснится, что они брат и сестра, Виларий обезумеет. Рамнеза понимала, конечно, что никакой свадьбы не будет. Юнивеция уже знает, кем ей приходится Эрвин. Просто девочке нужно выиграть время, пока Джареда не оправдают, а значит и её перестанут считать пособницей преступника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})